— Перебор, — почесал затылок «папа». — Бревнышко великовато.
— Ну и что? — не поняла Левая.
— Челюсти заклинило, — пояснил капитан.
— Папа, а ежели сверху по ноздрям… — Чебурашка кивнул на молот.
— Ты больше не пьешь! — вынес свой вердикт Илья. — Алкоголь пробуждает в тебе садистские наклонности.
Однако Левая так не считала и осуществила идею прораба, использовав в качестве молота собственную морду. Хрустнув в суставах, челюсть захлопнулась.
— Спасибо, — поблагодарила Центральная прокурора.
— Нет проблем, — не менее любезно ответствовала Левая судье, — по морде я завсегда с превеликим удовольствием…
— На чем бы заточку опробовать? — завертел головой Илья.
— А на этом бревнышке, — подсказал Кощей. — Оно все равно великовато.
— Ценная мысль, — согласился капитан. — Ну-ка, любезная, открой ротик.
Центральная послушно открыла «ротик» и с треском захлопнула его, перерубив подсунутый внутрь обрубок пополам.
— Так держать! — одобрил Илья. — Чья очередь?
— Моя! — Левая отпихнула морду Центральной и торопливо разинула пасть.
— Ну, тут теперь и без нас разберутся, — решил Илья. — Что-то пахана не видно. Скоро светать будет. Похоже, нагнали мы на него страху.
Кощей задрал голову и с ужасом увидел, что звезды начали потихоньку меркнуть, а небо на востоке медленно светлеть. Проклиная себя за трусость (после похода на болото Кощей не решился использовать заклинание переноса, а потому много времени потерял на дорогу), Его Бессмертие приступил к осуществлению своего хитроумного плана, не надеясь уже на помощь неведомого пахана.
— Да, все хотел спросить, — обратился он к Илье, вздумавшему устроить переодевание, — вам Ванька здесь нигде не попадался?
— Это какой Ванька? — удивленно вскинул брови Илья, натягивая на себя свою грязную, с подпалинами камуфляжку.
— Дурак!
— Сам дурак! — обиделся Илья и схватил Кощея за кольцо.
— Да не ты дурак, Ванька — дурак! — загнусавил Кощей, так как вместе с кольцом в крепких пальцах капитана оказались и ноздри Его Бессмертия.
— А я за него, — прорычал Илья, — ну-ка, повтори, кто тут дурак? Я? А может быть, ты?
— Я дурак, я, — чуть не плача, прогундел Кощей. — Уж и пошутить нельзя, — уже нормальным голосом захныкал Его Бессмертие, пока капитан оттирал пальцы от гуталина об его юбочку.
— За такие шуточки братва в сортире мочит! Ну, чего тебе из-под меня надобно?
— Да ничего мне из-под тебя не надобно. Я ему, можно сказать, из самой Африки подарок к свадьбе тащу, а он меня за нос… — Кощей, войдя в роль, так увлекся, что сам искренне поверил в свои слова и всхлипнул от обиды. Из глаз Его Бессмертия закапали слезы, смывая гуталин со впалых щек.
— Извини, погорячился.
— И ты туда же, — рассердился Кощей. — Что за дикари тут живут? Сначала в рыло норовят… а потом извиняются.
— Да вообще-то можно и наоборот, — почесал затылок Илья.
— А какие подарки? — Чебурашка нетерпеливо дернул за юбочку Кощея.
— Замечательные! — обрадовался изменению темы Кощей. Именно этого вопроса он и ждал. — Золото, алмазы и даже бриллианты. Прямо с рудников.
— Бриллианты с рудников? — удивился капитан.
— Ага, — увлеченно врал Его Бессмертие. — Мы на такую жилу наткнулись… — Кощей чмокнул губами. — там этих бриллиантов ну завались. Лопатами гребем…
— Бриллианты нам не помешают, правда, Чебурашка?
— Ага, — согласился домовой, — хозяйство восстанавливать надо. А то у нас навару за три дня одно золотое яичко.
— Ну, на яичко ты губы не раскатывай, — осадил Чебурашку капитан. Это я себе на память оставлю. — Илья вытащил из штанов золотое яйцо, полюбовался им и засунул в карман гимнастерки. Рука его при этом случайно задела крест, и он затряс обожженной рукой. Только тут бравый капитан заметил, что крест уже прожег нагрудный карман, и пачка баксов, лежащая в нем, потихоньку начала чернеть и дымиться.
— Ты что творишь? — рассердился на «звоночек» Илья. — Это ж валюта!
Крест молниеносно остыл и даже покрылся изморозью. Судя по всему, он серьезно обиделся. А Кощей тем временем трепетал, не сводя глаз с кармана Ильи, в котором он узрел свою смерть.
— Никак замерз? — посочувствовал Илья. — Оно понятно, здесь не Африка.
— А где подарки-то? — деловито поинтересовался Чебурашка. Оприходовать надо бы.
— Чуть-чуть не довез, — скорбным голосом заявил Кощей, продолжая трястись, — слоны от холода замерзли.
— Слоны? — поразился Гена.
— Подарков много, — пояснил Кощей, — без слонов не дотащишь.
— Где замерзли? Координаты! — потребовал Соловей-разбойник. Он уже не пел. Перед его мысленным взором сверкали сокровища жаркой Африки.
— Да тут, совсем рядом! — радостно завопил Кощей. Он схватил Илью за рукав и потащил к остаткам частокола, косясь на розовеющую полоску восхода. Однако довести до конца свчое черное дело Кощей не успел. Чебурашка, чрезвычайно озабоченный пополнением посадской казны, шустро припустил следом, споткнулся второпях и с разбегу боднул Кощея в его тощий бессмертный зад.
— Опять? — заорал Кощей, хватаясь за пострадавшее место. Его можно было понять. За эту ночь оно страдало уже трижды. Его вопль перекрыл яростный рев. Перед изумленной троицей вздыбилась огромная медведица, перекрыв выход из посада.
В эту последнюю ночь Василиса не сидела сложа лапы. Ее челядь плотно перекрыла посад со всех сторон. Воробьи, белки, куры сновали от основной ударной силы, состоящей преимущественно из волков и собак, к Василисе с докладом и обратно с указаниями. Прорваться сквозь этот заслон незамеченным было практически невозможно.
— Границу посада пытались пересечь два муравья и гусеница, докладывал воробей, запрыгивая на лохматое плечо Василисы.
— Пересекли?
— Не успели.
— Почему?
— Съел.
— Не стошнило?
— Никак нет.
— Значит, Кощей еще где-то бродит. Продолжай в том же духе.
Воробей упорхнул, а его место заняла взъерошенная курица:
— Васька-кривой докладывает, что слева от него на территорию посада никто не проникал.
— А справа?
— Так он же кривой…
— Тьфу! Бестолочь! Лети назад и пялься направо.
Пощекотав острыми коготками, на плечо взметнулась юркая белочка и затараторила:
— Хозяйка, Вакула просил передать, что Кощей в посад пока не совался, только он больше не может на карауле стоять.