При звуках этого голоса Анаид чуть не задохнулась от изумления. Она узнала добрый и ласковый голос Кристины Олав.

— Зачем она тебе?

— Не твое дело, колдунья! Не трогай ее!

— Ты спятила? Может, хочешь удочерить эту девчонку?

— Делай что хочешь с Клаудией, но оставь Анаид мне!

— Ты носишься с ней как курица с яйцом! Зачем ты прятала ее от нас?

— Просто она моя! — настойчиво повторила Кристина Олав.

— Не смеши! — ларва глухо рассмеялась. — Меня не обмануть. Думаешь, я не понимаю, что эта девчонка не обычная молодая омниора?

— Это не твое дело.

— Ошибаешься! Теперь она моя!

С этими словами Сальма подняла с пола тело Анаид и запустила в ее чрево свои ледяные пальцы.

— Оставь ее!

Кристина Олав схватила Анаид за руку и потянула ее к себе.

Анаид чувствовала, как по мере приближения к нему холодных пальцев ларвы, сжимается ее сердце. Вот и пробил ее смертный час! Сейчас она умрет, так и не узнав, любит ли ее Селена и любила ли Кристина Олав…

Горькая мысль о том, что ее все предали и никто не любит, всколыхнула душу Анаид.

Забыв боль и страх, девочка выпрямилась как пружина, вырвалась из рук одиор и, что было сил, закричала.

Она кричала, желая, чтобы весь мир содрогнулся от ее боли, чтобы земля изрыгнула огонь и спалила и Сальму, и Кристину Олав, и ее саму вместе с душившим ее горем.

Разве можно жить дальше в вечных сомнениях, никому не нужной, всеми обманутой?!

И земля вздрогнула. Сотряслась пробудившаяся Этна. Подземные удары становились все сильнее и сильнее. В кратере вулкана взревело.

Анаид побледнела. Обе одиоры умолкли и замерли.

Ветхая хижина словно подскочила, с потолка посыпалась труха. Анаид бросилась к бесчувственной Клаудии, затолкала ее под кровать и залезла туда сама Через несколько мгновений крыша хижины рухнула, но еще до этого из окна выскочили две грациозные кошки.

Земля изрыгала огонь и лаву. Вместе с ними ее недра покинул неожиданный предмет — блестящий, как золото, жезл.

Пятнистая кошка замерла рядом с ним, превратилась в элегантную женщину, схватила жезл и скрылась с ним в темноте…

Лежа под обломками хижины, закопченная и покрытая пылью Анаид почувствовала, как ее приподняли чьи-то теплые руки. Кто-то пощупал ей пульс.

«Они живы!»

Услышав голос Валерии, Анаид улыбнулась и потеряла сознание.

Вызов

Держась за парапет террасы, Селена любовалась впечатляющим зрелищем. Этна извергала пламя. Красные сполохи озаряли ночное небо. По склонам вулкана струились потоки лавы. Усадьба на вершине холма содрогалась, а темная сторона горизонта казалась еще черней из-за облаков дыма, которые нес к ней ночной ветер.

Каждый толчок земли сопровождался пронзительным визгом горничных.

Наконец Селена не выдержала:

— Замолчите!

Наименее робкая из горничных рухнула перед Селеной на колени, перекрестилась, умоляюще сложила руки и чуть не плача взмолилась:

— Умоляю, синьора, сжальтесь над нами! Не трясите больше землю!

— Вы думаете, это я вызвала извержение?! — с нарочитым удивлением воскликнула Селена.

— Мы видели, как вы всю ночь смотрели на вулкан и что-то бормотали! — воскликнула храбрая горничная по имени Мария. — Вы заклинали недра земли, чтобы они обрушили на нас свой гнев, вот они и пробудились! Умоляю вас, усыпите Этну!

— Ты бредишь! — рявкнула Селена, топнув ногой в золотой босоножке.

— А ведь она наверняка права! — раздался злой голос. — Это ведь ты разбудила вулкан, Селена? Хотела меня погубить, а?

Перед Селеной возникла перепачканная грязью и кровью ларва. В ее глазах сверкала лютая ненависть.

— Замолчи! — отрезала Селена. — Мы здесь не одни!

— Сейчас будем одни! — воскликнула Сальма и выхватила свой атам.

Но прежде чем одиора успела наброситься на горничных, Селена подняла свою палочку, выкрикнула заклинание, и горничные без чувств повалились на землю.

— Какая ты шустрая! — хмыкнула ларва. — Вижу, не перетрудилась, вызывая извержение, чуть не стоившее мне жизни.

— Я предупреждала, чтобы ты не шлялась по ночам где попало!

— Так это действительно сделала ты? Решила защитить свою доченьку?

— О чем ты? — удивилась Селена.

— Хватит врать! — взорвалась Ларва.

— Это ты все время врешь! — парировала Селена. — За что и поплатилась!

— Вот этого я тебе никогда не прощу, — сказала Сальма, показывая Селене окровавленную руку с отрезанным безымянным пальцем.

— При чем тут я?

— Это все твоя Анаид! Глупенькая серая мышка… Без всяких способностей… И как это ей удалось отрубить мне палец? Очень интересно, что скажет Графиня.

— Ты что, опять потащишь меня в Тусклый мир?! — с ужасом воскликнула Селена.

— А ты как думаешь! — прорычала разъяренная ларва. — Ты же нас обманула! Не сказала и слова правды о своей дочери!

— На себя посмотри! Что это там у тебя? А?

Ларва попятилась, пряча за спину блестящий предмет.

— Спроси об этом у мертвецов! — прошипела она.

— Обязательно спрошу. И все доложу Графине.

— Докладывай! Как Графиня скажет, так и будет! — сверкнув глазами, воскликнула Сальма.

— Да будет так! — пробормотала Селена, бросив прощальный взгляд на поместье, где так недолго наслаждалась жизнью в роскоши и приятном безделье.

Заботливые руки

Анаид пришла в себя в пещере на тюфяке из свежей соломы. Было холодно и сыро. На известняке стен поблескивали капельки влаги. Пахло мокрой землей. Оглядевшись по сторонам, юная омниора заметила причудливой формы сталактиты и сталагмиты. Где-то недалеко шумел подземный поток.

Девочка хотела было подняться, но ее удержала чья-то полная мягкая рука.

— Лежи. Не надо так резко вставать.

Крисельда! Старая добрая тетушка Крисельда!

— Какой сегодня день? И где Клаудия?

Крисельда шикнула на Анаид, внимательно обследуя ее.

— Раны зажили, но ты еще очень слаба. Ты здесь уже целую неделю. Еще немного — и совсем поправишься.

Содрогнувшись при мысли о том, что чуть не лишилась жизни, Анаид продолжала настаивать: