Он задумчиво произнес:
— Расскажи-ка мне, что представляет из себя Кребиг.
И хмыкнул во тьме, понимая, что для него сейчас этот Кребиг почти столь же загадочен, как Фердулф для южан.
— Его императорское величество смел, храбр, великолепен, ужасен, любим своими друзьями и приводит в трепет врагов…
— Погоди.
Джерин поднял руку. Судя по тону Ленджиела, тот мог продолжать в том же духе несколько дней кряду, так и не сообщив ничего интересного.
— Давай попробуем по-другому. Кребиг — сын Хилдора? Если нет, тогда кем он был до того, как его зад очутился на троне города Элабон?
— Как вы можете не знать таких вещей? — удивленно вопросил Ленджиел.
— Очень просто, — отвечал Лис. — Точно так же, как вы ничего не знаете, верней, не желаете ничего знать о северных землях. Разница лишь в том, что я стремлюсь восполнить пробел в своих знаниях, а вы нет.
Ленджиел возмущенно зафыркал. Все чародеи, обладая широкими познаниями в области магии, почему-то полагают, что знают многое и обо всем остальном. Он натянуто выговорил:
— Это спорно.
— Вовсе нет. — Джерин опять поднял руку. — Постой. Неважно, это не имеет значения. Просто ответь на мой вопрос.
— Хорошо.
Ленджиел упорно не хотел величать своего собеседника королем да никогда и не стал бы этого делать, поскольку придерживался официальной имперской версии, что к северу от Хай Керс нет никаких королей, а есть лишь мятежники, не признававшие власти города Элабон.
— Нет, — сказал он, — Кребиг не является сыном императора Хилдора Третьего, ныне обретшего покой среди богов.
— То есть он умер? — уточнил Джерин, и Ленджиел кивнул.
Тогда Лис спросил:
— Оказал ли Кребиг Хилдору своевременную помощь, чтобы он поскорее обрел покой на том свете?
Ленджиел кивнул. Джерин тоже.
— Хорошо, кое-что мы выяснили. А чем занимался узурпатор-убийца до того, как пробрался к вершине власти?
— Я отвергаю обвинение, содержащееся в ваших словах, — заявил Ленджиел.
— А мне наплевать, — весело сказал Джерин. — Можешь отвергать все, что тебе неугодно. Это ты ему служишь, а я нет и не буду. Спрашиваю еще раз: чем занимался Кребиг Убийца до того, как стал императором?
Ленджиел бросил на него очередной укоризненный взгляд за столь неприятное добавление к имени нынешнего правителя Элабона. Джерин не обратил на это внимания. О, он умел игнорировать подобные взгляды — этому его научили годы общения с собственными детьми. Видя, что тут ничего не добьешься, Ленджиел сказал:
— Император прежде командовал элабонскими войсками, располагавшимися в городах-государствах Ситонии.
— Неужели? — произнес Джерин. — Как интересно.
Когда Кребиг стряпал восстание, ему, должно быть, способствовала довольно крупная армия. Элабон держал много солдат в Ситонии по той простой причине, что они были там необходимы. Во все столетия элабонской оккупации ситонийцы неустанно плели заговоры против своих господ и (что было совершенно в их духе) неустанно сдавали друг друга этим же господам.
Все это представляло для него интерес, понял Лис в следующую минуту, еще и тем, что его собственная жизнь тоже была отчасти связана с Ситонией. Он, правда, уже более двадцати лет не встречал ни одного человека ни из одного города-государства, расположенного к востоку от Великого Внутриземного моря. Собственно, с тех самых пор, как вернулся на север из города Элабон. Но поскольку ему приходится иметь дело с Мавриксом, причем гораздо чаще, чем хочется, да еще учитывая тот факт, что Маврикс посадил на его шею Фердулфа…
— Отец Даяус, — прошептал он и пошел прочь столь поспешно, что и стражи, и волшебник в недоумении уставились ему вслед.
Но ему было все равно. Что-то точно было не так, и, кажется, он наконец понял, что именно.
Подходя к месту, Лис почувствовал, как у него задвигались ноздри. Он почти позабыл этот запах, но узнал его сразу. Насыщенный, терпкий… Его невозможно было спутать ни с чем.
Вино, которое Райвин Лис захватил у имперских солдат, охраняли так же прилежно, как и Ленджиела. Однако это все же не помешало магу сбежать. Вот и здешние караульные не смогли помешать кому-то подобраться к вину. Об этом Джерину говорил его нос, хотя охранники, казалось, не замечали ничего необычного.
— Здравствуйте, лорд король, — поприветствовал один из них Лиса. — Что привело вас сюда?
— Неприятности, — Джерин потряс рукой возле носа. — Разве вы еще не поняли, что кто-то пробрался мимо вас к бурдюкам? Разве вы не чуете аромат сладкого винограда?
При известии, что их провели, караульные разразились гневными восклицаниями и взялись за мечи, хотя до этого благодушествовали, предаваясь мечтаниям.
— Гореть этому имперскому колдуну в самом жарком из пяти чистилищ! — вскричал приветствовавший Джерина малый. — Наверное, его заклинания затуманили наши мозги.
— Там не Ленджиел. — Джерин нахмурился. — Но если учесть все обстоятельства, то я предпочел бы, чтобы это был он.
Фердулф поднял голову от бурдюка.
— Черт! — произнес он, сердито глядя на Лиса. — Почему мои чары не действуют на тебя?
— Сложно влиять на того, кто знает, к чему он стремится, — ответил Джерин. — А ты знаешь, к чему ты стремишься, наливаясь вином?
— К встрече с отцом, — сказал Фердулф.
— Я думал, мы пришли к соглашению, что это не самая лучшая мысль, — укорил Джерин.
— Да, пришли, — ответил Фердулф таким твердым голосом, будто он и не прикладывался к вину. — А потом я не согласился с тобой и решил поступить по-другому. Не так, как мы договаривались.
— Ты должен был известить об этом меня, — сказал ему Джерин. — Это было наше общее соглашение. Тебе не следовало его нарушать.
Фердулф пожал плечами:
— Чтобы заключить соглашение, необходимы двое, а вот чтобы его расторгнуть, достаточно одного. Ты бы попытался отговорить меня…
— Можешь в этом не сомневаться, — заверил Джерин.
Маврикс был последним человеком, в смысле богом, с которым он бы хотел повидаться. Ибо ни Джерин и ни тот же Фердулф не могли даже представить, что тот в этом случае выкинет. Как, скорее всего, и сам Маврикс.
— А я не хотел, чтобы меня отговаривали, — продолжал Фердулф, — Чем больше я размышлял, тем увереннее становился. Поэтому… — Он поднес пивную кружку к губам. Его горло задвигалось. — Очень вкусно. — Малыш хлебал грубое вино, наверняка предназначенное для низших армейских чинов, которое и пить-то не стоило, но был далек от объективности. — Мой отец, безусловно, производит нечто получше вашего старого скучного эля.
— Меня эль вполне устраивает, — честно ответил Джерин, — хотя я не стану отрицать, что вино тоже вкусное. Я его выпил немало и всегда получал удовольствие.