— Деметра никогда ничего не говорила о том, где пропадала Селена. Было ясно, что сама мысль об этом ей неприятна. Очевидно, Деметра скрывала нечто страшное. К сожалению, я не знаю подробностей. Моя сестра была гордой женщиной и не плакалась мне в жилетку. — Все это очень серьезно, — высказала общее мнение Карен.
— Крайне серьезно, — согласилась Елена. — Надо передать остальным кланам, чтобы держались настороже и следили за новостями.
— А почему от них нет вестей?
— Кстати, меня это тоже беспокоит.
— Может, это простая мера предосторожности?
— Или нас на всякий случай изолировали? Теперь Крисельда была даже рада смерти сестры.
Деметра очень страдала бы, оказавшись в вынужденной изоляции из-за безумных поступков дочери.
— Достаточно ли у нас улик, чтобы подозревать Селену в предательстве?
Все закивали. Крисельда взглянула в глаза каждой из присутствующих:
— Кто выступит в защиту Селены?
Никто не подал голоса.
— В случае, если Селена — Избранница, в чем мы не сомневаемся…
— Лично я в этом очень даже сомневаюсь, — перебила Крисельду Гайя.
— …в чем не сомневается никто, кроме Гайи, — ледяным тоном заключила Крисельда, — и при этом она решила покинуть ряды смертных омниор, чтобы стать бессмертной одиорой; следует вспомнить слова Пророчества, в котором говорится, что Избранница падет жертвой соблазна и от ее руки пострадают и одиоры, и омниоры.
Все слушали Крисельду, затаив дыхание.
— Об этом говорится в Пророчестве Оды, и оно сбывается, — продолжала Крисельда. — Селена пала жертвой соблазна. Она станет самой могущественной одиорой в истории и уничтожит всех омниор.
Слова Крисельды прозвучали как гром среди ясного неба.
— Успеем ли мы помочь Селене преодолеть собственную слабость?
— Нет! Уже нет! — воскликнула Гайя. — Селена смертельно опасна. Она прекрасно знает нас и наши слабости. Мы не можем так рисковать. Следует ее уничтожить до того, как она уничтожит нас!
У Крисельды комок подступил к горлу. Она думала о предстоящем решении с горечью, от которой не избавляли даже сладкие шоколадные конфеты.
— Анаид напомнила нам о Книге Розбуфа. Он пишет, что лишь тот, кто всем сердцем любит Избранницу, может помочь ей вернуться к своему племени… Конечно, никто из нас не любит Селену больше, чем Анаид!
— Но ведь она еще девочка! — ужаснулась Карен. — У нее слишком мало знаний, сил и умений! Если Селена действительно стала одиорой, она расправится с собственной дочерью!
При одной мысли о том, что ее лучшая подруга убьет Анаид, Карен расплакалась. Это не укладывалось в голове и противоречило всем ее представлениям о жизни и долге.
— Ни с кем Селена не расправится! — возразила Елена. — Мы этого не допустим. Анаид будет не одна! Что ты на это скажешь, Крисельда?
Крисельда ухватилась за предложенную Еленой возможность спасти Селену и Анаид, как утопающий за соломинку.
— У Анаид большие способности, и она уже многое умеет. Но эмоционально она слаба Единственный источник ее силы — любовь к матери. Стоит Анаид заподозрить, что на самом деле произошло, то есть что Селена стала одиорой, как она лишится этой силы.
— Мы не должны ничего говорить Анаид! — подхватила Елена. — Нам придется ей солгать. Только в этом случае у нее есть шанс спасти Селену.
— Не нужно никому лгать. И рисковать не нужно! — решительно заявила Гайя. — Прикончим Селену и все!
— Только если она стала одиорой и попытается убить дочь, пришедшую ее спасти! — заявила Крисельда. — Вот тогда нам придется…
— …ее умертвить! — сквозь слезы пробормотала Карен.
— У нас не останется другого выхода, — согласилась с Карен Елена.
— И это придется сделать, пока Селена не стала всесильной! — подытожила Карен.
— Ну и кто же это сделает? — с дрожью в голосе спросила Крисельда. — Кто отправится с Анаид и в случае необходимости уничтожит Селену?
Все повернулись в ее сторону, и Крисельда поняла, что ей некуда деться. Да, она должна была это сделать — в память о своей покойной сестре Деметре и ради спасения чести рода Цинулис.
Крисельда покорно склонила голову, хотя и понимала, как мало будет зависеть от нее и как много — от совсем еще юной Анаид.
— Ну что? — спросила сеньора Олав, когда, вернувшись, Анаид забралась к ней в машину.
— Да ничего! — пробормотала Анаид и с досады громко хлопнула дверью. — Он не знает, где она, и даже не подозревал, что у нее есть дочь. Селена ничего ему обо мне не говорила.
— Ты расстроилась?
— Еще бы! — чуть не плача, воскликнула девочка. — Мама скрывала от меня, что у нее есть тупой любовник по имени Макс, а от него — что у нее есть дочь!
— А он что, действительно, тупой?
— Тупее не бывает! — воскликнула Анаид и расплакалась. — Он сказал, что я на нее не похожа!
— Ты обиделась?
— Конечно!
— Вижу, тебя никто не понимает, — с печальной улыбкой пожала плечами сеньора Олав.
— Откуда вы знаете?
— Я ведь тоже была в твоем возрасте.
Вздохнув, Анаид подумала, что Селена ответила бы ей точно так же.
«Селена! Какая все-таки она лгунья!» И тут Анаид задумалась — действительно ли Селена так хороша, как ее воспоминания о ней, или Анаид подводит память?!
Анаид всегда нравилось думать, что у нее молодая, добрая, веселая мать-проказница, которая держит себя с дочерью, как старшая сестра. Но ведь была и другая Селена! Селена, которая цапалась с Деметрой, пропадала по нескольку дней, покупала все, что взбредет в голову, любовалась на себя в зеркала, не в силах оторваться, и тайно встречалась с мужчинами, скрывая от них существование дочери!
Так которая же Селена настоящая?!
«Лендровер» сеньоры Олав выехал из городка Яка.
Анаид не хотела больше думать ни о Селене, ни о Максе. Ей просто надо было убедиться в том, что он не имеет отношения к исчезновению ее матери. Поэтому Анаид ему позвонила и договорилась о встрече, а сеньора Олав любезно довезла ее до бара, где та была назначена, и полчаса ждала в машине, пока Макс и Анаид разговаривали.
Максу тоже хотелось бы знать, куда запропастилась Селена, но наличие у нее дочери стало для него неприятным сюрпризом. Самым же любопытным было то, что в день, когда Анаид получила телеграмму от Селены, ему тоже пришла телеграмма. В ней Селена писала, что уезжает очень далеко и просила ее не искать.
Анаид нервничала. К неприятному осадку от встречи с Максом примешивались тягостные мысли: всего лишь час или два назад она устроила сцену тете Крисельде и ее подругам, обвинив их в том, что они сидят сложа руки, даже не пытаясь разыскать Селену.