Крылья смялись, не сохраняя более боевого построения, Седракс поморщился, но решил, что проще всё оставить как есть, чем пытаться навести порядок.
Время истекало. Мадхет и анхайр, склонившись над невидимым Ассангом на последней ступени пирамиды, отчаянно тормошили тело птицы. Но даэн, крылатый оборотень Чёрного солнца, не шевелился. Только сердце птицы всё ещё стучало, отмеряя мгновения Полночи.
— Саэд ва той У-Наринна! — прошептал Ульфенор, споткнувшись, и упал на камень. Коренастый, связав меч предводителя хорингов хитрым вывертом, вонзил Ульфенору в грудь короткий варварский нож-зубастик.
— Ульфенор! — в отчаянии крикнул хоринг со шрамом на щеке, и в тот же миг Аншан кончиком меча вскрыл ему горло. Лаэлли пытался заслонить собрата клинком, но ему помешали. Ненависть затопила душу хоринга. А Седракс, почувствовав, что Старший на миг потерял контроль над собой, ударил его Касанием пустоты.
Лаэлли безмолвно упал на спину. Смертоносный клинок Аншана просвистел над его лицом, но не задел хоринга. Впрочем, это было уже неважно. Аншан повернулся к Трону, и злорадная улыбка заиграла на его тонких губах.
Северяне и коренастый прижали последнего из ещё сражающихся хорингов к дольмену и хладнокровно изрубили в куски.
Седракс злорадно захохотал. Всё. Они сокрушили всех соперников. Почти всех. И их по-прежнему оставалось Одиннадцать. Никто из его отряда не был мёртв, хотя почти все были ранены.
Но раны на Троне не в счёт. К тому же, стоит дойти до Трона, как всякие раны тут же перестанут волновать победителя, ибо победитель властен над многим, не только над ранами.
— Наверх! — крикнул Седракс. — Все наверх! Быстро!
Маги, прекратили добивать хорингов и повернулись к Трону, но успели сделать только самые первые шаги.
Раненый Халимор приподнялся из последних сил, нашарил рядом с собой окровавленный нож и без замаха метнул в одного из врагов. В идущего последним темноволосого, как хоринг, мага с северным рунным мечом.
Моран как раз поднял голову. И увидел бросок. Халимор был далеко, дальше, чем может толково метнуть нож — даже стоя! — умелый воин. И тем не менее нож, словно окровавленная молния, рассёк ночь и вонзился прямо в шею магу. Темноволосый дёрнулся, чувствуя, как цепенеет позвоночник, последним усилием воли призвал на помощь всю свою магическую силу, и умер, так и не успев понять, что магия не поможет.
Седракс, ещё не веря, глядел на труп темноволосого — на крушение всех надежд победить и занять Трон.
— Кйан! — позвал он, словно мёртвый мог откликнуться.
Кйан не откликнулся. Не мог.
А Халимор, искривив губы в торжествующей гримасе-улыбке, без чувств рухнул на камни. Он был счастлив. Потому что хоринги тоже не любят напрасных жертв. А последний его бросок сделал все предыдущие жертвы не напрасными.
— Тьма-а-а-а-а-а!!!! — в отчаянии закричал Седракс, воздев руки к небу. Он заглушил даже песнь демонов Ночи. — Я убью вас всех! Ассанг! Оборотни паршивые! Я убью вас! Пусть я не могу теперь победить! Но и вам не победить тоже, слышите! Вперёд, отродье! На Трон!
Маги, на миг застывшие, снова шагнули к ступеням. Все, кроме седоволосого с разбитой скулой. Этот вдруг опустил меч, зло плюнул под ноги и решительно пошёл прочь от Трона.
— В чём дело, Шагрибба? — окликнул его Седракс.
— Я ухожу, — не оборачиваясь, бросил тот. — Нам уже не выиграть. А драться впустую я не люблю, ты же знаешь. Зритель верней уцелеет.
Седракс скрипнул зубами и ничего не ответил.
Вслед за Шагриббой к дольменам направился маг-анхайр. Угрюмо. Ссутулившись. Его Седракс даже не окликнул.
Коренастый маг-мечник секунду поколебался, но потом всё же шагнул к Трону. Кажется, он намеревался схлестнуться с Мораном, словно его сильно занимал вопрос — кто же из них лучше?
Моран, наблюдавший за магами сверху, взялся за Опережающего. Похоже, его тоже занимал этот вопрос.
— Тури! — сказал он, легко — и откуда брались силы? — спрыгивая на ступень ниже. — Займись чародеем. Я займусь этими…
Тури неразборчиво огрызнулась через плечо. В том смысле, что и так занимается именно чародеем. А толку-то?
Опережающий ликовал в руке Морана. Битва! Снова битва!
Анхайр сшибся с коренастым, и некоторое время они обменивались быстрыми коварными ударами. Отдышавшийся Моран, казалось, забыл о ранах и сражался с неистовством слепой стихии. Его чувства и навыки обострились. Он радостно чувствовал, насколько он, оборотень, быстрее человека. И точнее.
Коренастый, получив несколько царапин остриём меча, отступил. Не иначе, он тоже подумал, что зритель вернее уцелеет, чем сражающийся. И он ушёл в сторону, к Шагриббе и магу-анхайру, отстранённо прислонившимся к дольменам третьего круга.
За Седраксом из десятки избранных магов теперь следовали только шестеро. Впереди всех — Аншан, Рунси и северянин Твевара.
Моран встретил их на очередной ступени. Быстрота реакции анхайра спасла его по меньшей мере трижды, прежде чем Рунси лишился головы, а Аншан и Твевара поняли, что просто с наскока Морана не взять.
Но усталость вернулась. Моран выдохся быстрее, чем ожидал, тем более, что пять магов с клинками — непосильная задача даже для гения фехтования. Он был трижды ранен серьёзно, не считая мелких царапин. И две раны пришлись на правую руку. Пожалуй, если бы в руке анхайра был не Опережающий, а другой клинок, Моран уже не мог бы его удерживать. Но магический меч словно сросся с ладонью.
Моран прижался к каменной тверди Трона, из последних сил отбивая сыплющиеся на него удары и истекая кровью.
А за спинами уцелевших магов Седракс сотворил Сеть и ловко накинул на анхайра. Светящиеся липкие нити опутали Морана, опутали Опережающий, лишили возможности двигаться и защищаться.
С торжествующим воплем Аншан размахнулся изогнутым хадасским клинком.
— Тури… — пересохшими губами прошептал анхайр. Он сам не знал — то ли прощался со спутницей, то ли звал её на помощь.
Но Тури знала. Она шла в У-Наринну, готовая либо победить вместе с серым братом, либо умереть вместе с ним. Лучше — победить. Моран звал на помощь, и она отвернулась от неподвижного чародея, готовясь спрыгнуть вниз и встать бок-о-бок с анхайром. Рука её машинально потянулась к бедру, но ножны Опережающего были на Моране. А клинок она оставила под дольменом. И метательных ножей при ней больше не было, и стрелы были давно истрачены на врагов. Хадасский кинжал за поясом — этого мало…
Карса умеет справиться с противником без всякого оружия. Но сейчас Тури была человеком. Что делать? Когда нет когтей, нужна сталь!
Что-то шевельнулось в заплечной сумке. И Тури вспомнила про подарок Рудного Стража. Она выхватила железную шишечку, чувствуя, как вздрагивает под пальцами бутон смертоносного цветка.