Самоха ухмыльнулся.
– А ты острослов. Кстати, а вот и твои друзья!
Глеб услышал, как скрипнула дверь, и поднял взгляд. У двери с изумленными лицами стояли его старые знакомые – Остяк Костолом и один из братьев Барсуков. Руки бывших ходоков сами потянулись за мечами.
– Атаман, – хрипло проговорил лысый, крепкий, похожий на обглоданную кость Остяк. – Как это разуметь?
– Первоход – мой гость, – ответил Самоха. – И пока я не велю его казнить, он будет дышать и пить. А тронете его раньше срока, самих порешу.
Голос Самохи прозвучал холодно и жестко. Остяк нехотя убрал пальцы от рукояти меча. Барсук, чернявый, молчаливый, последовал его примеру.
Самоха устремил взгляд на Глеба. Некоторое время атаман молча разглядывал своего пленника, потом сказал:
– Ладно. Поговорили, и будет. Не обессудь, Первоход, но ежели не казню тебя лютой казнью, князь Егра на меня осерчает. А мне того не надобно. Остяк! Барсук! – позвал он.
Ходоки напряглись.
– Берите его под белы рученьки и тащите в клетку. И чтоб не бить! Он нужен мне завтра здоровый.
2
– Эй, ходок, просыпайся!
На лицо Глебу обрушился поток ледяной воды. Глеб открыл глаза и, сощурившись от света, взглянул на стоявших у клетки людей. Самого рослого он узнал сразу – это был атаман Самоха.
Рядом с ним стояли бывшие ходоки – Остяк Костолом и чернявый Барсук. Остяк, лысый, как колено, и жилистый, как дерево, ухмылялся.
Окинув избитое лицо Глеба насмешливым взглядом, Самоха сказал:
– Вижу, ты очухался.
– Твоими молитвами… – угрюмо пробормотал Глеб.
Атаман засмеялся:
– Это точно! Ты, наверное, слышал про побоища, которые мы здесь устраиваем?
– Что-то слышал, – ответил Глеб.
– Вчера я выставил пять нелюдей против трех волколаков. Вот это была потеха! Жаль, что ты не видел, ходок!
– Думаю, у меня еще будет возможность посмотреть, – проговорил Глеб, стиснув зубы, чтобы не застонать от боли, терзающей все его избитое тело.
– И не только посмотреть, а подраться самому, – весело сказал Самоха. – Остяк утверждает, что ты колдун. Это хорошо. Без колдовства тебе с Драглаком не совладать.
Глеб насторожился и хрипло переспросил:
– С кем?
– С двуглавым псом, – объяснил Самоха. – Пока мы его ловили, он задрал семерых моих лучших людишек. А ты выйдешь против него один. Драглак голоден. Я не кормил его со вчерашнего утра. И все это для тебя, ходок. Чтобы ты повеселился от души!
При мысли о двуглавом псе по спине Глеба пробежала ледяная волна.
– Надеюсь… – Голос Глеба сорвался, и ему пришлось взять себя в руки, чтобы договорить фразу твердо: – Надеюсь, ты дашь мне какое-нибудь оружие?
Атаман вскинул брови:
– Оружие? А зачем оно тебе? Твои руки – вот твое оружие.
Глеб сел на полу клетки и хрипло проговорил:
– Я видел Драглака в Кишене. Если я буду безоружен, пес разорвет меня на куски в один миг.
– Вот тут ты не прав, – кивнул Самоха. – Ты, наверное, слышал, что проклятый пес любит поиграть со своей жертвой. Сперва обкусывает ноги, потом вырывает руки, а потом объедает рожу… Хотя, чего я тебе рассказываю, ты ведь и сам все знаешь. Ладно, ходок, бывай. У тебя есть час, чтобы отдохнуть.
Самоха повернулся, чтобы идти. Глеб рванулся вперед и схватился руками за прутья решетки.
– Ты должен дать мне оружие! – крикнул он. – Я не нелюдь! Я человек! Такой же, как ты!
Атаман остановился и небрежно бросил через плечо:
– Нет. Ты был человеком. А теперь ты – ничтожная тля. Князь приказал придумать тебе лютую казнь. Надеюсь, что Дарглак хорошенько помучает тебя перед тем, как сожрать.
Самоха отвернул голову и зашагал прочь. Разбойники, что окружали атамана, двинулись за ним, и лишь ходок Барсук остался у клетки. Подождав, пока разбойники отойдут подальше, он тихо окликнул:
– Первоход!
– Чего тебе? – угрюмо отозвался Глеб.
– Мой брат погиб. Месяц назад.
– Сочувствую.
– Знаешь, как он погиб?
– Нет.
– Упал на дно ямы, которую ты вырыл в Кривой балке.
Глеб потрогал пальцами ссадину на голове, поморщился и сказал:
– Надо было лучше смотреть под ноги.
Барсук несколько секунд молчал. Потом сказал:
– Если бы не ты, он был бы жив.
На это Глебу нечего было ответить. Барсук приник лицом к прутьям клетки и с ненавистью проговорил:
– Не надейся, что тебе удастся сбежать. Я буду следить за каждым твоим шагом. И ежели увижу, что ты задумал побег, – сам порежу тебя на куски.
– Я не убегу, – сказал Глеб, с трудом ворочая опухшими губами. – Зачем мне бежать? Мне у вас нравится.
Барсук улыбнулся холодной улыбкой и отчеканил, глядя Глебу прямо в глаза:
– Это хорошо. Через час ты выйдешь в круг. Мне не терпится посмотреть, как Драглак выгрызет тебе кишки.
Барсук отшатнулся от клетки, повернулся и зашагал за атаманом и его людьми.
3
Глеб лег на пол и закрыл глаза. Через час ему предстоит драться с двуглавым псом. «Драться» – это, конечно, слишком громко сказано. Чудовище просто повалит Глеба на землю и откусит ему голову. На иной исход надеяться не приходится.
Меч и ольстру у Глеба отняли княжьи охоронцы. А Самоха вряд ли даст ему даже столовый нож.
Что же делать?.. Подобрать по пути палку? Отнимут.
Глеб вздохнул и вдруг услышал поблизости какой-то шум: шорох, клацанье зубов, сдавленный крик. Крик перешел в стон, а потом все стихло.
Глеб открыл глаза и повернул голову на шум. Только сейчас он сообразил, что его клетка граничит с другой и что в соседней клетке сидит рослый нелюдь-альбинос. Белые густые волосы, белая обезьянья рожа, красные выпуклые глаза.
На полу, рядом с альбиносом, лежал еще один нелюдь – косматый, поросший бурой шерстью. Этот нелюдь не двигался.
– Ходок! – хрипло позвал Глеба альбинос.
– Чего тебе? – отозвался Глеб, даже не удивившись тому, что нелюдь говорит по-русски.
Альбинос протянул руку между железными прутьями клетки, и Глеб увидел, что на ладони у него лежит что-то темное и мокрое.
– Что это? – спросил Глеб недоуменно.
– Сердце, – ответил альбинос. – Возьми его.
Глеб понял, что это был за шум и почему второй нелюдь лежит на полу неподвижно.