Я вспомнила, с каким странным выражением Ричард Толуорти говорил со мной об этом замке, и решила, что нужно будет поподробнее разузнать всю связанную с ним историю, а узнав о ней, я узнала бы и о самом Толуорти.
Первые дни были полны новыми впечатлениями. Я выезжала верхом с сестрой, и она показала мне ферму Лонгриджей.
По ее словам, Ричард съездил к ним и выразил благодарность за все, что они сделали для нее, хотя отношения остались напряженными. Она рассказала и о том, как Ричард вызывал Лонгриджа на дуэль.
— Дуэль! — воскликнула я удивленно. Этот факт бросал новый свет на его характер. — Я не думала, что он способен на столь безрассудные поступки. — И что за дуэль? Из-за женщины?
Анжелет рассмеялась.
— Конечно, нет. Люк Лонгридж непочтительно отозвался о нашем короле.
— Так, значит, твой муж ярый роялист? Она задумалась.
— Пожалуй, он просто солдат, чей долг — быть верным королю.
«Ну да, — подумала я. — Это человек, который всегда ведет себя так, как положено. Возможно, он вовсе не в восторге от короля, но он служит ему и поэтому будет защищать его в любом случае, а если придется, то и ценой своей собственной жизни».
Генерал был из тех людей, которые всегда строго придерживаются принципов.
Итак, я гуляла, каталась верхом и болтала с Анжелет. Время от времени я замечала, что, когда дело идет к ночи, на ее лице появляется напряженное выражение. Иногда я тихо открывала дверь ее спальни и проскальзывала внутрь. Если ее там не было, я знала: она возлежит на брачном ложе.
Однажды Ричард ненадолго уехал и не ночевал дома. Я была поражена тем, сколь явным было охватившее сестру чувство облегчения. И тем не менее, когда она говорила о муже, в ее глазах читалось такое восхищение, что любой сказал бы: она вне всяких сомнений любит его.
Я пыталась разговорить Анжелет, узнать подробности об этой стороне их взаимоотношений.
— Вскоре, — сказала я, — мы, должно быть, услышим о том, что ты опять готовишься стать матерью. Услышав это, она вздрогнула.
— В чем дело, Анжелет? Ведь ты хочешь иметь детей, разве не так?
— Конечно.
— А он… твой муж?
— Ну разумеется, он хочет иметь детей.
— Так если вы оба хотите…
Она отвернулась, но я схватила ее за руку.
— Ты счастлива, Анжелет?
— Конечно.
— Брак — это все, что тебе нужно… все… Я заставила ее взглянуть мне в лицо, потому что так она неспособна была меня обмануть. В ее глазах затаилась пустота, как всегда, когда она пыталась что-то скрыть от меня.
— В браке есть стороны, — сказала она, — о которых ты и понятия не имеешь.
— Например?
— Я не могу объяснить. Тебе придется подождать до тех пор, пока ты сама не обзаведешься мужем.
Я убедилась в том, что раньше лишь подозревала. Страсти, охватывавшие меня, были ей совершенно чужды. Возможно, при нашем рождении судьба, деля между нами определенные человеческие качества, ограбила одну, отдав все другой.
С этого момента ситуация для меня прояснилась. Я поняла, что моя сестра стоически несет свое бремя, время от времени выполняя обязанности, связанные с брачным ложем. Любопытно, какое впечатление производило на супруга такое ее отношение. Он должен был это чувствовать и вряд ли радовался этому.
Я с нетерпением ждала вечеров, которые мы проводили вместе. Я играла с Ричардом в шахматы и иногда обыгрывала его. Он был несколько удивлен, но в то же время и обрадован.
Ему нравилось расставлять на нарисованном плане местности оловянных солдатиков, показывая нам наглядно, каким образом он выиграл ту или иную битву.
Я внимательно наблюдала за его действиями, решив завоевать его внимание Я задавала вопросы, касавшиеся тактики, а однажды даже выразила сомнение в разумности какого-то передвижения войск. Его четко прорисованные брови удивленно приподнялись, словно он был поражен безрассудством профана, пытавшегося спорить с профессиональным военным.
Однажды я переставила пехоту на другую позицию. Вместо того, чтобы поправить меня, Ричард сказал:
— В таком случае, я перебросил бы свою кавалерию вот сюда.
— Пехота находится за грядой холмов, — указала я. — Ваша кавалерия не будет знать о том, что моя пехота сменила позиции.
— Это можно будет заметить.
— Нет. Они двигались ночью.
— Разведчики сообщат мне об этом.
— Мои разведчики давно знают ваших. Слишком уж часто вы использовали одних и тех же людей. Они ввели вас в заблуждение, и вы уверены, что пехота находится вот за этими холмами. А они уже давно здесь.
Наши взгляды встретились, и я увидела блеск в его глазах.
— Что вы знаете о военном деле? — спросил он.
— В бою руководствуются стратегией и тактикой. Женщины, как вы знаете, весьма искусны в этих науках.
Он развеселился и, как мне показалось, пришел в возбуждение. Мы продолжали разыгрывать игрушечную битву.
Анжелет сидела в кресле, наблюдая за нами.
Потом, когда мы остались наедине, она сказала:
— Тебе не следовало так говорить с Ричардом. Это звучало очень самонадеянно! Как будто бы ты разбираешься в военных делах не хуже, чем он.
— Это всего лишь игра в солдатики.
— Для него эти игры — реальность. Это битвы, в которых он участвовал и одержал победы.
— Тогда ему пойдет на пользу соперник-генерал, способный перехитрить его.
— Берсаба!
— Да что тут такого!
— Я не думаю, что он остался доволен. Конечно же, он остался доволен, и мы продолжали наши сражения на бумажных полях и на шахматной доске. Я уже предвкушала будущие вечера, когда я хорошенько узнаю Ричарда, а он — меня. По ночам, оставаясь наедине с собой, я продолжала думать о нем, понимая, что сильное влечение к нему, которое я ощутила при первой встрече, не исчезло. Напротив, с каждым днем оно разгоралось. Однажды Анжелет сказала мне:
— Вчера вечером Ричард говорил о тебе.
— Да? — с нетерпением откликнулась я. — И что же именно?
— Он сказал, что нам следует развлечься. Он думает, что нам пора отправляться в Лондон. По его словам, там будет гораздо интересней.
— Но ты же сказала, что он говорил обо мне.
— Он и говорил о тебе. Он сказал, что мы должны найти для тебя мужа.
Я разозлилась и сказала:
— Он хочет, чтобы я поскорее покинула ваш дом?
— О нет, Берсаба, ничего подобного. Ему нравится, что ты здесь, потому что это радует меня. Он говорит, что ты умна и красива и должна выйти замуж. Просто сейчас он хочет, чтобы мы побыли здесь ради моего здоровья. Ричард считает, что я еще недостаточно окрепла и мне пока нужно немножко пожить спокойной жизнью.