— Прочь! Уходите прочь, оставьте меня в покое!

В комнату поспешно вбежала медсестра. Сэр Фрейзер подался вперед, но прежде Кристин высвободила руки и выпрямилась, оставшись стоять у кровати. Стелла Хампден опять закричала, а затем ее голос утих до невнятного бормотания, во время которого она беспокойно поводила головой из стороны в сторону. Сэр Фрейзер положил руку на ее пульс.

В этот момент Кристин ощутила присутствие еще одного человека — кто-то стоял возле дверей. Она повернула голову и увидела, что это подполковник. Сэр Фрейзер нашел взглядом медсестру.

— Здесь требуется доктор Дирман, — произнес он. — Позвоните ему.

В этот момент в комнату вошел кто-то еще.

— Я здесь, — тихо сказал врач.

Он направился прямо к кровати, без извинений миновав подполковника.

Стелла по-прежнему беспокойно металась, поворачивая голову из стороны в сторону, словно желая убежать. Ее глаза были вновь закрыты, но на щеках появился слабый румянец.

Доктор измерил ей пульс и дыхание. Затем взглянул на сэра Фрейзера.

— Значит, получилось, — сказал он.

Сэр Фрейзер одобрительно положил руку на плечо Кристин.

— Думаю, на сегодня достаточно, — негромко сказал он.

Именно тогда Стелла Хампден открыла глаза и посмотрела прямо на Кристин. С минуту она не шевелилась, лишь глубоко дышала, а потом ее губы раскрылись и хриплым, переполненным страдания голосом она сказала:

— Оставьте меня!

Глава 13

На следующий день, направляясь к дому Хампденов, Кристин осознала, что делает это с неохотой. Волнение и радостная приподнятость вчерашнего дня прошли, а ночью Кристин лежала без сна, мучаясь сомнением, правильно ли она поступила, возвращая Стеллу Хампден к жизни, когда было совершенно ясно, что единственное желание больной — оставаться в благостном забвении. Кристин даже подумала, что Стелла сама вызвала кому, в которой так долго пролежала.

Вчерашние события привели сэра Фрейзера Уилтона в неподдельный восторг, но Кристин почувствовала, что доктор Дирман не слишком доволен, что же касается медсестры, то та проявляла откровенную враждебность. Нелегко будет, подумала Кристин, каждый день являться в этот дом и знать, что по крайней мере половина его обитателей составляют ее оппозицию.

Вчера подполковник был немногословен, вначале Кристин решила, что он неблагодарный человек, а затем поняла, что ему просто не хватило слов. Его взволновало и расстроило то, что он видел, а потому слов для благодарности не нашлось. В то же время Кристин ощущала, что за всем этим скрывается какое-то горе, не совсем ей понятное. У нее создалось впечатление, что, стоило ему подумать или заговорить о болезни сестры, внутри у него закипала дикая ярость, которую Кристин сравнила бы с фанатизмом.

Покинув вчера спальню Стеллы, они побеседовали втроем, и все то время Кристин остро сознавала переживания подполковника. Они проявлялись, даже когда он молчал, и Кристин гадала, какая именно тайна скрывается за так называемым несчастным случаем со Стеллой. Несколько раз доктор Дирман возвращался в разговоре к физическим увечьям Стеллы, и при каждом их упоминании Кристин замечала особое выражение на лице подполковика. «Кровожадное» — единственное определение, которое к нему подходило.

Когда Кристин вошла в дом, ее тут же проводили наверх, а там ее встретила знакомая медсестра, еще болеехолодная и накрахмаленная, чем прежде.

— Доктор Дирман у мисс Хампден, — объявила она. — Я скажу ему, что вы здесь.

— Как она провела ночь? — поинтересовалась Кристин.

— В высшей степени беспокойно, — ответила сестра. Кристин хотела было уже выразить свое сожаление, но тут вдруг поняла, что это как раз к лучшему. Она взглянула на медсестру и улыбнулась.

— Вы должны быть довольны! — воскликнула она, и впервые достойнейшая особа не нашлась, что ответить, когда Кристин прошла мимо нее в комнату к больной.

Доктор Дирман сидел возле Стеллы. Он поднялся, пересек комнату и подал руку Кристин, а затем увлек ее к окну, подальше от больной.

— Меня немного беспокоит мисс Хампден, — сказал он тихим голосом. — Не знаю, не будет ли лучше оставить ее в покое хотя бы на сутки?

Вид у него был встревоженный, но Кристин сейчас не особенно занимали чувства доктора Дирмана. Он не очень ей понравился в их первую встречу. Тогда ей пришла в голову мысль, что он принадлежит к тому типу врачей, которые не любят экспериментировать, и что только настойчивость и репутация сэра Фрейзера заставили его согласиться, чтобы лечение продолжал дилетант. Невролог, друг сэра Фрейзера, который привлек его к этому случаю, к несчастью, в данный момент был в отъезде, и Кристин заклеймила доктора Дирмана суетливым заурядным лекарем, ненавидящим все, что выходит за рамки обычного.

— А что советует сэр Фрейзер? — спросила она его.

— Я говорил с ним сегодня утром, — ответил доктор Дирман. — Сэр Фрейзер сам позвонил, чтобы узнать, как провела ночь мисс Хампден. Он надеется увидеть ее сегодня днем. Наверное, нам следует подождать его прихода.

— Можно мне взглянуть на нее? — спросила Кристин. Она прошла к кровати, ступая по мягкому ковру. Голова

Стеллы утопала в подушках. Девушка была все такой же неподвижной, как накануне, и все же Кристин инстинктивно почувствовала изменения. Сегодня Стелла знала, что происходит вокруг нее, — Кристин была уверена в этом, как ни в чем другом, хотя полагалась лишь на собственную интуицию.

Она постояла, глядя на Стеллу, а потом приняла неожиданное решение. Повернувшись к доктору Дирману, она сказала:

— Вы не станете возражать, если я поговорю с мисс Хампден наедине?

Она увидела и удивление и нерешительность на его лице, поэтому быстро добавила:

— Я не дотронусь до нее, не стану ее лечить никаким другим способом в ваше отсутствие, но я хочу поговорить с ней.

Доктор Дирман снисходительно улыбнулся:

— Моя дорогая юная леди, мисс Хампден не ответит вам. Как вы знаете, она лежит в таком состоянии уже очень давно, нет уверенности, что она вообще услышит ваши слова.

— Я понимаю, — с серьезным видом ответила Кристин, — но все же мне хотелось бы попробовать, если вы не против.

Доктор Дирман пожал плечами.

— Полагаю, это не причинит вреда, — не очень любезно ответил он. — Я подожду за дверьми. Если понадоблюсь — позовите. — Он отвернулся и зашагал к двери, бормоча на ходу: — Все это непрофессионально, знаете ли.

Кристин не ответила. Она подождала, пока дверь мягко за ним закрылась, а затем присела на краешек кровати. Стелла лежала неподвижно, но Кристин была уверена, что она прислушивается.

— Что вы хотите, чтобы я теперь сделала? — тихо спросила Кристин. — Может, мне уйти и оставить вас?