За Оснаброком следовали две девушки. На них тоже были только набедренные повязки, на одной из красного шелка, на другой из зеленого. Обе крепко сбитые, с маленькими грудями, характерными для танцорок и акробаток. В каждой нет, пожалуй, и пяти футов, подумал Джерин.
Музыканты освободили сцену, на которую поднялся Оснаброк. Принесли дополнительные факелы. Девушки взяли в руки по факелу, а остальные вставили в скобы. Резко и коротко поклонившись публике, Оснаброк выгнул спину дугой, откинул голову назад и водрузил шест себе на лоб. Казалось, он держал его без всяких усилий. По его команде девушки с факелами в зубах стали карабкаться вверх по шесту. Добравшись до перекладины, они принялись кувыркаться, крутиться и выделывать разные трюки, от которых у Джерина холодело внутри. Но за все это время шест ни разу не покачнулся.
Одна из девушек съехала по нему головой вниз, другая продолжала висеть, зажав перекладину под коленями, на высоте двадцати футов от пола. Но недолго: вот она взмахнула руками, раз, другой, и завертелась в опасной раскачке. Несмотря на ее кружение, шест стоял как вкопанный. Лицо Оснаброка было предельно сосредоточено, по великолепному мускулистому телу ручьями тек пот.
— Кому, по-твоему, труднее? — шепотом спросил Тургис у Джерина. — Оснаброку или девушкам?
— Сложно сказать, — был ответ.
Тургис кивнул и рассмеялся.
— Я тоже никак не могу решить.
А вот у Вэна никаких сомнений не возникало: он не сводил глаз с вертящейся колесом акробатки.
— Только представьте, — сказал он, обращаясь то ли к себе, то ли к окружающим, — что можно выделывать с такой гибкой девчонкой! Она буквально летает!
— Не говори мне о летающих людях! — сказал Тургис, когда вторая девушка под бурные овации публики соскользнула вниз по шесту.
Вместе со своей напарницей она спрыгнула со сцены. За ними последовал Оснаброк. Он будто стал еще приземистей, а его лоб опух.
Вэн пытался поймать взгляд второй девушки, но безуспешно. Разочарованный, он повернулся к Тургису.
— А что ты имеешь против летающих людей? — спросил он.
— Да, собственно, ничего. Просто твои слова напомнили мне об одной очень странной истории.
Он замолчал, ожидая расспросов. Те, естественно, не заставили себя ждать, и рассказ был продолжен:
— Сегодня вы много мне говорили о трокмуа. Я тоже поведаю вам об одном таком парне. Он пришел сюда и надрался, как это часто с ними бывает, а поскольку в тот вечер бар был набит под завязку, ему пришлось делить столик с одним чародеем. Знаете, многие, когда напьются, любят попеть, почудить и все такое. В общем, этот трокмэ начал размахивать руками, словно бы пытаясь взлететь, и в конце концов вышиб стакан из рук мага. Это было весьма опрометчиво с его стороны, но что вышло, то вышло.
Чародей заплатил за выпивку и ушел. Я было решил, что мне повезло и неприятностей уже не будет. Но в следующее мгновение северянин снова принялся размахивать руками, как крыльями, и — пусть отвалится мое достоинство, если я вру, — он действительно взлетел и стал кружить по комнате, словно пьяный канюк.
— Может, как аист? — предположил Джерин.
— Ну уж нет, — ответил Тургис.
— И что было дальше? — спросила Элис.
— Он летал себе и летал, словно птица, но потом врезался в канделябр наверху и свалился, угодив лицом в чей-то суп. В результате он набил на своей тупой башке шишку размером с яйцо и, надеюсь, с тех пор у него пропала охота связываться с чародеями.
— От всей этой нескончаемой болтовни страшно хочется пить, — добавил Тургис, заказывая следующую бутылку хмельного напитка.
Но когда он ее открыл и принялся разливать вино, Элис прикрыла свой бокал рукой. Через несколько минут она встала из-за стола и, одарив Джерина быстрым, но нежным поцелуем, ушла в свою комнату.
Мужчины еще посидели за выпивкой и разговорами. Тургис сказал:
— Джерин, ты же не такой дурак, как тот олух. Я никак не ожидал, что ты выведешь из себя какого-то колдуна и сделаешь его своим заклятым врагом.
— Это был его выбор, не мой! — Вино ударило Джерину в голову, сообщив его речи некоторую горячность. — Боги решили, что мне нечего и мечтать стать ученым. Пусть будет так. Я уже практически смирился с этим и даже получаю удовольствие, защищая границы от варваров и стараясь наладить на своих землях сносную жизнь. Как для своих вассалов, так и для крепостных. Многие знания, полученные мной на юге, оказались полезными и на севере. Например, мы больше не роем колодцы рядом с помойными ямами, а еще растим бобы для того, чтобы освежить почву. И, хотя мои вассалы об этом не знают, я обучил нескольких наиболее способных крестьян грамоте.
— Что? Серьезно? — Вэн уставился на Лиса так, будто впервые увидел его.
— Йо, и очень этим горжусь. — Джерин снова обратился к Тургису. — У нас в Лисьем замке не было голода, несмотря на две тяжелых зимы, так же как не было и крестьянских восстаний. Будь он хоть трижды волшебником, я не позволю этому дикарю разрушить то, что столь долго мной создавалось. Он может меня убить… так, скорее всего, и будет, судя по нынешнему состоянию моих дел… но, клянусь Даяусом, ему не согнать меня с моей земли!
И он с такой силой стукнул бокалом по столу, что стекло треснуло и вонзилось в руку. От боли Джерин тут же протрезвел. Ошеломленные его выходкой собутыльники сочувственно охнули. Лис сидел мрачный, как туча, и молчал, глядя на тонкую струйку крови, сбегавшую по его стиснутым пальцам.
После сутолоки Аллеи невыразимо приятно было свернуть на спокойные, почти безлюдные улицы одного из районов города, где жила знать. Джунер дал Лису подробные указания, как добраться до дома родича Элис. Как ни удивительно, эти его наставления оказались не только подробными, но и верными.
Дом Валдабруна Отважного располагался неподалеку от императорского дворца. Но, несмотря на такую близость, участок вокруг него выглядел далеко не таким ухоженным, как участки вокруг домов других богачей в менее престижных районах. Там не было ни аккуратно подстриженных деревьев, ни статуй, застывших в изысканных позах. Да и дорожка, ведущая к его крыльцу, не извивалась среди приятно пахнущих цветников. Нет, подобно великому элабонскому тракту, она шла прямо к зданию. Владения Валдабруна являли собой образец дисциплины и силы.
Лис остановил лошадей. Вэн задал им корму, едва успев отдернуть руку от морды вредной кобылки. Та наладилась его укусить. Он шлепнул ее, проворчав:
— Эта зараза предпочитает овсу мои пальцы.
Ручка на двери дома Валдабруна являла собой бронзовую оскаленную пасть длиннозуба. Джерин схватился за клык и пошатал его туда-сюда. Он ожидал, что под действием волшебных чар в доме раздастся звон. Многие южные богачи любили такие штучки. Но послышался лишь скрежет металла. Внутри что-то задвигалось, слуга распахнул дверь.