Дубэ попыталась успокоиться: она была на правильном пути, и ей следовало бы хорошенько обдумать свои действия в условиях весьма ограниченного времени. Девушка глубоко вздохнула и вспомнила про примечание на листе: «кн. вое.»
Она бегло осмотрела гобелены, но они состояли из очень большого количества частей, имели множество деталей и богатую цветовую гамму. На одном из гобеленов Дубэ узнала молодую королеву Судану, державшую за руку первого Леарко, и Карву, основателя рода. Но девушке так и не удалось понять, какое отношение это могло иметь к разыскиваемым ею документам. Разбойница не позволила себе впадать в отчаяние и закрыла глаза, чтобы не отвлекаться. Это был глубокий анализ всего виденного ею: именно так она могла найти недостающую примету. Шум шагов прервал ее размышления.
Она обернулась и сжала в руке рукоять кинжала.
Этого еще не хватало.
Она притаилась у того входа, за которым раздался подозрительный шум, и приготовилась к нападению. Едва неотчетливая фигура входившего человека переступила порог комнаты, как разбойница свободной рукой зажала ему рот и, ударив по голове, прижала к стене. Дубэ занесла кинжал, готовая в то же мгновение нанести со всей силой удар, но, когда ее оружие было уже у горла жертвы, ее рука замерла. Перед ней с вытаращенными от изумления глазами стоял Леарко. Девушка почувствовала его пронзительный взгляд и сразу опустила руку.
— Кто здесь? — донесся голос с лестницы. Немного погодя в коридоре послышался металлический звон вынимаемого из ножен меча. Дубэ почувствовала, как обмякли ее ноги. Тогда Леарко быстро вытолкнул ее из зала и втолкнул в полуприкрытую дверь бокового прохода.
Принц подал Дубэ знак не двигаться, в то время как сам, поправив на себе одежду и стараясь принять прежнюю осанку, стал дожидаться прихода охраны.
— Это я, — с ледяным спокойствием ответил принц, когда на пороге появился солдат.
— Прошу прощения, ваше высочество, я не знал, что вы здесь… — Голос охранника прозвучал у самой двери. До ушей Дубэ донесся звук вкладываемого в ножны меча, а вскоре она услышала, как вошедший человек упал на колени.
— Ты не должен извиняться, солдат. Ты всего лишь выполняешь свой долг. А теперь иди.
Как только молодые люди остались одни, принц схватил девушку за руку.
— Молчи и следуй за мной, — приказал Леарко.
Дубэ ни слова не сказала в ответ. Она позволила тащить себя по коридорам дворца, до тех пор пока оба не достигли крутой железной лестницы. Разбойница догадалась, что юноша вел ее в сушильную комнату, расположенную в невысокой мансарде; охранники редко наведывались туда.
Едва войдя в комнату, Леарко швырнул девушку на пол, ничуть не заботясь о возможных ушибах. Одна рука принца сжимала меч: таким серьезным она не видела его ни разу.
— Что ты там делала?
В этом человеке не осталось ни следа от того юноши, с которым она сблизилась во время их тайных свиданий. Его взгляд был холоден и враждебен.
«Ты должна его убить, — с болью говорил ей внутренний голос. — Ты должна была сделать это еще там, на поляне, после схватки с бандитами. Вчера вечером ты приняла или нет окончательное решение?»
— Почему ты так одета? — не отступал он.
Девушка, не отводя от него взгляда, продолжала думать о том, что в тот самый момент непременно должна была убить принца.
— Я привел тебя сюда, вместо того чтобы отдать в руки охраны. Знаешь, что это значит?
В словах Леарко послышались отголоски нежности, но Дубэ только засмеялась ему в ответ. Он ровным счетом ничего о ней не знал, и даже теперь не мог ничего понять. Ее рот скривился в улыбке. Леарко непонимающе смотрел на нее в упор.
— Можно узнать, чем я тебя рассмешил?
Дубэ посмотрела ему в глаза, и ее вчерашняя уверенность пошатнулась. Вопреки всякой логике, какая-то часть ее души продолжала верить в то, что возможен другой конец и что он действительно ее спасительный якорь.
— Забавно, что ты не имеешь ни малейшего представления о том, кто я такая на самом деле… — произнесла девушка с напускной издевкой.
Леарко вынул из ножен меч и приставил его острие к ее горлу.
— А так уже не смешно?
Улыбка не исчезла с лица разбойницы.
— Я могла убить тебя в любой момент. Не хватило бы и трех мечей с двумя охранниками в придачу, чтобы остановить меня.
«Пелена спала, и с нею вся ложь. Наконец ты поймешь, кто я такая на самом деле, и это будет последнее, что ты сможешь сделать перед смертью», — подумала девушка. Волна холода поднялась от ее сердца до самой головы.
Леарко не скрывал своего разочарования.
— Кто ты на самом деле?
Возникла пауза, во время которой никто из молодых людей не нашел в себе сил продолжать и дальше разыгрывать этот фарс.
— Меня зовут Дубэ.
Лежавшая на мече рука Леарко чуть дрогнула, но принц снова крепко сжал ее.
— Ты здесь, чтобы убить меня?
— Нет.
— Тогда моего отца.
Это простое утверждение он вымолвил почти со стыдом.
Дубэ закрыла глаза и только кивнула.
Суровое выражение постепенно исчезало с лица Леарко, и девушка смогла разглядеть за этой позой воинственного принца того юношу у ручья, которому она доверила свое прошлое.
Что-то нестерпимо горькое вдруг вспыхнуло у нее в груди. Слезы выступили на глазах разбойницы.
— Тебя послала Гильдия?
— Нет.
— Идо?
— Нет.
Дубэ отвела свой взгляд, не в силах выдержать этот допрос.
— Мой дядя? — спросил принц после секундной паузы.
— Нет, — ответила печально Дубэ. Она чувствовала, что больше не в силах сдерживать слезы.
Леарко все еще держал меч на горле девушки. По его глазам Дубэ прочла, что этот жест стоил ему невероятных усилий.
— Мне нужна правда, и будет лучше, если ты во всем сознаешься. Иначе я убью тебя.
Он явно не шутил, потому что эти слова были произнесены тоном человека, которому нечего было больше терять. Дубэ почувствовала, как слеза скатилась у нее по щеке. Не самый плохой конец, в том случае, если смерть настигнет ее от руки Леарко.
— Я здесь, чтобы убить твоего отца, но меня никто не посылал. Это касается лично меня, — чуть слышно проговорила Дубэ.
— Ради этого ты устроила все таким образом, чтобы я спас тебе жизнь, а затем хитростью проникла во дворец.
Некий внутренний голос неистово кричал в ее душе, заглушая все прочие звуки. Но как объяснить ему это? Как сказать ему, что все, что было между ними, никак не связано с ее миссией, а, наоборот, было лишь дополнительным препятствием на ее пути? Как объяснить ему, что она, вопреки всякой логике и здравому смыслу, была влюблена в него? Как сказать ему, что она в действительности даже себе самой не могла в этом признаться?