Конечно, никто не стал бы обвинять Валерию в гибели Анаид. Такое случалось и раньше. Валерия вспомнила Джулию, дочь Корнелии из рода Фатта. Джулию покинули в кромешном мраке подземного грота, девочка не перенесла ужаса одиночества и погибла. Пытаясь найти выход, она провалилась в глубокую расщелину, и ее тело обнаружили лишь три дня спустя.
Корнелия Фатта с большим мужеством перенесла гибель дочери, заявив, что той лучше было умереть сразу, чем стать скверной колдуньей, не способной взять себя в руки и перенести томительную неопределенность ожидания. Еще ни одна девочка, не сумевшая провести ночь одна, во власти сил природы, не стала колдуньей…
Несмотря на свой стоицизм, Корнелия Фатта за один день словно состарилась на много лет. Видимо, ей до самой смерти не суждено будет оправиться от удара, нанесенного гибелью дочери.
Размышляя об этом, Валерия заторопилась вслед за Крисельдой, в рекордное время добежавшей на своих коротеньких толстеньких ножках до пристани, где была пришвартована яхта. Крисельда уже приготовилась забраться на борт, когда подоспела Валерия.
— Стой, Крисельда! Я тебе помогу!
Валерия горько раскаивалась, что не разбудила Клаудию и забыла напомнить Крисельде о том, что она ничего не понимает в парусах, и что в море ее тошнит, даже когда вода гладкая, как зеркало.
— Не надо никого будить! Некогда! Не волнуйся, я не подведу! — заявила Крисельда таким уверенным тоном, что Валерия только пожала плечами и приготовилась отдать швартовы. В этот момент кто-то осветил яхту мощным фонарем.
— Выходить в море запрещено!
— Почему? — побледнев, пробормотала Валерия. — Волнение же не очень сильное.
— Волны достигают трех метров в высоту. Один траулер уже выбросило на скалы. Кроме того, пропала моторная лодка, нарушившая запрет и вышедшая в море. Между прочим, ей тоже-управляла женщина. Из-за бури ее поиски отложены до утра.
— Ну ладно, — выпустив из рук канат, сказала Валерия.
Она представила гигантские волны, бьющиеся о полузатопленную скалу. Представила, как они играют телом захлебнувшейся Анаид… Конечно, дельфин должен был следить за девочкой и помочь ей в случае опасности, но кто удержится на скользкой спине дельфина среди трехметровых волн!
Крисельда поняла, что творится сейчас на душе у Валерии, и не стала ее упрекать.
— Давай попробуем позвать Анаид! — предложила она, взяв Валерию за руку.
— Она сумеет нам ответить?
— Она, кажется, сама вызвала Карен из Танзании! А ведь ей никто не объяснял, как это делается!
В кромешном мраке, под проливным дождем Крисельда с Валерией, взявшись за руки, настойчиво позвали Анаид — и та ответила почти мгновенно.
Жива!
Крисельда с Валерией ошеломленно посмотрели друг на друга. Ответ Анаид пришел не из человеческого тела.
— Она стала дельфином?! — не в силах поверить, пробормотала Крисельда.
Пораженная, Валерия кивнула. Она была уверена, что откликнувшийся им разум находится в теле дельфина. Валерия чувствовала, как существо шевелит хвостом и плавниками, испуская над волнами свой пронзительный крик.
— Разве она пила эликсир?
— Какой эликсир?
— Эликсир превращений.
— Тот, что был в твоей фляжке? — вспомнила Крисельда.
— Да.
— Анаид сделала из нее глоток. И я тоже, — добавила Крисельда. — Что со мной теперь будет?
Несмотря на серьезность положения, Валерия улыбнулась.
— Ничего особенного. Скоро у тебя вырастет хвост, и ты покроешься шерстью.
— Что? Вот так — ни с того ни с сего?! — побледнела Крисельда.
— Конечно, нет, — посерьезнела Валерия. — Все не так просто.
— А как же Анаид?
— Не знаю! Ума не приложу, как у нее получилось. Еще ни одной девочке не удавалось по собственному желанию обернуться дельфином…
Промокшая насквозь, Клаудия добралась до дома к утру. Ей показалось, что в окне их с Анаид спальни мелькнула какая-то тень, и она задержалась на подоконнике, осматривая комнату.
Может, это Валерия заходила закрыть ставни и заметила отсутствие дочери? Или ябеда Цинулис вернулась раньше положенного и настучала Валерии, что Клаудии нет на месте? Как бы то ни было, в комнате действительно никого не было.
Спрыгнув с подоконника в комнату, девочка нащупала вторую кровать, убедилась, что та пуста, и зажгла лампу на прикроватном столике.
Прямо посреди спальни на полу виднелись чьи-то мокрые следы. Клаудия очень расстроилась. Тут кто-то был! Ее отсутствие обнаружили! Рано или поздно это должно было случиться. Странно, что ее не застукали раньше! Впрочем, ничего особенно странного. Валерия была занята делами клана и озабочена слухами о появлении одиор. Потом приехала Анаид, и Валерия посвятила все свое свободное время ей. Клаудия только об этом и мечтала. Позабытая строгой матерью, она спокойно убегала из дома каждую ночь.
Сняв мокрую одежду, Клаудия решила вытереться. Открыв платяной шкаф и запустив в него руку, она ощутила странное тепло. В шкафу было не просто тепло, а жарко, как в печке. Схватив полотенце, Клаудиа немедленно захлопнула дверцу. Ей стало даже немного страшно, но потом она решила, что ей все просто почудилось — ведь у нее были очень холодные руки — и успокоилась.
Погасив свет, Клаудия натянула ночную рубашку, но та была тонкой, и девочка продолжала дрожать, как осиновый лист. Она накрылась хлопчатой простыней, но все равно не согрелась. Буря принесла с собой ледяной холод… Постойте-ка! Кажется, на кровати Анаид валялся свитер! Или он ей только померещился?!
Пока Клаудия тряслась под простыней, прикидывая, стоит ли вставать и искать чужой свитер, дверца платяного шкафа скрипнула и приоткрылась.
Отчетливо услышав скрип, Клаудия вздрогнула. Какая-то маленькая тень метнулась к окну. Крыса? Ласка?
Сев на постели, Клаудия зажгла свет, заметила на подоконнике кошку и встретилась с ней взглядом. Через долю секунды кошка уже выскочила на улицу, но этого мгновения хватило, чтобы у Клаудии кровь в жилах застыла от страха. Девочка подскочила на кровати и рухнула навзничь от острой боли в груди.
Постепенно Клаудия успокоилась, но не могла забыть взгляда прятавшейся в шкафу кошки. Он напомнил ей взгляд женщины, которую она встретила вечером на пляже. Та так же пристально посмотрела на нее.
Наконец девочка взяла себя в руки, встала с кровати и закрыла окно. В этот момент она заметила на постели Анаид аккуратно сложенный свитер. Недолго думая, Клаудия натянула его на себя. Он был ей впору, но от него у нее начала чесаться кожа. Впрочем, свитер был таким теплым, что Клаудия сразу согрелась. Решив, что кожа всегда чешется от шерстяного свитера, надетого на почти голое тело, девочка улеглась в кровать и вскоре заснула, наслаждаясь долгожданным теплом.