Идо с трудом встал на ноги. За эти месяцы он, казалось, заметно сдал и теперь выглядел так, словно вопреки собственной воле сражался в последнем в своей жизни бою.
— Умоляю, Идо, не поступай так со мной, — взмолилась девушка, хватая его за руку.
— Совет ничего не знает о твоей миссии. Об этом известно только мне одному. Что ты сможешь сказать сегодня вечером, чтобы изменить сложившееся положение? Это бесполезно. Тебе нужно довериться нам.
Лонерин был в гневе. Он с горьким сердцем и онемевшими руками стремительным шагом проследовал по коридорам.
— Этот разговор ничего тебе не даст, — сказал ему Сеннар.
— Я только хочу знать.
— Именно так. Ты не сможешь найти ответа на свои вопросы.
Юноша его не слышал. Бездействие его угнетало, а неосведомленность просто сводила с ума.
Лонерин и Сеннар первыми прибыли в Лаодамею. Идо появился через неделю, а от Теаны не было никаких известий. Но молодой маг был абсолютно уверен, что девушка вернется в скором времени.
«Теана вместе с Дубэ, а та неудержима», — повторял он на протяжении всех дней тягостного ожидания.
Просачивавшиеся новости измучили его до крайности. Никто не имел точных сведений о том, что же на самом деле произошло. Непредвиденные обстоятельства полностью меняли планы по отъезду. А теперь, когда Дубэ вернулась одна, его самые худшие опасения переросли в уверенность.
Идо наконец изложил ему в общих чертах все, что стало ему известно о перипетиях странствий обеих девушек.
— Но почему она? — спросил в отчаянии Лонерин, на что прозвучал только один ответ. Теана была дочерью еретика. Она разделяла с Гильдией одну и ту же веру, но более чистую и возвышенную. А для победителей это был недопустимый грех.
— Она — предательница, и Дохор захотел для нее показательной казни — таковы его методы, — объяснил Идо.
И снова Гильдия пытается лишить жизни дорогих ему людей.
Он завернул в коридор и оказался перед дверью комнаты, где приходила в себя Дубэ. Он вспомнил о том, что было между ними в Неведомых Землях, о том, как сильно она притягивала его к себе, и о страданиях, которые он испытывал, получив отказ девушки. Теперь в его душе не было больше места для этих чувств.
Он минуту постоял перед дверью и просто вошел, даже не постучав.
Дубэ, сидя у окна, наблюдала за водопадом, в котором отражался кроваво-красный закат. Она ничуть не изменилась, разве что лицо стало бледнее, а волосы еще короче. И еще юноша заметил необычный блеск в ее глазах. Они больше не были похожи на два мрачных колодца, а превратились в лабиринты, заполненные той же тревогой, что и он ощущал в своей душе.
Внезапное смущение охватило обоих. Эти месяцы разлуки, казалось, напрочь развеяли все, что было между ними общего, даже прежнюю доверительность в отношениях, к которой они пришли с таким трудом. Лонерин спрашивал себя растерянно, а та ли это девушка, из-за которой он подвергал опасности свою жизнь во время своей предыдущей миссии.
— Мне сказали, что ты вернулась, — пробормотал он, не найдя ничего лучшего.
— Да, — ответила она, коснувшись волос. Снадобья Теаны уже прекратили свое действие.
Молодые люди смотрели какое-то время друг на друга; Лонерин нашел наконец ответ на преследовавший его все эти долгие дни ожидания вопрос: да, между ними все давно было кончено, а может, и вовсе никогда не начиналось.
— Скажи мне, что случилось с Теаной.
Эта просьба нисколько не смутила Дубэ. Она с пониманием посмотрела на мага:
— На нас напали. Мы были уже в нескольких шагах от границы, когда появился Фора верхом на драконе и со своим войском. Мерзкое животное настигло Теану, вцепившись в нее своими когтями.
Лонерин не смог сдержать дрожь в своих руках.
— Ее связали и отправили вместе с Леарко.
Юноша опустил глаза. Он чувствовал собственную ничтожность. На самом деле его не интересовали ни страдания Дубэ, ни испытания, выпавшие на ее долю за эти месяцы. Когда-то они были близки и он любил эту девушку, но теперь молодой маг был вне себя от гнева, потому что считал само собой разумеющимся тот факт, что она не допустит ничего плохого в отношении Теаны.
— Ты должна была защитить ее! — Лонерин не смог сдержать своих эмоций.
Дубэ ничуть не удивилась:
— Мы спасались от преследований после неудачного заговора. Думаю, что молва об этом до тебя уже дошла. Но она не принимала в этом участия.
Лонерин поднес руки к лицу, сползая по двери на корточки.
— Прости меня, — прошептал он, но Дубэ даже не слышала его слов.
— Теана была прекрасной союзницей, она много раз спасала мне жизнь и поддерживала меня в самые трудные моменты. Мне действительно очень жаль, Лонерин, что так произошло.
Девушка, сидя на постели, смотрела на мага.
Лонерин обхватил голову руками.
— Я не должен был отпускать ее… — чуть слышно упрекал себя юноша.
— Теана далеко не такая беззащитная. Ее решение следовать за мной было тщательно взвешено.
Эти слова больно ранили Лонерина. Дубэ, казалась, смогла понять Теану лучше, чем он за годы их совместного обучения у Фольвара. Похоже, что весь мир знал правду лучше его; а он всегда только и делал, что метался, преследуемый абсурдными сомнениями, не способный распознать простых вещей у себя под носом.
— Я все разрушил собственными руками…
Дубэ услышала, как он встал и пошел, с трудом передвигая ноги.
Девушка потянулась к нему: в ее глазах не было ни капли осуждения, а только сочувствие.
— Вместе с Теаной в Доме Гильдии еще один дорогой мне человек, и, если мы не спасем их, его ждет та же печальная участь.
Лонерин слышал про Леарко, сына Дохора, который после многих лет участия в кровавых бойнях предал своего отца, приняв решение перейти на другую сторону баррикад. Он был неоднозначной личностью, вызывавшей при дворе противоречивые суждения.
— Сегодня вечером ты примешь участие в Совете?
Лонерин кивнул.
— А я — нет, — сказала девушка, прикусив губу. — Мне это не позволено, но я непременно должна, понимаешь? Я не могу сидеть здесь и ждать, когда же наконец спасут Леарко. Мне обязательно нужно к нему, потому что там мое место.
Лонерин задумался, а есть ли у него повод для ревности: ведь этому человеку удалось то, чего он не смог. С удивлением для себя он понял, что думать в общем-то и не о чем. Их с Дубэ взаимоотношения на самом деле давно исчерпали себя, уступив место странному ощущению внутренней пустоты.
— Что ты от меня хочешь? — спросил юноша.
— Я хочу, чтобы ты помог мне принять в нем участие.