Настал самый волнующий день, когда я обнаружила, что одна из наиболее зрелых женщин и, по-моему, одна из самых красивых — француженка. Её звали Николь, и я с самого начала заметила, что она отличается от остальных. Она казалась персоной огромной важности, после Рани, разумеется.
Однажды я сидела у фонтана, а она подошла и села рядом со мной.
Она спросила по-французски, говорю ли я на этом языке.
Наконец-то общение! Это было удивительно. Мой французский не был хорош, но, по крайней мере, он был, и мы могли разговаривать.
— Ты англичанка? — спросила она.
— Да.
— А как ты попала сюда?
Запинаясь, я рассказала ей по-французски о кораблекрушении и о том, как нас подобрали.
Она в ответ сказала, что находится в гареме уже семь лет. Она креолка и плыла на корабле с Мартиники, чтобы учиться во Франции. По пути она тоже попала в кораблекрушение, и её подобрали корсары, привезли сюда и продали точно так же, как меня.
— Ты была здесь все эти годы? — спросила я. — Как же ты выдержала?
Она пожала плечами.
— Сначала был жуткий страх. Мне было всего шестнадцать лет. Я ненавидела монастырь. Здесь было легче. Думаю, мне нравились эти наряды, праздная жизнь… И… я была так не похожа на остальных… как ты. Я понравилась паше.
— Как я понимаю, ты фаворитка? — предположила я.
Она кивнула.
— Потому что у меня есть Самир, — сказала она.
Я видела Самира — красивого ребёнка лет четырех. Его очень баловали женщины. Он был старшим из детей гарема. Другим был Фейсал, на год младше и тоже очень симпатичный мальчуган. Я видела его с женщиной, которая, как мне показалось, была на несколько лет моложе Николь. Её звали Фатима.
Фатима была чувственной красавицей с густыми чёрными волосами и томными карими глазами. Она потакала всем своим желаниям, была ленива и тщеславна. Обыкновенно она часами сидела у бассейна, кушала сладости и кормила ими одного из маленьких королевских спаниелей, которые повсюду следовали за ней. Фатима страстно заботилась о четверых существах — о себе, Фейсале и двух собачках.
Иногда обоих мальчиков забирали из гарема, и в такие дни начиналась настоящая суматоха. Мальчиков отводили к паше. В гареме были ещё двое мальчиков, но они были совсем крохами. Девочек в гареме не было. Поначалу я удивлялась, что все дети паши мальчики.
Николь меня проинформировала на этот счёт. Она сказала, что если у женщины рождается девочка, она покидает гарем, например, отправляется к своим родителям. Пашу не интересовали дочери, только сыновья, и если у женщины рождался сын, который был красивым и умным, таким, как Самир, то она удостаивалась высшей милости.
Самир, будучи самым старшим, станет наследником паши. Вот почему остальные женщины ревновали Николь. Сначала она возвысилась над ними из-за того, что её предпочёл паша. Но это могло быть мимолётным, в то время как Самир был всегда здесь, словно постоянное напоминание паши, что он мог производить на свет чудесных мальчиков, и, конечно, он благоволил к женщинам, которые помогали ему доказать это.
Она рассказала мне, что тайно учила Самира французскому, и когда об этом узнал паша, она ужасно боялась его наказания за это. Но через главного евнуха она узнала, что он был доволен тем, что мальчик так легко этому научился, и она может продолжать учить его.
Меня удивляло, что женщина из западного мира могла настолько слиться со здешним образом жизни, что она гордилась своим положением и сильно ненавидела тех, кто попытался бы занять её место.
Но как же я была рада, что могу разговаривать с ней и узнавать кое-что о тех, кто окружает меня.
Я узнала о соперничестве между ней и Фатимой, которая строила великие планы относительно своего сына Фейсала.
— Видишь ли, — сказала Николь, — если бы не было Самира, Фейсал стал бы наследником паши, а она — первой леди. Она очень хочет занять моё место.
— Ей никогда этого не сделать. Ты красивее и намного умнее. Более того, Самир замечательный мальчик.
— Фейсал тоже неплох, — признала она. — А если бы я умерла…
— Почему ты должна умереть?
Она пожала плечами.
— Фатима очень ревнивая женщина. Когда-то давным-давно одна из женщин отравила другую. Это нетрудно.
— Она не осмелится.
— Одна женщина осмелилась.
— Но её разоблачили.
— Это было очень давно. Ещё до того, как к власти пришёл паша, но об этом до сих пор говорят. Её увезли из гарема. Закопали по шею в землю и оставили на солнце умирать. Это было её наказание. — Меня передёрнуло. — Мне бы хотелось, чтобы так же поступили с Фатимой, если она причинит вред моему сыну.
— Ты должна убедиться в том, что она этого не сделает.
— Именно это я и собираюсь сделать.
Теперь, когда я нашла контакт с Николь, жизнь стала полегче.
Мы продолжали жить в окружении своих прекрасных нарядов, духов, мазей, сладостей, влача праздное существование; мы были словно райские птички в клетках.
Странная была уготована мне жизнь после всех тяжких испытаний, которые я перенесла.
Интересно, как долго она будет продолжаться?
* * *
Паша был в отъезде — новость, которая привела меня в восторг. Гарем охватила апатия. Полусонные наложницы лежали на подушках, восхищаясь своими отражениями в маленьких зеркальцах, которые носили в карманах широких шаровар, лениво отщипывали кусочки сладостей, пели или играли на своих маленьких музыкальных инструментах, ссорились друг с другом.
Две из них ссорились особо яростно. Они катались по мозаичному полу, таскали друг друга за волосы, дико пинались, пока не пришла Рани, побила их обеих, выгнала с позором из комнаты, объявив, что на три месяца лишает их шанса быть с пашой. Эта угроза привела их в чувство.
Потом паша вернулся, и апатия сменилась великим возбуждением. Все они стали покорными, горели желанием угодить, демонстрировали свой Шарм, хотя видеть их могли только свои же компаньонки по гарему да евнух.
Рани отбирала шестерых достойных. Я видела, как её глаза задержались на мне, но ужас тотчас сменился облегчением, когда я поняла, что она до сих пор считает меня несозревшей для такой великой чести.
Она выбрала шестерых девушек. Двоих из тех, которые были раньше и заслужили особого одобрения, и четверых новеньких.
Мы все наблюдали за тем, как их собирают. Сначала их искупали, кожу натёрли мазями, в волосы втерли ароматные масла. На ладони и подошвы ног нанесли хну. Подкрасили губы, с помощью краски для век увеличили глаза. В волосы вплели цветы, на запястья и лодыжки надели браслеты, после чего облачили в наряды, покрытые блёстками.