— В натуре жесть, — поделился он со мной впечатлениями.
— Это ещё фигня… там ящики и похлеще есть. Внешне они, кажется, нормальные, но в них така-ая энергия, что ужас. — Я скорбно покачал головой. — Вроде автомат с виду обычный, а потом может так долбануть, что в этом городке камня на камне не останется. Или радиацией внезапно выплеснет и потравит всё тут. Потому, кстати, и складировали здесь, подальше от Института.
Семён немного задумался, опасливо поглядывая в сторону подсобки.
— И мне что, это всё везти? Ну на фиг… стрёмно. Я этой Зоны и так насмотрелся, но она хоть раньше за бортом была, а чтоб ещё и в машину её грузить — это спасибо.
— Не боись. — Эх, переборщил я немного со «страшилками», как бы не сорвалось всё. — Думаешь, если бы перевозить опасно было, «ботаники» машину выдали? Не, брат… они бы тогда сталкеров запрягли коробки эти в Зону выносить.
— И то верно. А почему именно Бар?
— Вроде как учёные посчитали, что из всех зданий Чернобыля-7 это ближе всего к Зоне. — Я начал импровизировать. — А значит, аномальная активность будет стабилизирована. Да и под замок, чтоб не растащили, сам понимаешь…
— А-а. Ясно. — Семён с важным видом кивнул, мол, всё понятно.
Я подозвал двух скучающих срочников — да уж, мощную охрану НИИ для учёного выделил — два пацана в обычном летнем обмундировании, за плечами АКСУ болтаются, вид удивлённо-напуганный. Совсем ещё сопляки. Ладно, пускай в вездеходе сидят и не высовываются. А пока…
— Эй, бойцы! А ну-ка ящики загрузили в бибику, да смотрите, поосторожнее, не роняйте. Ересь! Помоги ребятам.
Напарник выбросил недокуренную сигарету, неприязненно хмыкнул, но пошёл. И коробки с тушёнкой и концентратами, цинки патронов, кофры с комбинезонами начали откочёвывать из недр Бара в нутро вездехода. Водка, медикаменты, ящики с оружием, пластиковые запайки с десятками, если не сотнями ПМК, детекторов, боевые ножи, ремонтные наборы — много «списанного» добра накопили бывшие хозяева Бара. Бойцы даже немного взмокли, передавая по «цепочке» ящики и тюки. Эх, хорошо, что настолько вместителен вездеход. Пока водитель ругался сквозь зубы на бойцов: «Не ронять!.. аккуратнее, млин!.. не разбей, смотри… укладываем тихонечко, не кантуем, поди, не картошка…», я посматривал по сторонам. На счастье, утро выдалось очень спокойное — не то что «ботаников», которые могли бы заинтересоваться странными погрузками возле закрытого для прочих посетителей Бара, а даже сталкеров и просто обычно многочисленного «планктона» НИИ в научном городке видно не было. Надо же, как оно вышло: вместо меня Сёма на воинов прикрикивает, опасаясь, наверное, что «раньше времени долбанёт», и факт — грузят аккуратно, бережно, ничего не сломали, не побили. Пару раз выскакивал Хорь, довольный, словно кот, дорвавшийся до миски со сметаной. Немного нервничает, но руки потирает, глазёнки блестят, радуется. Погоди пока, ещё может всё псу под хвост полететь, если на воротах пропускника въедливый лейтенант попадётся. Надеюсь, особо смотреть не будут — транспорт научный, документы в порядке. А на объяснение такой странной загрузки вездехода бумажки имеются, собрал Хорь в одну папку и копии актов о списании, и распоряжения об уничтожении. Эх… только бы поверили. Это не простоватый Сёма, что легко на ящик с «киселём» повёлся, там народ подозрительный встречается.
— Кажись, всё. — Хорь снова выскочил из Бара, быстро заглянул в машину. — Нормально. Ну, теперь пора…
— Пора, — кивнул я. — Народ, садимся. Фу, пронеси, нелёгкая…
Электродвигатели мягко заурчали, без труда стронув гружёную машину, и вездеход покатил к пропускнику. Полдела сделано.
— Здорова, Сёма! — Из кабинки возле ворот пропускника выглянул старший лейтенант Прокопенко, или Нюхель, как его прозвали сталкеры. Я выругался про себя — не вредный был этот товарищ, но жутко дотошный и подозрительный. Что, куда, зачем… документы не просто бегло просматривал, а, хищно щурясь, надолго подносил к самому носу, за что, кстати, и имя получил. Долго он бумажки изучал и не раз, бывало, звонил в НИИ, чтоб уж точно знать, что документы не поддельные. Доказать ему, что ты не верблюд, без справки от ветеринара было невозможно. Попали…
— Куда едем? — Нюхель уткнулся в пропуска.
— За кудыкину гору, — весело ответил Семён. Традиция, однако. Чтоб Зона не узнала.
— Ясненько. Угу… угу… на остальных документы?
Нюхель меня, конечно, знал, но всё равно проверил карточку доступа. Так же досконально изучил документы бойцов, даже фамилии переписал. Когда дошла очередь до Хоря, тот заметно сник, подавая свой пропуск.
— Выход не разрешён. Почему едем?
— Запрещен? — переспросил я, решив взять дело в свои руки.
— Нет, но… как бы не предусмотрено допуска. — Нюхель задумался.
— Сопровождаем французского учёного, — негромко проговорил я. — Биолог, по совместительству эколог-инспектор. Нужен переводчик, а данный сотрудник знает язык.
— Так это ж бармен наш вроде. На самом деле знает? — Нюхель с сомнением посмотрел на «данного сотрудника».
— Уи, уи, кес кесе, гарсон! — ненатурально осклабился Хорь. Уж лучше бы молчал…
— Ясно… — Старлей вернул документы, но сигнала к открытию ворот пока не дал. На его челе читались крепкие раздумья. Да, должен был быть переводчик по списку. Но мне сказали, что он уволен и в Зону не едет.
— Буквально полчаса назад нашли замену, — соврал я, как говорится, с места. Всё продумали, чёрт возьми… а про то забыли, как Хоря через посты переправить.
— Уи! — подвизгнул, словно поросёнок, Хорь, и мне пришлось двинуть его локтем по рёбрам.
— Груз есть?
— Ну, так. Везём хлам опасный в Зону выкидывать, — весело сообщил Семён, ткнув большим пальцем за спину. Краем глаза я заметил, как моментально вспотел лоб Хоря. Да уж… раньше он создавал впечатление куда более сдержанного и хладнокровного субъекта.
— Вот, товарищ старший лейтенант. — Я вырвал из рук бывшего бармена папку и передал военному. — Акты о списании, приказы на уничтожение. В НИИ опасно всё это оставлять, так что решили вышвырнуть, вроде раз Зона испоганила, пускай она же и хавает.
— Утилизация — удовольствие дорогое, — уже спокойно добавил Хорь.
— Давай глянем, чё у вас там. — И Нюхель направился к задней двери вездехода. Чёрт…
Дальнейшее иначе как везением объяснить было сложно. Оба «особых» ящика я ставил в вездеход лично. Тот, с «киселём», из яркого белого пластика на виду. Второй, поменьше, специально замаскировал, закрыв куском брезента, спрятал. И расчёт оправдался, хоть и был не особенно надёжным.
— А ну-ка, любезные… дайте мне во-он тот ящичек.
— Который, товарищ старший лейтенант?
— Что под брезентухой зашкерен, — победно ухмыльнулся Нюхель.
— Может, не надо, товарищ капитан?