Просека кончилась, и колея растворилась в песке. «Тойота», машина сугубо «асфальтовая», для форсирования подобных препятствий предназначена не была. Аня остановила её на травянистой полянке и заглушила мотор.
– Вода как, тёплая? – вылезая наружу, деловито поинтересовался Сергей.
– Ну… то есть, конечно, не Крым… – Аня мучительно решала проблему: поднимать или не поднимать стёкла в машине. Поднимешь, и через час внутри крематорий. А не поднимешь… – У нас тут, – пояснила она, – лет уже десять, по-моему, критерий другой. Главное, чтобы чистая… А то, как дамбу построили, она до Лисьего Носа только и делает, что цветёт…
В конце концов Аня решила не рисковать целостью приёмника и иного автомобильного оборудования и оставила приоткрытым только стеклянный люк в потолке. Сергей сразу скинул футболку, оставшись голым по пояс:
– Благолепие-то какое… Нет, нельзя всё-таки людям в большом городе жить…
И дышалось здесь тоже совершенно не так, как на берегу Чёрного моря с его мощным, редко утихающим бризом. Серёжа принюхался и даже закрыл глаза: запахи водорослей, сухих камышей и разогретой смолы мигом пробудили в душе нечто мальчишеское, нечто такое, что у людей, читавших в детстве Майн Рида и Жюля Верна, никогда накрепко не засыпает. Моря, парусные корабли, дальние неведомые страны…
– Налево мотель, – вернул его к реальности голос подруги. – Там всегда много народа. А направо… ага!
Направо от просеки вела узкая тропинка, терявшаяся в могучих, выше человеческого роста, зарослях тростника. Анна вытащила из багажника «Тойоты» перевязанный верёвкой пакет и побежала догонять Сергея, уже скрывавшегося в «неизведанной сельве».
Метров через триста Сергей был вынужден согласиться, что насчёт «будни» Аня оказалась-таки права: народу действительно не было ни души. Зато обнаружился очень симпатичный песчаный мысок, закрытый по бокам разросшимися кустами и высокой травой. Уединённый, не загаженный, с красивым и чистым выходом к заливу. Анна решительно сбросила босоножки и, с непривычки осторожно ступая босиком по песку и мелким камешкам, отправилась исследовать воду.
– Тёплая! – обрадованно доложила она секунду спустя.
– Я раз на кладбище памятник видел утонувшему мужику, – невинно сообщил ей Сергей. – Спереди смотришь – как бы наклоняется морская волна, а из неё, из-под гребня, его плечи и голова. Всё так здорово-здорово сделано и красками разными раскрашено… Волна – голубая, сам мужик – золотом… Смотрел, смотрел я на него спереди… а потом взял да с тылу зашёл…
Он с трудом сдерживал рвущийся наружу смех. Аня поневоле начала улыбаться:
– Ну и?..
Сергей наклонился, выставив тощий зад:
– А там… честное слово, не вру… из волны вот это торчит… И тоже золотом…
У неё от хохота выпал из рук пакет с «жившим» на всякий случай в машине старым одеялом. Аня подобрала его и расстелила на песке:
– Ну что? Стриптизом блеснём?..
Сергея уговаривать не потребовалось. Тут же начал стягивать джинсы, едва дав себе труд отвернуться. Аню же внезапно сковала мысль о том, что на облюбованный ими пляжик теоретически мог заглянуть кто-нибудь посторонний. И притом – знаем, знаем, какие случаи происходят! – совсем не обязательно случайный прохожий, который при виде обнажённого тела смутится ещё больше неё. Она быстренько выпуталась из джинсов и уселась на одеяло, оставшись в трусиках и футболке.
Сергей голяком вытянулся рядом с ней и стал смотреть так, что Аня сперва залилась краской, а потом резкими, решительными движениями довершила избавление от одежды.
– Ты что, никогда голых женщин не видел?..
Её слегка сердил и его взгляд, полный неподдельного восхищения, и собственная стыдливость. Она перевернулась и быстро улеглась на живот.
– Ну… – задумался Сергей. – Может, пару десятков…
Она яростно фыркнула.
Серёжа улыбнулся и медленно, осторожно приподнялся на руках. Склонился над Аней и очень нежно, чуть касаясь, стал целовать её незагорелую спину, узкие плечи, шею в завитках тёмных волос… Он почувствовал, как рассеивается её напускной гнев, как ей становится смешно и щекотно. Вот она дёрнула плечиком:
– Отстань, я же вся потная… Только с лошади слезла… – но не стала уворачиваться от ласки, а, наоборот, сама обняла Сергея, и они вместе перекатились с одеяла в песок.
– Лю-би-мый…
Каждому слогу соответствовал поцелуй.
И всё же события, ожидавшиеся буквально через два часа, на долгую лирику не настраивали. Аня ужом выскользнула из рук Сергея и со всех ног бросилась в воду. И бежала по тёплому мелководью, пока вода не дошла до колен. Сергей тоже вскочил и помчался ловить.
Они опрокидывали друг друга в ленивые волны и хохотали, поднимая фонтаны брызг. Затем взялись за руки и медленно пошли к горизонту, осязая босыми ступнями то камни и скользкую тину, то плотные полоски песка. Несколько раз они погружались в воду по грудь и пытались плыть, но тут же начиналась новая отмель. Через полчаса такого «хождения аки посуху» Аня, притомившись, подобралась к Серёже, обняла его, стоящего по горло в воде, и они вновь целовались – долго-долго и нежно. Волны приходили из-за горизонта, мягко подхватывали обоих, отрывая от песка Серёжины ноги, и убегали к далёкому берегу. Туда, где отливали позолоченной медью старые сосны и можно было разом видеть пляжик на мысу – и просеку с маленькой красной «Тойотой».
Куда-то убрались и растаяли все нынешние и будущие тревоги. Один из тех дней, когда вроде бы ничего яркого и особенного не происходит, но которые вспоминаешь потом до смертного часа. День, когда всё было хорошо. Когда только синее небо да солнце над головой…
Потом они снова лежали на одеяле, обсыхая и разговаривая ни о чём.
Загар у обоих действительно был хоть куда. Серёже ещё удавалось иной раз посидеть на ипподроме без футболки – мышцы на груди и спине по-южному золотились, и лишь ноги, постоянно упрятанные в бриджи и сапоги, были ослепительно белыми. Аня же почти вся была, как выражаются в Одессе, «брынзовой». Лёгкий загар покрывал только руки, лицо и ноги до икр, ибо мини-юбок Аня не признавала.
– Сколько времени? – лениво поинтересовалась она.
Сергей посмотрел на часы – японские, непромокаемые, которые он не снимал даже в воде:
– Скоро два. Без четверти.
– Там в четыре начало… Может, собираться начнём? А то я скоро на бифштекс буду похожа. Кажется, и так уже пережарилась с непривычки…
Её спина в самом деле покрывалась подлым красноватым румянцем.
– Ань, давай ещё разочек макнёмся. По-быстрому, – запросился в воду Сергей. – А потом… У тебя телефон как, к междугородному подключён? Мне бы в завод позвонить. Кратенько… Я тут вдруг подумал – у нас время от вашего на два часа… Дед небось как раз дома обедает. Вдруг застану… Может, новости какие-нибудь…