– И все-таки, если подумать, то придется согласиться, что доброта людей друг к другу самое главное в мире.
Усмехнувшись, она быстро допила молоко.
– А теперь – в кровать, – сказала я и встала из-за стола вместе с ней, но она заявила:
– Я ложусь сама. Я не маленькая.
– Ты, наверно, показалась мне моложе, чем ты есть, потому что тебе надо многому учиться.
Она промолчала, пожав плечами, что, как я потом поняла, было ее любимым жестом.
– Спокойной ночи, – сказала она наконец, как бы отсылая меня.
– Когда ты будешь в постели, я зайду пожелать тебе спокойной ночи.
– Не трудитесь.
– И все же я зайду.
Она направилась к двери в свою комнату, а я повернулась и вышла к себе.
Теперь, когда я поняла, какая передо мной стоит задача, я почувствовала себя угнетенной и подавленной. Мне никогда раньше не приходилось иметь дело с детьми, и они представлялись мне послушными любящими малютками, заботиться о которых настоящее наслаждение. И вот теперь мне придется иметь дело с трудным ребенком. А что, если я не справлюсь? Что происходит с бедными женщинами из хороших семей, если хозяева остаются ими недовольны?
Я могу поехать к Филлиде. И стать одной из тех старых незамужних теток, которые вечно у всех на побегушках и доживают свой век в полной зависимости от родственников. Нет, я всегда была независимой. Мне придется искать себе другое место.
Признаться, я немного испугалась. До встречи с Элвиной мне и в голову не приходило, что можно не справиться с работой. Я постаралась выбросить из головы мысли о том будущем, которое меня ждет, когда придется переходить с места на место и всюду хозяева будут мной недовольны. Какая судьба уготована женщинам, вроде меня, лишенным этого важного качества – привлекательности – и вынужденным бороться с жестоким миром за право выжить?
Еще немного, и я брошусь лицом в подушку и разрыдаюсь, разрыдаюсь от гнева и обиды на жестокую судьбу, отнявшую у меня любящих родителей и не давшую мне почти ничего что требуется в этом мире, чтобы преуспеть.
Представляю, как я появлюсь у постели Элвины с лицом, залитым слезами. Это будет ее триумф! Нет, так нельзя начинать сражение, которое пойдет между нами.
Я стала ходить по комнате, чтобы взять себя в руки и, подойдя к окну, выглянула из него. За подстриженной лужайкой поднимались холмы. Моря видно не было, потому что окна выходили на противоположную сторону, и, вместо моря, сразу за парком начинались холмы.
Какая красота! Какой мир и покой вокруг. И такие бури, такая борьба внутри. Я подальше высунулась из окна, чтобы увидеть Маунт Уидден на той стороне бухты. Вот уже долгие годы стоят здесь два дома; в них прожили свои жизни поколения Нэнселлоков и поколения Тре-Меллинов, и жизни их так переплелись, что история одной семьи и одного дома неотделима от истории другого.
Я повернулась спиной к окну и через классную комнату вошла в спальню Элвины.
– Элвина, – прошептала я. Молчание, но веки не прикрыты, а зажмурены. Я наклонилась над ней: – Спокойной ночи, Элвина. И все же мы с тобой будем друзьями, – сказала я вполголоса.
Она не ответила. Притворялась спящей.
Я очень устала, но спала плохо, все время просыпалась, и наконец сон окончательно покинул меня. Лежа в кровати, я разглядывала комнату. В неясном лунном свете предметы мебели казались какими-то странными таинственными существами. У меня опять возникло чувство, что в комнате еще кто-то есть: мне чудился шепот. Было такое впечатление, что последний акт случившейся в этом доме трагедии еще не сыгран. Связано ли это со смертью хозяйки дома – матери Элвины? Ведь она умерла только год назад… Интересно, от чего?
Вспомнив Элвину, ее непонятную враждебность, я подумала, что дети не становятся злыми и агрессивными просто так. Для этого должна быть какая-то причина, и я дала себе слово найти ее, чтобы Элвина снова стала нормальным веселым ребенком.
Когда я наконец заснула, было уже совсем светло, и от этого мне стало спокойнее. Как ни по-детски это звучит, я не могла заснуть в темноте от страха.
Завтракала я в классной вместе с Элвиной, которая с гордостью сообщила мне, что когда отец дома, она завтракает вместе с ним в большой столовой.
Потом мы принялись за занятия, и оказалось, что Элвина умная девочка. Видимо, она много читала, больше, чем дети в ее возрасте, и несмотря на твердое решение ссориться и постоянно досаждать мне, она не смогла погасить огонек интереса во время занятий. Это меня несколько воодушевило и вселило надежду на успех.
На обед нам подали вареную рыбу и рисовый пудинг, а когда затем Элвина предложила пойти на прогулку, я решила, что наши отношения потихоньку улучшаются.
В поместье был лес, который она предложила мне показать. Я с радостью согласилась, и вскоре мы уже шли по тропинке между деревьями.
– Глядите, – воскликнула она, протягивая мне цветок с малиновым венчиком. – Знаете, что это такое?
– По-моему, буквица.
Она кивнула.
– Нарвите букет и поставьте у себя в комнате. Она предохраняет от несчастий.
– Ну, это старое суеверие, – рассмеялась я. – Почему ты считаешь, что мне надо предохраняться от несчастий?
– Это всем нужно. Такие цветы сажают на кладбищах – прямо на могилах. Потому что люди боятся мертвецов.
– Их глупо бояться. Они не могут причинить никому вреда.
Она приколола цветок к моему жакету. При этом ее лицо стало добрым и нежным. Мне показалось, что ей захотелось защитить меня; на душе потеплело, и я мягко сказала:
– Спасибо, Элвина.
Она взглянула на меня, и лицо вдруг из ласкового сделалось дерзким и плутоватым.
– Не догоните, – прокричала она, убегая.
Я и не пыталась, окликнула только:
– Элвина, вернись! – Но она уже скрылась за деревьями. До меня донесся ее вызывающий смех.
Я решила вернуться, но лес был густой, незнакомый, и нельзя было разобрать дороги. Меня охватил панический ужас, но я стала уговаривать себя, что в конце концов это просто глупо. Светит солнце, от дома мы были не более чем в получасе ходьбы, да и сам лес не может быть очень большим. Нет, не дам Элвине злорадствовать, что она завела меня в лес и бросила. И я решительно пошла вперед, но лес становился все гуще. Я поняла, что заблудилась и начала уже всерьез сердиться на Элвину, когда вдруг за спиной послышался шорох листьев. Негодная девчонка шла за мной все это время и теперь насмехается, спрятавшись где-то неподалеку!
И тут я услышала пение – странное, немного фальшивое, и хотя это была мелодия популярного романса, мне все равно стало жутко.
«Элис, где ты? Год назад
Ты была со мною рядом,