– Сын, – повторил он, – да, сын.
– А как герцогиня?
– Она прекрасно себя чувствует и вне себя от радости.
– А ребенок?
– Он будет жить.
– Дорогой отец…
– Моя дорогая дочь, если бы только…
Бесполезно было говорить об этом, но было все же отрадно, что он сочувствовал мне.
– Принц, твой муж, будет недоволен, – сказал он.
Я покачала головой.
– Лучше бы он родился до… – я не кончила. Отец обнял и прижал меня к себе.
Я выразила желание видеть герцогиню, на что он сказал мне, что она очень утомлена, однако, как только она сможет принимать посетителей, я буду первой, кого она увидит.
Когда отец ушел, я испытала некоторое удовлетворение оттого, что надежды моего мужа не оправдались. Он женился на мне, потому что было вполне вероятно, что я когда-нибудь унаследую английскую корону. Несмотря на любовь к своей стране, оплоту протестантов в Европе, он жаждал получить английскую корону и ради этого готов был жениться на нелюбимой им девушке, и теперь он навсегда связан с ней, а его надежды на английский трон почти развеяны. Он получил по заслугам.
Я хотела видеть сестру, но мне по-прежнему говорили, что ее нельзя беспокоить. Я не могла дольше выдержать разлуки с ней и решила, что настою на нашем свидании.
Когда я пришла в ее апартаменты, как и раньше передо мной появился доктор Лейк.
– Я должна навестить сестру, – сказала я твердо.
– Простите, ваше высочество, но это невозможно. Леди Анна очень больна, и герцог приказал не допускать вас к ней.
– Вы хотите сказать, что это распоряжение моего отца?
– Да. Я должен сказать вам, ваше высочество, что у леди Анны оспа, и ваш отец опасается, чтобы вы не заразились.
– О нет… не может быть! – воскликнула я. – А… леди Фрэнсис?
– У леди Фрэнсис та же болезнь, ваше высочество.
Я была в ужасе, но я сказала:
– Я все равно хочу видеть мою сестру.
– Невозможно, – отвечал доктор Лейк. – Герцог категорически запретил.
В этом лишний раз проявилась любовь и забота обо мне отца.
Теперь у него был сын, наследник трона, но я знала, что он любил меня и Анну так, как он никогда не смог бы любить других своих детей. И вот теперь одна из его дочерей страдала от ужасной болезни, часто оказывавшейся смертельной, а другую он отдал человеку, к которому у него не было никакой симпатии.
* * *
Страх за сестру заставил меня забыть о моем собственном несчастном положении. Я не могла без содрогания думать, что немногие выживали после этой болезни, а если им и удавалось избежать смерти, у них на всю жизнь оставались следы, портившие их кожу. Такие следы были на лице и у принца Оранского.
Со времени нашей брачной ночи я очень мало его видела. Я думала, что ему было, вероятно, так же стыдно, как и мне. Он только исполнял свой долг. По крайней мере, так ему должно было казаться. Как он был непохож на короля и его придворных, грешивших с радостью! В моем муже радости не замечалось.
Он приехал в Сент-Джеймский дворец, и я была в панике, когда Элизабет Вилльерс сказала мне, что он сейчас посетит меня. Сама она почтительно держалась на заднем плане. Когда он вошел, она потупила глаза и сделала реверанс. Его взгляд задержался на ней на несколько секунд, прежде чем он обратил его на меня.
В его глазах не было любви, в них была только холодность. Я понимала, что он уже раскаивался в женитьбе, которая утратила теперь для него все свое значение.
– Приготовьтесь сейчас же отправиться в Уайтхолл, – сказал он мне.
Покинуть мою сестру! Я этого не сделаю. Я почувствовала упрямство и злость. Я так любила сестру! Я знала, что скоро должна буду уехать, покинуть все, что я любила и что было мне дорого, но до отъезда я ее не оставлю. Что, если она позовет меня? Я должна быть при ней.
Меня удивила твердость, с какой я ответила ему:
– Нет!
Он уставился на меня, видимо, не веря своим ушам. Он сказал мне, что я должна делать, и я отказалась без всяких объяснений. Я видела, что он пытается убедить себя, что он не ослышался.
– Вы отправитесь немедленно, – сказал он.
– Нет, – повторила я. – Я не покину свою сестру.
Он явно изумился. Элизабет Вилльерс пристально наблюдала за мной. Последовало молчание.
– Ваше высочество, я буду готовиться к нашему отъезду, – сказала наконец Элизабет.
Я стояла неподвижно. Мне было все равно, что со мной станется. Я не уеду из дворца ни на минуту раньше, чем сочту необходимым.
– Вам известно, что здесь оспа? – спросил он.
– Да, – отвечала я.
– Ваша сестра и другие стали жертвой этой заразы. Глупо оставаться здесь даже одну лишнюю минуту. Приготовьтесь выехать немедленно.
– Оспа не имеет значения для меня! – воскликнула я пылко.
На его бледном лице выступил слабый румянец. Следы оспы стали более заметны. Для меня было неважно, что бы он там ни говорил. Я была все еще под защитой отца, и он это понимал. Но ему были недоступны ни любовь, ни чувство тревоги за близких людей.
– Глупости, – сказал он сдержанно. – Вы сами не понимаете, что говорите.
Я была твердо намерена не уступать ему. Мне было непонятно, почему он не отослал Элизабет Вилльерс.
Внезапно он повернулся и вышел из комнаты. Я взглянула на Элизабет. В ее лукавых глазах мелькнула усмешка.
– Стоило ли вашему высочеству так горячиться? – сказала она. – Ведь здесь действительно оспа. Он ваш муж. Вы бросили ему вызов. Ему это не понравится… особенно после его разочарования из-за новорожденного!
* * *
В этот же день ко мне пришел отец.
– Так, значит, ты отказываешься покинуть сестру, – сказал он.
Я кивнула.
– Принц недоволен. Он намерен как можно скорее отправиться в Голландию.
Я подошла к нему и спрятала лицо у него на груди.
– Ему сейчас нелегко, – сказала я. – Он надеялся, что ребенок окажется девочкой или будет мертворожденным. Он женился на мне только потому, что я могла когда-нибудь унаследовать английский престол. Я рада, что он обманулся в своих надеждах.
– Договор был для него очень важен, но он отказывался подписать его, пока он не увидел тебя и не состоялся ваш брак. Ты понравилась ему, дочь моя, иначе он бы не женился.
– Нет. Он ненавидит меня, так же как и я его.
– Это только начало. Он хороший человек. Твой дядя его очень уважает.