Такая победа, думала Сара, будет равна бленхеймской. Что подумал бы Маль, если бы смог взглянуть с небес и увидеть свою внучку принцессой Уэльской?
Увы! Роберт Уолпол узнал о планах Сары и положил им конец. Саре пришлось удовольствоваться браком Ди с герцогом Бедфордом.
И после замужества Ди она не могла не вмешиваться в ее жизнь, указывала внучке, чем плох ее городской дом, в каких улучшениях нуждается, яростно спорила с ее мужем.
Через двенадцать лет после кончины Мальборо смерть пришла в Лэнгли Марш.
Эбигейл, окруженная семьей, лежала в постели, мысли ее то уносились к прошлому, то возвращались к настоящему. Сын Сэмюэл стоял у кровати на коленях. Рядом находились муж, брат Джон и сестра Алиса.
Эбигейл знала, что умирает. Глядя на брата и сестру, она вспомнила тот день, когда Сара Черчилл приехала к ним и как они приняли ее, трепеща от благоговейного страха и надежды.
Алиса еще больше располнела. Она оставалась до сих пор незамужней. Все эти годы она прожила в достатке и довольстве. Джон превратился в старика, жизнь его была прожита, у Эбигейл с Сэмюэлом выросли дети.
Если б Сара Черчилл тогда не приехала к ним, не подала бы руку помощи, что было бы теперь с ними со всеми? Никто не оказал большего влияния на ее жизнь, чем Сара, — или, возможно, она на жизнь Сары.
Перед глазами Эбигейл всплыла герцогиня, входящая в их захудалый дом, великолепная в своей власти и красе.
— Начало… — прошептала она.
И все возле кровати многозначительно переглянулись.
Эбигейл покинула их навсегда.
Сара прожила еще десять лет. Восьмидесятилетняя, по-прежнему бодрая духом, хоть и немощная телом, она продолжала изводить окружающих.
Леди Ди скончалась, когда ей было всего двадцать пять лет, проживя с мужем только четыре года. Для Сары это был второй по тяжести удар после смерти Мальборо.
Ей пришло в голову, что она зажилась на свете, что многие из тех, кого она любила, умерли раньше ее.
О прошлом Сара мало задумывалась, однако засела за мемуары — повествование о том, как она управляла королевой и как ее вытеснила из сердца Анны Эбигейл Хилл.
Ее тут же охватила прежняя злоба на ту бледнолицую тварь, которую она вытащила из грязи.
«Если б я не сжалилась над ней, не подыскала ей места в спальне королевы… все могло бы пойти по-другому. Подлинным врагом была она. С ее скромностью, почтительными реверансами «Да, ваша светлость!», «Нет, ваша светлость!».
Кто мог бы представить, что такая некрасивая, ничтожная… такое насекомое… способно причинить столько зла таким людям, как она и великий герцог Мальборо!
Сара задумалась… ненадолго. Она не любила размышлять о прошедшем.
Иногда она доставала письма Джона, перечитывала их и плакала.
— Надо уничтожить их, — сказала Сара. — Теперь они причиняют мне только боль.
Но у нее не поднималась рука. Она взяла виток золотистых волос, который Джон сохранил в шкафу, уткнулась в него и заплакала.
Потом решительно отложила эти, все еще ранящие душу напоминания о любви Джона, и снова ринулась в битву.
Но она состарилась, и даже ей не дано было вечной жизни.
Сара лежала в постели, врачи перешептывались… ждали ее смерти.
— Надо вызвать волдыри на теле, иначе она умрет, — бормотали они.
Но она поднялась с подушек и выкрикнула:
— Я не позволю вызвать волдыри и не умру.
И не умерла… в тот раз.
Но даже она не могла вечно справляться со смертью… и не хотела.
Ей было незачем жить, хотя она и являлась самой богатой женщиной в Англии.
Сара неспешно составила распоряжение относительно своих похорон. Она пожелала быть погребенной в бленхеймской часовне, куда велела перевезти прах Джона из Вестминстерского аббатства.
— Нам подобает лежать вместе, — сказала герцогиня.
«Старуха Мальборо умирает». Эта весть разнеслась по двору. И никого не тронула. Надоедливая старуха, забавная, потому что вечно затевала склоки, только и всего.
Скончалась Сара в один из октябрьских дней, пережив герцога на двадцать два года.
Погребли ее так, как ей хотелось, и, хотя на похоронах присутствовали все члены семейства, никто не пролил ни слезинки.