Она была настолько погружена в свои мысли, что не сразу очнулась, когда ее туалет был окончен и прическа завершена.
Взглянув на свое отражение, Алоиз осталась довольна. Она выглядела великолепно.
На шею она надела лишь простую нить жемчуга.
Так она выглядела совсем юной и не столь искушенной, как накануне вечером. Она рассчитывала произвести этим впечатление на герцога.
«Я расскажу ему с грустным и задумчивым видом, как часто мне бывает одиноко, — решила она, — и как это тоскливо — быть вдовой и возвращаться вечером в пустой дом».
Вдруг в ее сознании промелькнула неожиданная мысль.
Если она выйдет замуж за герцога, ей придется проводить вечера дома, только вдвоем с ним, и это будет довольно часто, поскольку герцог в его возрасте не был большим любителем шумного общества.
Тогда она уверенно сказала себе, что, если у него и не будет никакого желания танцевать, вряд ли он станет возражать против ее поездок на балы в сопровождении кого-нибудь другого.
Горничная ожидала, когда леди Барнхэм решит спуститься вниз.
Наконец она вышла из своей комнаты и прошла по балкону к парадной лестнице с великолепной резной балюстрадой.
Она почувствовала себя актрисой, выходящей на театральную сцену навстречу аплодисментам зрительного зала.
В холле, однако, не было никого, кроме двух дежурных лакеев и дворецкого.
Как только Алоиз спустилась по лестнице, тот подошел к ней.
Она собиралась было спросить его, не знает ли он, где можно найти герцога, однако дворецкий заговорил первым:
— Доброе утро, миледи! Его сиятельство просил передать вам, когда ваша милость спустится вниз, оказать ему любезность и пройти в его кабинет.
Алоиз почувствовала, как сердце ее забилось от волнения.
Он хотел ее видеть!
Он желал остаться с ней наедине, так же как и она желала побыть с ним.
Дворецкий больше ничего не сказал и лишь проводил ее к кабинету герцога.
Он пропустил ее вперед, а когда Алоиз вошла внутрь, осторожно прикрыл за ней дверь.
Герцог сидел за столом.
При появлении Алоиз он привстал и, улыбнувшись ей, сказал:
— Доброе утро, Алоиз! Надеюсь, вы хорошо отдохнули, хотя и легли поздно?
— Да, благодарю вас, — ответила Алоиз, — и мне очень понравился вчерашний бал.
Герцог вышел из-за стола.
Алоиз устроилась на диване около камина.
— Я рад, что вам удалось приехать на него, — сказал он, — поскольку полагаю, что это был первый и последний бал, который я давал в замке.
— Последний? — удивилась Алоиз.
— Да, последний, — повторил герцог. — Мне никогда не нравился замок, но я попробовал вернуться сюда.
— Я ничего не понимаю! — воскликнула Алоиз.
— Все очень просто, — объяснил он, — я решил, что мне пора уйти на покой и перебраться на постоянное жительство в свой собственный дом в Девоншире.
— В Девоншире? — как эхо повторила за ним Алоиз.
В этот момент она подумала, что должна казаться очень глупой, повторяя за ним его слова.
Но она была так изумлена, что ей было трудно поверить в сказанное им.
Он присел на стул напротив дивана, на котором сидела Алоиз.
— Но я позвал вас сюда сегодня не для того, чтобы обсуждать мои планы, — продолжал герцог, — а для того, чтобы поговорить о Майкле Элдерфильде.
— О, граф! — протянула Алоиз. — Я не отказалась бы рассказать вам, насколько назойлив он был вчера вечером!
— Мы беседовали с ним, когда вы ушли спать, — сказал герцог, — и он поведал мне о своей страстной любви к вам и о том, каким счастьем будет для него ваше согласие стать его женой.
Алоиз выпрямилась.
— Он не имел никакого права говорить вам такие вещи или даже думать об этом! — проговорила она резко. — Я объяснила его светлости, что не выйду за него замуж, но он, кажется, не способен воспринимать слово «нет» как ответ.
— Полагаю, что вы поступаете глупо и безрассудно, если, конечно, вы действительно отказываете ему, а не играете словами, — отреагировал герцог.
— Глупо и безрассудно? — переспросила Алоиз.
— Я искренне восхищаюсь Элдерфильдом, — продолжал герцог. — Он очень умный и способный молодой человек и, честно говоря, то, что я сейчас вам скажу, — строго конфиденциально, но мне хочется, чтобы вы это знали.
Сама того не желая, Алоиз заинтересовалась его словами.
И хотя ей хотелось сказать герцогу, что она вовсе не имеет никакого желания продолжать разговор о графе, она все же вынуждена была слушать.
— Я намерен отказаться от своей должности при дворе, которая, как вы знаете, представляет собой весьма важный пост, — начал герцог.
— Отказаться? — переспросила Алоиз. — С какой стати вам это понадобилось?
— Как я только что сказал, я намереваюсь уйти на покой, — ответил герцог. — Я даже закрываю свой лондонский дом. Так вот (напоминаю вам — вы должны сохранить это в тайне), я предложил Ее Величеству графа Элдерфильда в качестве своего преемника на этом посту.
Алоиз судорожно вздохнула.
Она проделала в свое время большую работу, дабы со всей определенностью выяснить, насколько значительную фигуру представлял собой герцог.
Не было сомнения — герцог планировал неслыханный поступок, собираясь так легко отказаться от занимаемого им положения при дворе.
— Но… право, — начала она.
— Ее Величество проявила достаточное великодушие, пытаясь убедить меня остаться в должности еще на какое-то время, — прервал ее герцог, — но я старею и хочу получать удовольствие от своих любимых занятий.
Поскольку Алоиз больше ничего не говорила, он продолжил:
— Я знаю, что Элдерфильд с его энтузиазмом и его способностями будет в точности соответствовать предъявляемым требованиям как в Виндзоре, так и в Букингемском дворце. Правда, есть одно условие.
— И какое? — едва слышно спросила Алоиз.
— Насколько я осведомлен, Ее Величество не назначит на мою должность никого, кто молод и не женат, — ответил ей герцог.
Сделав многозначительную паузу, он добавил:
— Вы знаете, что Элдерфильд мечтает жениться на вас, и я не могу представить, что он смог бы найти себе более красивую супругу, лучше вас способную оказать ему помощь и сделать так, чтобы его таланты были оценены даже пожилыми мужчинами, которые, несомненно, будут немного ревниво относиться к его успехам.
Он улыбнулся и добавил:
— Так же как их жены и дочери, без сомнения, будут завидовать вам!