– Я вижу, – мрачно заметил Яков, – вы все еще англичанка, а именно англичане всегда были врагами Шотландии.
– Как я могу быть врагом своего мужа… своего сына?
– Бедная Маргарита! Как печально, что ваши брат и муж воюют между собой! Но в этом вам надо винить своего брата.
Королева опять рассердилась.
– Нет! – крикнула она. – Я виню в этом мужа! Мужа, который, наплевав на мнение законной жены, ввязывается в войну из-за королевы Франции, поскольку та лестью убедила стать «ее Диким Рыцарем»!
– Нет, Маргарита, это не так. Я никогда не поднял бы оружие против вашего брата, относись он ко мне, как к другу.
– Я могла бы сделать вас друзьями.
– Никогда!
– Вы даже не даете мне попытаться.
Она села на постели и стала обвинять мужа, перечисляя все, что она перенесла из-за него. Говорила о его неверности, о лжи и уловках в первые месяцы совместной жизни, когда Яков притворялся, будто занят государственными делами, а в действительности ездил к любовницам.
– Что же это за брак… для дочери короля? – требовала ответа Маргарита.
Она пребывала в легкой истерике, потому что была напугана. Рассказанный мужу сон вовсе не спился ей в ту ночь; но с недавних пор королева очень плохо спала; и хотя ее сны не принимали откровенно угрожающей формы, они были полны предчувствий.
Маргарита не могла разобраться в своих чувствах к мужу. Временами она ненавидела его, временами любила. Королева питала слабость к его мужественному телу, ценила тонкое искусство любви. Но в то же время она не могла забыть, что Яков, пробудивший безудержную чувственность ее натуры, обманывал жену, выставляя дурочкой в собственных глазах. Маргарита мечтала об идиллии. О, если бы только в первые недели супружества он не казался таким совершенным, ей было бы легче справиться с разочарованием. Маргарита вернулась бы «на землю», не успев создать романтический идеал. Королева знала, что до конца дней своих будет чувствовать себя обманутой – и это сотворил с ней именно Яков.
Сейчас Маргарита хотела высказать ему все из-за смутного ощущения, что время пришло. Возможно, она надеялась смягчить мужа или уговорить взять ее с собой. Потому что ей вдруг стало страшно отпускать его.
Яков обнял подрагивающее тело, и кипение страстей Маргариты передалось ему. В подобных случаях есть один выход из положения.
А потом, когда они лежали бок о бок, молчаливые и утомленные, Маргарита долго смотрела в темноту.
Она не сомневалась, что этой ночью вновь понесла дитя.
Король готовился к походу на юг. Королева выглядела подавленной и молчаливой.
Она привезла маленького принца в Линлитгоу, и пока Яков был рядом, но он не останется с семьей надолго. Страна была готова к войне.
Маргарита больше не умоляла разрешить ей сопровождать армию, убедившись, что это бесполезно. Яков был с ней особенно мягок и нежен, но в этом вопросе – неумолим.
– Я чувствую, что с вами наш сын будет в безопасности, – сказал король. – И на время своего отсутствия сделаю вас регентшей королевства, поручив опеку наследника трона.
Маргарита грустно кивнула и опустила глаза, боясь, что муж прочтет в ее глазах обиду, ведь такое, она чувствовала, невозможно скрыть.
Яков предупредил жену, что созвал во дворце совет, дабы завершить все дела и планы.
– Пройдет совсем немного времени – и я вернусь к вам, – пообещал он. – Прошу вас заранее потолковать с Английским Пупсиком и Шотландским Псом. Я ожидаю сногсшибательных празднеств по случаю своего возвращения.
Английский Пупсик, Шотландский Пес!.. Как будто она ребенок, способный легко утешаться такими пустячками!
И все-таки Маргариту не покидала надежда переубедить короля.
Помощь пришла с неожиданной стороны, когда герцог Ангус, старый Кот-с-Колокольчиком, испросил у королевы аудиенцию.
При виде старого воина Маргариту охватило радостное возбуждение: семья Дуглас интересовала ее по двум причинам. Одна из них заключалась в том, что лорд оспаривал у Якова благосклонность Джэнет Кеннеди; а другая – в том, что он был дедушкой своего тезки, Арчибальда Дугласа, весьма занимавшего воображение и мысли королевы.
– Ваше величество, – без обиняков заговорил Кот-с-Колокольчиком. – Я слышал, вы пытались, что весьма мудро с вашей стороны, отвратить короля от намерения напасть на Англию, и пришел просить у вас дозволения потрудиться над этим вместе с вами.
Маргарита разрумянилась от удовольствия.
– Я от души приветствую это, милорд, – ответила она, – и уверена, что ваши опыт и репутация окажут великую помощь, и мы сумеем переубедить короля.
– Именно этого я и хотел бы добиться, поскольку уверен, что сейчас неподходящий момент ввязываться в войну.
– Я попрошу у короля разрешения сейчас же прийти к нему вместе с вами, дабы вы могли побеседовать.
Старик склонил голову, и Маргарита приказала одной из фрейлин идти к королю и спросить, не примет ли он ее и герцога Ангуса, каковой прибыл с миссией величайшей важности.
Яков немедленно прислал ответ, что с радостью примет их у себя в покоях, но, когда королева представила герцога, монарх оглядел гостя с невольным отвращением.
Он не мог не представлять этого старика в объятиях Джэнет и знал, что Ангус испытывает к нему те же чувства. Они были соперниками и таковыми останутся, ибо Джэнет – из тех женщин, кого трудно забыть.
Ангуса тоже мучила ревность. Яков Стюарт был одним из самых красивых мужчин в Шотландии. Такая внешность и обаяние, да еще и короля в придачу. Неудивительно, что Джэнет не устояла.
– Что вам угодно? – осведомился король.
– Добавить свои доводы к просьбам королевы по вопросу о войне, – сказал Ангус.
– Я уже все решил, – холодно ответил Яков.
– Сир, англичане всегда были могущественными врагами.
– Я прекрасно осведомлен о силе своих врагов, милорд. Но случилось так, что цвет английского войска в настоящий момент занят нападением на моего друга и союзника, короля Франции. И мне это представляется удобной возможностью свести старые счеты. Как вам, без сомнения, известно, я уже объявил королю Англии войну.
– Сир, неужели вы не соберете своих старых советников?
– Ваших друзей?
– Они изложат достаточно веские аргументы, ваше величество, так же как и я.
Король пожал плечами:
– Я не в настроении следовать чужим советам, Ангус. Мои планы будут исполнены.
– По крайней мере, – вставила Маргарита, – ваше величество может выслушать то, что хотят высказать столь испытанные и доверенные люди.