Но чародеи убедили его, насколько могли. Это стоило чувства собственной дряхлости.
* * *
За следующие несколько дней укрепления вокруг Плискавоса заметно выросли. Солдаты выкопали траншею, а из выброшенной земли устроили насыпь, укрепив ее щитами. Но угрюмые серые стены города возвышались над ними.
Халогаи несколько раз устраивали вылазки, пытаясь нарушить ход строительства. Они сражались с обычной для них беспечностью и платили за нее кровью. Однако каждый день все новые долбленки перевозили через Астрис новые отряды северян.
— Мрачна же халогайская земля, если так много северян готовы на трудный путь через степи Пардрайи в надежде поселиться здесь, — заметил Крисп на вечернем совещании командиров.
— Верно, верно, потому что здешними краями я бы тоже не хвастался, — отозвался Маммиан. В этом Крисп не совсем доверял мнению генерала: прибрежные равнины, где тот провел много лет, были плодороднейшими во всей империи.
— Интересно, сколько деревень, вроде той, что принесла мне столько хлопот, они основали в Кубрате? — вставил Саркис. — Когда покончим с Арвашем, придется их все выкорчевать. — Его темные глаза блеснули. — Я бы не прочь и сам выкорчевать пару золотоволосых северянок.
Несколько офицеров кивнули. Светлые волосы в Видессе были редки и оттого интересны.
— Поосторожнее, Саркис, — проворчал Маммиан. — Я слыхал, халогайны сдачи дают.
Все рассмеялись.
— Надо было тебе ласково с ними, — посоветовал Богорад, отчего смех только усилился.
— Я к ним тогда не свататься явился, — едко ответил Саркис.
— К делу, — прервал их Крисп, безуспешно пытаясь говорить строго. — Скоро ли мы будем готовы штурмовать Плискавос?
Командиры нервно переглянулись.
— Уморить их голодом будет проще, ваше величество, — отозвался Маммиан. — У Арваша не хватит припасов для всех, кто сидит в крепости, как бы он ни забивал склады. А в такой тесноте его солдат скоро начнет косить мор.
— Как и наших, сколько бы ни старались жрецы-целители, — ответил Крисп. Маммиан кивнул: лагерная лихорадка могла скосить больше бойцов, чем враг. — Но даже при этом я бы сказал, что ты прав, — если бы не Арваш Черный Плащ. Чем больше у него будет времени на подготовку, тем страшнее он станет.
Маммиан вздохнул:
— Да, доля правды в том есть. Настоящий засранец, вот он кто. — Генерал оглянулся, словно ожидая, что чье-нибудь замечание еще потянет время. Все молчали. Маммиан вздохнул снова. — Лестницы и все прочее в обозе есть, как и канаты и железные части для осадных машин. Потребуется время, чтобы нарубить деревьев для рам и обтесать, но как только мы с этим покончим, можно будет атаковать.
— Как долго? — настаивал Крисп.
— Неделя; может, парой дней меньше, — ответил Маммиан с явной неохотой. — Другое дело, что Арваш заметит наши приготовления, если он не слепой. А о нем можно много дурного сказать, но только не это.
— Знаю, — сказал Крисп. — Но он и так это знает. Мы не для того прошли с боем весь Кубрат, чтобы репу собирать. Начинаем строить машины.
Маммиан и остальные командиры отсалютовали. Когда приказ отдан, им оставалось подчиниться.
На следующее утро вооруженные отряды выехали рубить лес. К полудню кони и мулы поволокли в лагерь грубо обтесанные стволы. Под внимательными взглядами мастеров, которым предстояло собирать и использовать в бою тараны и баллисты, солдаты рубили стволы на бревна. Лагерь превратился в плотницкую мастерскую.
Маммиан оказался прав: халогаи на стенах Плискавоса прекрасно видели, чем заняты имперцы. Они насмешливо потрясали мечами и секирами; те, кто мог связать пару слов по-видесски, выкрикивали, какую встречу подготовят нападающим. Некоторые имперцы выкрикивали что-нибудь непристойное в ответ. Большинство не обращало внимания.
Где-то в центре Плискавоса поднялся в небо тонкий столб дыма. Заид при виде его побледнел и очертил над сердцем солнечный круг. Все армейские чародеи удвоили апотропные заклятия.
— Чем там занят этот Арваш? — спросил Крисп Заида, решив, что юноша из-за своей необычной чувствительности знает об этом лучше любого другого. Но молодой чародей только помотал головой.
— Ничем хорошим, — только и ответил он. — Этот дым… — Он вздрогнул и вновь очертил солнечный круг. На сей раз Крисп последовал его примеру.
Крисп и сам начинал нервничать, подхватив эту заразу от чародеев. Дюжина долбленок, причаливших к плискавосской пристани до полудня, не улучшили его настроения. А за полдень видесские дозорные на берегах Астрис доложили, что на северном берегу готовится к отплытию еще одна маленькая флотилия.
Новость доложили непосредственно императору. Крисп грохнул кулаком по столику и грозно посмотрел на гонца.
— Богом благим клянусь, что бы я только не отдал, чтобы прикончить ублюдков! — прорычал он. — Каждый из них, кто проберется в город, встанет на стены и будет нас убивать!
Редко когда ответ на молитвы приходит вовремя: как правило, молитвы остаются вовсе без ответа. Но Крисп еще не успел остыть, когда в его шатер ворвался другой гонец, едва не прыгая от радости.
— Ваше величество! — воскликнул он. — Корабли Канария выгребают против течения за излучиной!
— Да ну? — прошептал Крисп, аккуратно сворачивая документ, который до того читал. Бумаги подождут. — Это я хочу увидеть сам.
Он выскочил из шатра, крича, чтобы подвели Прогресса. Едва вскочив в седло, он пустил коня галопом. Через несколько минут он уже стоял на берегу реки.
Крисп глянул на запад, прикрывая глаза рукой от заходящего солнца. Да, конечно; вверх по течению мчались тощие тела имперских дромонов. Взлетали и опускались двойные ряды весел. Блестящие бронзовые тараны рассекали воду, поднимая облака брызг. По палубам сновали матросы и солдаты, готовясь к бою.
Долбленки халогаев не преодолели и четверти ширины реки. Они вполне могли развернуться и спокойно доплыть до северного берега, но они даже не попытались: слово «отступление» не входило в лексикон среднего халогая. Они лишь заработали веслами еще усерднее. На нескольких долбленках красовались мачты; теперь там подняли паруса.
Несколько минут Криспу казалось, что халогаи могут выиграть эту гонку, но видесские корабли настигли их в четырех сотнях локтей от пристани. Катапульты плюнули дротиками с носов дромонов. Полетели и дымящиеся в воздухе глиняные горшки. Один горшок попал в середину долбленки и раскололся. В ту же секунду долбленку от носа до кормы охватило пламя — вместе с гребцами. До ушей Криспа донеслись их ослабленные расстоянием вопли. Те халогаи, кто мог, бросались в Астрис, и кольчуги утягивали их на дно — более легкая смерть, чем в пламени.
Таран дромона переломил пополам другую долбленку. Халогаи недолго барахтались в воде — моряки с палубы расстреляли из луков тех, кто не утонул под весом брони.