Игорь не ответил, но по его виду было понятно, что Артем во всем прав.
– Как ты мог? – возмутилась Люська, уничтожающе глядя на Игоря. – Зачем ты это сделал? А еще про расследование мне плел?
– Зачем? – Игорь опять криво улыбнулся. – У меня не было другого выхода.
– То есть? – еще больше возмутилась Люська.
– Да, я, может быть, подлец! – повысил голос Игорь. – Но что мне было делать? Ты… ты мне нравишься… А тут… этот… Я что, должен был спокойно смотреть, как он тебя от меня уводит?
– Ладно, – нетерпеливо прервал его Артем, – оставим выяснение отношений на потом. Ты лучше скажи, кто на самом деле держит Зинаиду и как вы рядом оказались.
– Те двое… ну… со статуэткой… нечаянно в кадр попали. Нас с Костиком приятель фотографировал. На улице от людей не спрячешься. А я недавно перебирал фотографии… для дела… и наткнулся на этот снимок. Я даже не ожидал, что это настоящая Зинаида. Думал, похожа фигурка на балерину, вдруг Люся купится…
– И ты, конечно, не знаешь, кто они такие, эти двое.
– Конечно, нет.
– Ребята, – Люська переводила взгляд с одного молодого человека на другого и обратно, – я вообще ничего не понимаю. На фотографии лето, а Зинку украли совсем недавно. Летом она была на месте.
– Посмотри повнимательнее, – Артем протянул ей фотографию. – Может, все-таки не она?
– Я уже сто раз смотрела. Это Зинка!
– Игорь, надо посмотреть настоящую фотографию. Может быть, Люся узнает того, кто держит Зинаиду. Надеюсь, фотография сохранилась?
– Наверное, валяется где-то.
– Ты уж поищи! – рассердившись, прикрикнул Артем.
– Ладно, – согласился Игорь, – пошли ко мне.
Почти всю дорогу до дома Игоря каждый думал о своем, потом Артем все же нарушил молчание:
– Шапку тоже ты спер?
– Я не вор, – зло ответил Игорь.
– Откуда же она на даче оказалась?
– Тебе лучше знать!
– Ты, гад! – Артем прижал Игоря к ограде детского сада, мимо которого они проходили. – Не был я на даче после ноября, ясно? Да я бы и не нашел их домик…
– Неубедительно, – глядя Артему прямо в глаза, спокойно сказал Игорь и оттолкнул его от себя.
Дома Игорь раздраженно шлепнул на стол коробку с фотографиями:
– Нате, ройтесь сами, – и демонстративно отсел к окну.
Артем с Люськой начали перебирать снимки. Их было не слишком много. Видимо, в этой коробке Игорь хранил только последние фотографии. Мелькали незнакомые лица, улицы, интерьеры. Игорь один, Игорь с друзьями, даже с какой-то смеющейся девушкой.
– Люсь! Вот она! – Артем протянул Караваевой снимок. – Может, знаешь этого человека?
Люська осторожно взяла фотографию, вгляделась в нее и прошептала:
– Конечно, знаю… Это дедушка…
– Люсь, что-то я совсем запутался, – признался Артем по дороге к дому Караваевой. – Выходит, твой дед сам балерину продал, а вас просто не поставил в известность?
– Нет, я же тебе говорила, что Зинку домой с дачи я забрала уже после смерти дедушки и она у нас все время на книжной полке стояла. У Игоря фотография, видимо, июньская или июльская, а дедушка умер в августе. – Люська помолчала немного, потом продолжила: – Дед, наверное, Зинаиду просто кому-то показывал. Может, хвастался. Ты же видел его балерин – Зинка самая красивая получилась.
– Странная все же история закрутилась. Игорь явно врать уже перестал. Шапку он не брал. Тогда кто? И зачем?
– Может быть, она действительно не твоя? Сам говорил, они везде продаются.
– Собственно, уже неважно, моя это шапка или нет. Зачем тот человек в этой или в такой, как моя, шапке на дачу к вам залез? Говоришь, он и свистульки забрал… Знаешь, – обрадовался вдруг Артем, – я кое-что придумал! Мамина подруга, тетя Лида, Лидия Геннадьевна Ведерникова, работает в этнографическом музее. Она искусствовед. У них там в музее полно всяких игрушек: и дымковских, и этих… как их, кар… каг… каргопольских, кажется. И вообще, там масса изделий разных народных промыслов. Давай покажем ей дедовы фигурки. И балерину какую-нибудь с дачи привезем. Пусть оценит.
– Давай, – без всякого энтузиазма согласилась Люська. – Даже ехать никуда не надо. Я вчера захватила Одиллию с дачи. А дома у меня есть конь-свистулька и барышня с кошкой.
– Что-то не слышу радости в голосе.
– Чего радоваться-то? Допустим, наши «маньки» – высший класс и стоят по тысяче баксов каждая. И что? Совсем страшно станет. Ведь эти гады, пока всех не украдут, не успокоятся!
– Как ты не понимаешь! – не унимался Артем. – Если фигурки ценные, это в корне меняет дело.
– Почему?
– Потому! Ценности милиция обязана искать! Это во-первых, а во-вторых, сразу станет ясно, что наши преступники не профессионалы, и бояться их нечего.
Люська удивленно вскинула брови, а Артем продолжил:
– Профессионалы ни одной ценной вещи не разбили бы. Они бы каждую статуэтку в мягкую тряпочку завернули и давно бы вывезли их все без шума и пыли.
– Ты прав, – согласилась Люська, посмотрела на Артема и подумала, как здорово, что он идет рядом, живет ее интересами, а главное, что он ни в чем не виноват.
– А что, Люсь, – обратился к ней Артем, – может, сейчас и рванем к тете Лиде?
– Сейчас? Придется сходить домой за Одиллией-Феодорой и свистульками.
– Сходим! Трудно, что ли?
Дверь открыла высокая женщина лет сорока в толстом сером свитере и ярких, домашней вязки, пестрых рейтузах.
– Артем? – удивленно и вместе с тем радостно воскликнула она. – Проходи. Какими судьбами? А мама где?
– Мама… – Артем замялся. – Тут такое дело… мама дома, то есть на работе… – он вытолкнул вперед себя Караваеву. – Познакомьтесь: это Люсьена. Мы по делу.
– Очень приятно, – оглядев Люську, сказала женщина. – Редкое имя и красивое. А меня зовут Лидией Геннадьевной. Пройдемте.
Люська вошла вслед за женщиной в комнату, огляделась и ахнула. Такие интерьеры ей приходилось видеть только у героев воскресной телепередачи «Пока все дома». Комната Лидии Геннадьевны больше напоминала зал музея. Все стены, оклеенные полосатыми золотистыми обоями, были увешаны картинами в тяжелых резных рамах и многочисленными старинными фотографиями всевозможных размеров. По углам комнаты стояли крупные напольные вазы с экзотическими сухоцветами. Огромные, тоже напольные, часы сверкали из-за стекла золотом циферблата и гирек. Люське показалось, что в комнате нет ни одной свободной горизонтальной поверхности – столешницы, полки и многочисленные маленькие полочки были уставлены фарфоровыми статуэтками, диковинной формы флакончиками и шкатулками. Диван, к которому Артем тихонько подтолкнул Люську, был покрыт таким чудным расписным покрывалом и завален таким количеством разнообразных подушечек, что Караваева не могла позволить себе на него присесть.