— Кто призывал тебя до меня, Бафамал? Ухмылка демона стала еще шире.
— Дрейк Вирео, зеленый виверн.
Мое сердце превратилось в камень, затем разлетелось на миллионы осколков. Я знала, что Дрейк виновен, — я знала это с того самого момента, когда увидела Бафамала в его доме, — но теперь, когда я услышала подтверждение его вины, внутри меня как будто что-то умерло. Что-то такое, о существовании чего я не подозревала до этого момента. Я словно проваливалась во тьму. Вцепившись в ручки кресла, я заставила себя дышать ровно. Если я хлопнусь в обморок, то потеряю контроль над демоном, и одному Богу известно, к каким ужасам это приведет.
— Кто убил Аврору Довиль?
— Дрейк Вирео.
Острая боль пронзила меня, как кинжал, но я постаралась отвлечься от нее.
— Кто убил Альбера Камю?
— Дрейк Вирео.
Щеки мои внезапно стали влажными. Я подняла руку, чтобы смахнуть слезы, и обнаружила, что пальцы красные. Я плакала кровавыми слезами.
— Кто приказал тебе повесить Аврору и Альберта?
— Дрейк Вирео, — весело ответил демон.
— Зачем? — скрипучим голосом выговорила я. Во рту у меня пересохло, и я с трудом смогла сглотнуть. — Зачем Дрейк вызвал тебя?
— Ему нужна была моя помощь, чтобы совершить убийства и скрыться незамеченным.
Я закрыла глаза и начала слегка раскачиваться, отчаянно сражаясь с очередным приступом дурноты.
— Что Дрейк собирается делать с Орудиями Ваала? У меня за спиной раздался звон битого стекла
Я взмолилась, чтобы это была маленькая вазочка у локтя Пердиты, а не видеокамера.
Бафамал принялся полировать ногти о шелковую желтую рубашку.
— Разумеется, он собирается захватить власть над миром смертных.
Это было уже слишком. Я больше не в силах была терпеть. С каждым словом умирала еще одна частичка моей души. Скрежеща зубами, я изобразила символы освобождения. Демон ничего не сказал, лишь ухмыльнулся, когда я произнесла слова, отправляющие его обратно в преисподнюю. Когда прозвучало последнее слово, его фигура мгновенно исчезла, словно кто-то вытащил вилку из розетки.
— Не могу… Не могу… — И, не глядя на сестер, я вскочила и бросилась в ванную; едва успев добежать до унитаза, я распрощалась со своим обедом.
Когда я вернулась, Офелия стояла перед Пердитой, положив руку сестре на локоть:
— Прошу тебя, Перди, прошу, не делай этого. Это нехорошо. Ты знаешь, что это нехорошо. Тебе прекрасно известно, какое наказание ждет тех, кто взывает к темным хозяевам.
— Мне очень жаль, Фели, но выбора у меня нет. С Орудиями Ваала шутить нельзя. Я не могу позволить Дрейку…
Офелия, заметив меня, жестом остановила ее.
— Эшлинг, с тобой все в порядке? — Офелия протянула ко мне руки. — Бедняжка, какой ужас тебе пришлось испытать! Неужели ты только сейчас узнала, что именно твой супруг убил Венецианца и ту женщину?
Я взглянула на Пердиту, на лице которой застыло мрачное выражение.
— Что ты говорила насчет Дрейка?
Пердита открыла было рот, затем бросила на сестру загадочный взгляд и покачала головой:
— Мне нужно немедленно уходить — я опаздываю. Пора открывать клуб. — Она остановилась в дверях и оглянулась на нас. Офелия приблизилась ко мне, положила руку мне на плечо, словно желая утешить. Пердита бросила на нас жесткий, решительный взгляд. — Мы поговорим об этом позже.
Я не поняла, к кому из нас она обращается, но, прежде чем я успела спросить, она вышла. Офелия всплеснула руками:
— Ты должна извинить Перди — с того дня, как убили Венецианца, она в постоянном стрессе, и еще, она… она была… Ну, в общем, скажу как есть: они с Дрейком Вирео были… были друзьями, до того как появилась ты.
— Друзьями? — Я пару раз моргнула, не сообразив, почему она сделала ударение на этом слове, но скоро ее намек дошел до моего затуманенного сознания. — А, ты хочешь сказать, друзьями. Я не знала.
— Прости. С моей стороны было бестактно вот так это вываливать. Но я просто хотела объяснить тебе, почему Перди так расстроена.
Я отмахнулась от ее извинений и, потирая затылок, шлепнулась на кровать. Странное ощущение тошноты и отчаяния по-прежнему не покидало меня, но с исчезновением демона оно несколько ослабло.
— Ничего. Дрейк, возможно, считает меня своей второй половиной, но это не значит, что я согласилась играть эту роль. И мы с ним не… вместе.
На лице Офелии отразилось облегчение. Я подвинулась назад и села, опершись о спинку кровати.
— Если отвечать на твой вопрос — да, я знала, что Дрейк виновен в этих убийствах. Я встретила в его доме Бафамала. Я знала, что демон мог находиться в логове дракона лишь по одной причине. Просто, услышав подтверждение этому, я была немного шокирована.
Офелия свернулась на кровати рядом со мной. Я закрыла глаза; внутренности мои по-прежнему корчились в судорогах.
— Как это ужасно, когда тебя обманывает тот, с кем ты так прочно связан. Что ты собираешься делать?
Я потерла затылок. Начиналась головная боль, думать становилось все труднее.
— Я собиралась отнести доказательства, предоставленные демоном, в полицию, но теперь я не уверена, стоит ли делать это. Он не сказал ничего такого, что неопровержимо доказывало бы вину Дрейка, а если я попытаюсь объяснить инспектору Прусту, кто такой Бафамал, он упрячет меня в психушку.
— Возможно, если ты посмотришь запись, тебе что-нибудь придет в голову, — предложила Офелия и положила рядом со мной видеокамеру. — Мне нужно идти проверить, все ли в порядке у Перди, а потом мы с тобой как следует подумаем и примем решение. Должен же быть какой-то способ дать полиции понять, кто стоит за этими убийствами.
Я поблагодарила ее, и она ушла. Я полежала несколько минут, вскоре головная боль немного стихла, и я смогла шевелиться, не опасаясь, что у меня расколется череп или меня вытошнит. Я села и включила камеру, поморщившись, когда раздался голос демона — так громко, словно сам Бафамал стоял рядом со мной.
— Кто убил Аврору Довиль?
— Дрейк Вирео.
Я просмотрела запись от начала до конца, выключила камеру и еще раз обдумала слова демона. Что-то в его словах смутило меня, где-то внутри меня зазвенел сигнал тревоги, но мой переутомленный, полусонный мозг не мог понять, в чем дело.
— Ну, у нее все нормально, — сказала Офелия пятнадцать минут спустя, подтаскивая кресло к кровати. — Она очень расстроена, но твердо решила не закрывать клуб до следующего понедельника, когда будет оглашено завещание Венецианца. Знаешь, он обещал оставить «Черное и белое» ей в знак уважения, а также в уплату своего долга.
— Долга?
— Перди работала на него почти год. Она очень могущественная волшебница, и она немало потрудилась, обучая его нашему искусству.