— Таково желание Его Величества?.. — начал было он.
— Это мы не обсуждаем. Но, я уверена, король тоже хотел бы перевести обитательниц этих апартаментов в какое-то иное место. И вам стоит об этом подумать.
— Да, мадам, — и Ле Бель удалился в глубокой задумчивости.
Вскорости Ле Бель нашел то, что искал, — небольшой уютный домик в версальском Оленьем парке. Он был расположен достаточно близко от дворца, чтобы туда можно было легко добраться, и стоял в месте достаточно уединенном и защищенном от сторонних наблюдателей.
Дом был одноэтажным, разделенным на несколько полностью изолированных квартир.
Ле Бель с энтузиазмом принялся за осуществление своего плана. Это была удачная идея — снабдить короля его собственным борделем, теперь он будет избавлен от неловкости: ведь девчушки, когда их вели по потайной лестнице, хихикали так громко!
Он решил, что за заведением будет надзирать его домоправительница мадам Бертран — женщина способная и абсолютно надежная. Ле Бель вызвал домоправительницу:
— Вам потребуется полная власть над этими девушками, — сказал он.
— Можете доверять мне, мсье, но позвольте сделать предложение...
— Будьте любезны, мадам Бертран.
— Как я понимаю, девушки эти будут принадлежать к самым разным слоям парижского общества. Иные из них будут дочерьми почтенных буржуа, иные — простыми гризетками, портнихами, модистками...
— Их отбирают не по социальной принадлежности, а руководствуясь их внешними данными.
— И если они будут знать, что их услугами будет пользоваться сам король, они весьма возгордятся.
— Да, скорее всего, так и будет.
— А в результате они начнут интриговать друг против друга... Нам следует как можно более тщательно изолировать их друг от друга и дать им понять, что их благодетель — некий состоятельный аристократ.
— Прекрасная мысль, мадам Бертран! Я уверен, что она понравится и королю. Девушки должны быть молоденькими, очень молоденькими. Король предпочитает именно таких, а поскольку он озабочен своим здоровьем, лучше отбирать тех, у кого не было слишком уж богатого прошлого.
— Мсье, можете мне довериться. Я прослежу за их здоровьем и позабочусь о соблюдении необходимой секретности.
— Ах, мадам Бертран, вы непременно заслужите благодарность Его Величества.
—Я знаю, что от меня ждут, и исполню свои обязательства, — таков был ответ достойной женщины.
Мадам Бертран сдержала слово: вскоре домик в Оленьем парке был готов к приему своих первых обитательниц.
Мадам Бертран сохранила изолированные квартиры, у каждой из девушек было по двое слуг — мужчина и женщина. Самих девушек она держала в строгости и не позволяла им покидать дом без сопровождения.
Мадам Бертран также понимала, что в промежутках между посещениями короля обитательниц домика следует чем-то занимать. Поэтому она организовала для них уроки танцев, рисования и пения, и в дом приходили учителя. Иногда девушкам разрешалось посещать театр, но никогда в одиночку. Для них была устроена специальная закрытая ложа, оттуда они и смотрели представления под пристальным контролем сопровождающего, чьей задачей было оберегать их от внимания молодых людей и прочих любопытствующих.
Многие из доставленных энергичным Ле Белем в Олений парк девушек были весьма низкого происхождения. Жизнь в таких условиях казалась им вершиной роскоши, а их таинственный благодетель — красивый и обходительный — так отличался от хамов и грубиянов, среди которых они выросли, что они испытывали к нему непреходящую благодарность.
А когда в услугах какой-то девушки нужда отпадала, ее отпускали с подарком, который казался ей целым состоянием. Если же вдруг девушка оказывалась беременной, ее выдавали замуж за добропорядочного гражданина, который почитал за счастье взять ее за себя, особенно с таким приданым. И маркиза считала, что Олений парк Представляет собою надежную защиту от происков таких женщин, как графиня де Шуазель-Бопре или маркиза де Кослин.
* * *
Смерть Александрины очень изменила маркизу. Она позабыла о многих излишествах, меньше времени проводила за туалетным столиком и дважды в день ходила к мессе.
Все при дворе знали теперь, что она перестала быть королевской любовницей, но заняла столь же важное положение его друга и советчика.
Теперь она собирала у себя дам на шитье одежды для бедняков, и ее недоброжелатели немало над этими переменами потешались. «Здоровье маркизы ухудшается быстрее, чем мы предполагали, — говорили они, — поглядите, она готовится покинуть этот мир в таком же ореоле святости, что и мадам де Майи».
Но некоторые припоминали и мадам де Ментенон: а может, эта Помпадур рассчитывает на смерть королевы и на то, что потом король на ней женится?
— Королеве следует соблюдать осторожность, — шипели самые злобные.
Но маркиза не обращала внимания на все эти гадости и продолжала вести себя благопристойным образом.
Однако иезуиты не забывали, что она была их первейшим врагом.
Они — абсолютно несправедливо — обвиняли ее в том, что конфликт вокруг буллы «Unigenitus» разрешился не с самым благоприятным для них результатом. Следуя вердикту парламента о том, что буллу нельзя считать заповедью, Папа Бенедикт XIV объявил, что право на последнее причастие имеют все. Это было ударом для тех, кто так яростно поддерживал буллу, естественно, это не понравилось иезуитам, и они считали, что подобное решение было подсказано королю маркизой.
Но теперь она нуждалась в их помощи: маркиза каялась, и каялась искренне.
Образцом для нее стала Мария Лещинская: те же сборы дам за шитьем, чтением религиозных книг, молебны.
Мария Лещинская встретила эти превращения без особого энтузиазма, но и без негодования. Она наблюдала за маркизой с завистью, смешанной с восхищением. Да и, честно говоря, она не могла не восхищаться женщиной, которая преподала ей такой наглядный урок — урок того, как можно удерживать свои позиции. Если бы королева сама была чуть похитрее и подальновиднее... Мадам Помпадур, неспособная более удовлетворять сексуальные потребности короля, оставалась его другом и наиболее влиятельной персоной при дворе. И Мария Лещинская думала:
нот если бы она проявила больше мудрости, она сама бы занимала то положение, которое сейчас принадлежит маркизе.
На маркизу были устремлены все взоры. Всех интересовало: каковы будут результаты этой ее новой жизненной фазы?
Пока король забавлялся в Оленьем парке, мадам де Помпадур занималась своей душой. И, в том сомнений не было, когда все признают ее новым человеком — переосмыслившим свою жизнь и обратившимся к Богу, — уважение к ней короля только возрастет. Может быть, и он последует ее примеру.
А мадам де Помпадур жаждала получить отпущение грехов, и потому послала за священником, который мог бы молиться вместе с ней и наставлять ее на путь истинный.