– Да, – подтвердил Холод.
– Мрак? – позвала она.
– Да, он угрожал принцессе, а также обещал лучше спланировать следующий заговор с целью твоего убийства, моя королева.
– Да, это я тоже расслышала. – Она обвела взглядом придворных. – Блодайвет, ты слышала, как он угрожал мне и моей родственнице?
Блодайвет глубоко вздохнула и коротко кивнула.
– Скажи это громко, для всего двора, – велела Андаис.
– Киеран сегодня очень глуп. Глупее, чем я и мой дом можем допустить или простить.
Киеран впервые по-настоящему испугался.
– Моя леди, вы – мой сеньор, вы не можете сказать...
– Не вовлекай меня в свою дурость, Киеран. Мэденн – твоя жена и всегда была твоей тенью. Но если своих домашних ты мог уговорить, то я не поверю, что это ты сумел привлечь на свою сторону Инниса, а не наоборот.
– Интересный аспект. – Андаис посмотрела на бессознательное тело Инниса. – Дормат, я предлагаю тебе выбор. Одному из твоих людей придется умереть. Выбери, Иннису или Сиобхан.
– Моя королева, – сказал Дойл, – я просил бы пощадить Инниса, но Сиобхан...
– Я знаю, кого ты убил бы, Мрак. – Она перевела взгляд на меня. – Я даже знаю, кого ты заставила бы меня убить, Мередит, но они не твои вассалы. Я хочу, чтобы выбрал Дормат, чтобы весь его дом понял, что он их не защитит!
– Моя королева, не заставляй меня выбирать между моими подданными!
– Хочешь ли ты занять их место, Дормат? Предложишь ли ты себя взамен Инниса и Сиобхан? Я приму эту сделку, если ты ее предложишь. Я отпущу их обоих.
Лицо Дормата побелело еще больше, что раньше казалось мне невозможным. Он медленно моргнул большими темными глазами. Неужели нам предстоит увидеть, как Дормат, дверь смерти, упадет в обморок?!
– Ну же, Дормат, это простой вопрос, – торопила его Андаис. – Либо ты платишь сам за преступления твоего дома, либо нет. Нерис ради своего дома жизни не пощадила.
Голос Дормата стал пронзительно тонким, хотя он старался говорить ровно.
– Весь ее дом присоединился к ней в ее измене. Мой дом ни в чем не замешан, исключая этих двоих.
– Тогда выбирай, Дормат. Принцесса требует их смерти, и я не могу ей отказать. Она права.
– Смерти, да, – воспрянул Дормат, – но не казни. Она вправе вызвать их на поединок и лишить жизни, если это ей удастся.
– Ты был бы прав, лорд Дормат, – возразила я, – если бы Сиобхан напала на меня одна и в открытую. Но она напала на меня из засады и прихватила еще двоих себе в помощь. Это был не поединок, а попытка убийства, чистая и откровенная.
– Иннис на тебя даже не нападал, – перевел разговор Дормат, – он напал на зеленого рыцаря. Требовать смерти должен он!
– Думаешь, он проявит больше милосердия, чем принцесса? – прищурилась Андаис.
– Гален всегда был честным рыцарем, – сказал Дормат.
Гален крепко сжал мне руку и вздохнул. Невесело вздохнул.
– Я пытался быть честным, и правильным, и хорошим, что бы это ни значило. Сиобхан мне сказала как-то, что мне место в Благом Дворе, где все притворяются теми, кем не являются. Я спросил, кем же они притворяются. Людьми, ответила она так, словно это ругательство. – Его лицо стало очень серьезным. – Ты и правда ждешь, что я помогу тебе спасти жизнь тех, кто пытался меня убить?
Двое сидхе глядели друг другу в глаза, и Дормат отвернулся первым. Он заговорил с опущенной головой, стараясь ни с кем не встретиться взглядом:
– Всякий старается изучить своих противников и использовать против них их же силы и слабости.
– Почему я стал тебе противником? – спросил Гален.
Дормат обратился к королеве, словно не услышал:
– Моя королева, я прошу тебя не заставлять меня выбирать между моими сидхе. Один из них совершил, возможно, меньшее преступление, но вторая дороже моему сердцу.
– Ответь на вопрос Галена, – велела Андаис.
Дормат моргнул блестящими глубокими глазами, на лице ничего не выразилось.
– На какой вопрос, моя королева?
– Я быстро устаю от словесных игр, Дормат, – сказала она. – Советую тебе это запомнить. Говорю еще раз: ответь на вопрос Галена.
Дормат поежился, и длинный черный плащ встопорщился, как птичьи перья.
– Мне кажется, твой сын не хотел бы, чтобы ответ прозвучал при всем дворе.
Я взглянула на Андаис – мою тетю, мою королеву. Я не знала, на что намекает Дормат, но она могла знать. Она веками помогала своему сыночку скрывать его тайны. Ее лицо было красивым, холодным и высокомерным, каждая черточка – словно у дивной статуи, красота, которая толкает мужчин не к любви, а к отчаянию.
– Ответь столько, сколько сочтешь нужным, Дормат. Помни: если твой ответ будет включать все, что ты знаешь, тебе отплатят приверженцы Кела. Поскольку они решат, что ты их предаешь. Помни также, что среди нас есть и те, кто объявит тебя гнуснейшим изменником, если ты станешь потворствовать принцу.
Дормату пришлось опереться на стол длинной бледной рукой.
– Моя королева...
– А если ты не ответишь на вопрос, я сочту это прямым вызовом себе.
– Ты убьешь меня, чтобы я не выдал, что он натворил, – сказал Дормат.
– Разве я это сказала? Не думаю, чтобы я сказала именно это. – Она посмотрела на меня. – Я это сказала, Мередит?
Я не была уверена, что отвечаю правильно.
– Я не думаю, что ты угрожала Дормату смертью в случае, если он откроет, что совершил мой кузен принц Кел. Я не думаю также, что ты поощряла его рассказать все, что ему известно.
– Продолжай. – Казалось, она мной довольна, хотя я не понимала, по какой именно причине.
– Но ты заявила совершенно определенно, что, если он не ответит на вопрос Галена, ты вызовешь его на личный поединок и убьешь.
Она кивнула и улыбнулась, как будто я сказала что-то умное.
– Именно так.
Я перевела взгляд на Дормата и на миг даже пожалела беднягу. Андаис задала ему загадку, которая, возможно, не имела ответа, во всяком случае, такого, который не грозил бы ему смертью.
Он все также опирался на стол. По лицу ясно было видно, что он не видит выхода из лабиринта слов, который она вокруг него нагромоздила.
– Мне кажется, я не смогу ответить на вопрос зеленого рыцаря, не открыв многого, чего тебе не хотелось бы объявлять во всеуслышание.
– Сомневаюсь, что ты знаешь, что мне хотелось или не хотелось бы объявлять во всеуслышание, Дормат. Но если ты не заговоришь, я тебя убью, и никто не объявит это бесчестным, поскольку это будет поединок.