— Они палец о палец не ударят, чтобы ее найти!
— Не может быть.
— Может! Им наплевать, жива она или нет!
— Но разве они могут любить ее так, как ты!
— Я им так и сказала!
— Так и сказала?
— Я сказала, что им все равно, что они — как сонные мухи! Никому из них и в голову не пришло позвонить Максу и поговорить с ним. А ведь это было совсем не трудно!
— Держись! — крикнула сеньора Олав.
Автомобиль сильно дернулся, под колесами что-то хрустнуло. Забывшая от огорчения пристегнуться Анаид стукнулась о ветровое стекло. Пощупав лоб, девочка обнаружила там здоровенную шишку. Сеньора Олав покрепче сжала руль и извинилась.
— Прости, пожалуйста. Через дорогу перебегал кролик. Мне его было никак не объехать.
От боли, от мысли об участи злополучного кролика или от горя, но Анаид расплакалась.
Сеньора Олав остановила автомобиль на обочине, обняла девочку и стала гладить ее по голове.
— Ну не плачь! Ничего страшного не случилось. Ты из-за этого плачешь?
— Нет! — всхлипнула Анаид.
— Я все понимаю: сначала — мама, потом — Макс, а тут еще день рождения…
— Какой день рождения?
— День рождения этой девочки, Марион, о которой ты мне говорила. Тот самый, на который тебя не пригласили.
Удивившись, Анаид подумала, что хотя она и не часто вспоминала о дне рождения Марион, мысли о нем и впрямь никогда не покидали ее, докучая, как назойливый писк комара.
— Чему ж тут удивляться! Ну не пригласили… Посмотрите, какая красотка Марион и на кого похожа я! — всхлипнув, заявила Анаид.
— Ты считаешь себя некрасивой? Посмотри в зеркало, какая ты хорошенькая! Да твоим голубым глазам завидуют все девочки в классе!
— Ничего они не завидуют! Никто на меня даже не смотрит! — призналась Анаид. — Они меня просто не замечают!
— Так пора бы им тебя заметить! — усмехнулась сеньора Олав.
— Вряд ли им это придет в голову.
— Возможно, эта Марион очень хорошенькая, но ведь ты гораздо умнее!
— Ну и какая мне от этого радость?
— Подумай как следует, может, догадаешься!
У сеньоры Олав очень хорошо получалось утешать Анаид. Рядом с этой красивой дамой девочке море было по колено.
— Пойдем, я угощу тебя гамбургером и подарю красивый браслетик!
Не веря своему счастью, Анаид вытерла ладонью последние слезы. Откуда сеньора Олав знает, что Селена тайком от Деметры пичкала ее гамбургерами и покупала ей браслетики в магазине бижутерии?!
Немного подумав, Анаид решила, что наверняка сама проболталась об этом.
Взглянув в автомобильное зеркальце, чтобы привести в порядок волосы, Анаид удивилась. Во-первых, никакой шишки у нее на лбу не было, а во-вторых, ей показалось, что она не такая уж и уродина…
Гамбургер был пальчики оближешь, а браслетик очень и очень миленький. Кроме того, выслушав комплименты сеньоры Олав относительно красоты своих глаз и незаурядных умственных способностей, Анаид преисполнилась веры в собственные силы.
При этом ее опять ненадолго посетили неприятные мысли о дне рождения Марион, но теперь Анаид все представлялось в ином свете.
День рождения Марион совпадал с днем летнего солнцестояния и был самым веселым праздником в Урте. Вот уже несколько недель в школе только о нем и говорили. Чтобы подлить масла в огонь, Марион приглашала своих друзей персонально, каждый день подходя то к одному, то к другому счастливчику или счастливице, с трепетом ожидавшим приглашения, чтобы прошептать ему его на ухо.
Чем-нибудь не угодившие Марион одноклассники очень долго ждали этого счастливого момента, трепеща в робком предвкушении всякий раз, когда будущая именинница обращалась к ним.
Последние четыре года Анаид тщетно ждала, что ее тоже пригласят. И очень надеялась, что на этот раз ее заметят — хотя бы из-за исчезновения матери. Или из-за нового лифчика. Но Марион упорно ее игнорировала.
Все! Так дальше продолжаться не может!
Прощаясь с сеньорой Олав, Анаид в знак благодарности за поддержку поцеловала ее. Девочка с превеликим удовольствием провела бы остаток дня в компании прекрасной иностранки вместо того, чтобы возвращаться домой к беспомощной тете Крисельде, которая, конечно, не приготовила ужин, даже не представляя себе, какой волчий аппетит у четырнадцатилетних девочек.
Расположившись в кресле, тетушка Крисельда поджидала Анаид в гостиной. С рассеянным видом она поглощала одну за другой шоколадные конфеты и даже не поинтересовалась у девочки, где та пропадала Анаид решила ничего не говорить тете о Максе, не сомневаясь, что ее это не заинтересует.
— Пожалуйста, сядь, Анаид!
Серьезный тон тети насторожил девочку, и она послушно присела на стул.
— Мы посовещались и одобрили твое намерение найти мать и спасти ее, — торжественно заявила тетушка Крисельда.
— В самом деле?! — больше Анаид не нашлась, что сказать.
— Если Розбуф прав, только ты можешь найти Селену и вселить в нее силы для победы над одиорами.
Вот так! Как все просто решилось!
Ворочаясь в постели, Анаид не могла уснуть, всю ночь придумывая тысячи различных способов найти Селену и сотни способов кровавой расправы над одиорами. Однако все, что приходило девочке в голову, больше походило на комиксы, которые рисовала Селена.
Анаид пыталась сосредоточиться на предстоящей ей трудной задаче, но от упавшей тяжелым грузом на ее плечи ответственности, ее отвлекали иные, сиюминутные заботы.
Почему Анаид, колдунья-омниора, способная ринуться в преисподнюю и вырвать из когтей всесильных одиор свою мать, должна мириться с презрительным отношением к себе со стороны какой-то Марион! Почему она не может пойти к Марион на день рождения вместе с остальными!?
Анаид серьезно задумалась над тем, как бы туда попасть. Она же колдунья! И совсем даже не уродина! И еще она очень умна!
После уроков Анаид побежала в лесную пещеру и стала рыться в книгах Деметры, пока не нашла описание чар дружбы, прекрасно подходивших для ее целей.
Речь шла не о приворотном зелье и не о волшебном настое, от которого учащалось дыхание и замирало сердце. Это было простенькое заклинание для привлечения тех, с кем хотелось бы дружить. Достаточно было прикоснуться к нужному человеку волшебной палочкой и произнести необходимые слова. Как только Анаид прикоснется к Марион, та заметит ее и оценит по достоинству!
На следующий день в школе девочка постаралась сесть как можно ближе к Марион. За пачку жвачки Роберта уступила Анаид свое место, и теперь юная колдунья сидела прямо за спиной будущей именинницы.