Когда он вернулся, Вэн стоял у отведенной ему хижины и играл на флейте. Обе женщины, с которыми он провел ночь, с обожанием льнули к нему. На лице чужеземца светилась самодовольная улыбка. Лису захотелось чем-нибудь в него швырнуть, но он удовольствовался словами:
— Пора отправляться. Поедим в дороге.
— Как скажешь. — Вэн подошел к лошадям, привязанным к нижним ветвям клена. — Ты запрягай головную лошадь, а я займусь второй. Раз тебе так не терпится продолжить путь, то вместе мы справимся вдвое быстрее.
В тот же день после полудня повозка въехала во владения Пэлина Орла. Пэлин, который с западной стороны соседствовал с трокмуа, признал Джерина своим сюзереном. Поскольку ему уже не раз требовалась помощь в борьбе против лесных разбойников, он повиновался Лису много охотнее, чем Шильд Крепыш.
Проехав совсем немного по землям Пэлина, Джерин и Вэн оказались в опустошенном, разоренном краю, где на протяжении нескольких миль и путь на Элабон, и прилегающие к нему земли были изрыты разрушительным колдовством Баламунга. С тех пор прошло уже пять лет, гигантские воронки успели зарасти сорной травой и кустарником и потому выглядели не так голо и жутко, как поначалу. Но все-таки почва оставалась еще слишком изувеченной, чтобы фермеры могли ее обработать.
Но сам путь на Элабон был восстановлен, и, в общем, неплохо. Делалось это по приказу Джерина. Он не хотел, чтобы Лисья крепость лишилась надежного сообщения с югом. Конечно, результат от проделанной работы мало соответствовал тем стандартам, которыми руководствовалась империя Элабон, прокладывая дорогу на север, к Ниффет. Благодаря финансовой поддержке государства имперские мастера вымостили дорогу каменными плитами и скрепили их цементом, предварительно положив толстый слой гравия и камня. Кроме того, по обеим сторонам проезжей части прорыли водосток.
Разумеется, Лис не мог осуществить строительство в тех же объемах, имея в своем распоряжении одних лишь крестьян, которые работали урывками между выходами на поля. Поэтому отремонтированный участок тракта покрывали булыжник и гравий. Слишком твердые для лошадиных копыт, но по крайней мере после очередного дождя дорога не превращалась в липкое месиво.
— Странно, — произнес Джерин, трясясь в повозке, бодро катившей по всем этим неровностям. — Каждый раз, когда я здесь проезжаю, мне вспоминается, как мы пробивались на север. Вот прямо тут, накануне ночи оборотней, если помнишь.
— Ты-то вряд ли когда-нибудь это забудешь, — кивнул согласно Вэн. — Что до меня, то мне это кажется странным. Какими бы ни были воспоминания, скучно мотаться по одним и тем же местам. Я слишком люблю новизну, чтобы безропотно кататься туда-сюда. Тоскливо изо дня в день видеть на горизонте одни и те же холмы. Мне хочется знать, что за ними.
— За теми? — Джерин указал на запад. — За ними скрываются трокмуа и бандиты.
— Я не это имел в виду, — сказал Вэн. — Капитан, в тебе совсем нет романтики, ни на йоту.
— Наверное, нет. Я стараюсь жить без нее, как могу, вот и все.
Ближе к вечеру они миновали крепость Рафа Проворного, где останавливались во время своей прошлой поездки в Айкос. Этой ночью ни о каком ночлеге там и речи не шло. Крепость была захвачена трокмуа, и от нее остались одни руины. Джерин покачал головой, вспоминая доброе угощение Рафа. А сегодня у них на ужин будет засушенный хлеб, колбаса, кислое пиво и та добыча, которую им удастся подстрелить, чтобы задобрить призраков.
Дорогу повозке перебежала рыжая лиса. Она остановилась у зарослей собачьего языка, присев на задние лапы, и высунула язык, глядя на лошадей и людей. Вэн хлопнул Джерина по плечу.
— Притормози. Я возьму лук, и у нас будет вечернее угощение духам.
— Что? Где? — спросил Джерин. Вэн указал на лису.
— Вон там. Ты что, ослеп и не видишь?
Джерин уставился сначала на лису, затем на друга.
— Мы с тобой стали почти как братья, поэтому я частенько забываю, что ты по рождению не элабонец. По нашим обычаям нельзя убивать животных, которые дали нам прозвища. От меня отвернется любая удача, если я попытаюсь убить лису.
— А тебе и не надо, — ответил Вэн. — Я все сделаю сам.
— Но тогда получится, что я тебе потворствовал, — возразил Джерин, качая головой. — В мире духов это все равно засчитается как убийство.
— Мир духов этой ночью будет заниматься не только подсчетами, если мы не найдем что-либо из плоти и крови, причем как можно быстрее, — проворчал Вэн. — Такое впечатление, что все местные крестьяне в бегах, а мне вовсе не улыбается перспектива провести ночь под открытым небом, имея защитой от призраков всего лишь костер.
— Что-нибудь подвернется, — успокоил товарища Джерин, хотя в душе его тоже терзали сомнения.
Но не прошло и минуты после этого заявления, как он заметил крупную серую белку, сидевшую на верхней ветке молодого дубка. (Который по-хорошему давно следовало бы срубить, так как он рос прямо возле дороги.) На этот раз Джерин притормозил. Вэн тоже увидел белку и уже полез в заднюю часть повозки за луком.
Когда он выпустил стрелу, тетива тренькнула. Белка сорвалась с невысокого дерева и головой вниз упала на мшистую землю, где замерла, слабо подергивая лапками. К тому времени, когда Вэн подошел к ней, она уже не двигалась. Он взвесил ее на ладони.
— Подойдет, — оценил он.
— Мяса, конечно, немного, но то, что есть, можно будет вкусно запечь в глине, — сказал Джерин. — Если бы ты выстрелил в лису, боги не послали бы нам эту белку.
— Если они так благодарны мне за хорошее поведение, почему бы им было не посадить на это дерево доброго упитанного оленя вместо какой-то крысы с пушистым хвостом, которой кое-кому из нас не хватит и на один укус?
— Чертов болтун, — отозвался Джерин. На деле же он едва сдерживал смех, представляя рогатого самца-оленя, примостившегося на дубке. — Прояви хоть немного уважения к богам Элабона.
— Я уважаю их настолько, насколько они этого заслуживают, и ни капли больше, — отрезал Вэн. — Я много путешествовал, повидал немало богов и знаю, что они сильнее меня. Но я еще не встречал ни одного, кто был бы намного меня умнее.
Джерин фыркнул, вспоминая длинный розовый язык Маврикса, выскочивший из него, как из лягушки, когда божеству вздумалось его оскорбить, а заодно и лишить Райвина магической жилки.
— Может, ты и прав, но если боги тебя услышат, тебе не поздоровится.
— Если такое случится, я просто уеду куда-нибудь, где меня не настигнет их гнев, — ответил Вэн. — С богами ведь вот какая штука: они привязаны к той земле, жители которой им поклоняются, а я… — он постучал себя в грудь, — я нисколько!
— Кое-кто по-прежнему думает, что всегда может сбежать, — заметил Джерин, но тут ему в голову пришла еще одна мысль. — Иногда и боги могут перемещаться вместе с теми, кто в них верит. Посмотри, как ситонийские божества захватили Элабон. А еще, боюсь, вскоре на северных землях поселятся и боги трокмуа, раз лесные разбойники обосновались на южных берегах Ниффет.