Когда Балфур вдруг взглянул на нее, Мэлди поняла, что он вспоминает, как увидел у нее родинку, показавшуюся ему знакомой.
– Да, эта отметина, – сказала Мэлди.
– Ты тоже из Битонов? – воскликнул Балфур.
– Да. Уильям Битон был тем мужчиной, который затащил мою мать в постель и бросил ее. По его вине она опустилась на самое дно, где и умерла, – подтвердила девушка.
– И ты намеревалась убить его?
– Да. Именно поэтому и пришла сюда. Стыдно признаться, но только ради этого я позволила привезти меня в Донкойл. Я пряталась в окрестностях Дублинна неделями, но не смогла приблизиться к человеку, которого поклялась убить. Вы тоже желали его смерти, и я подумала, что с вашей помощью подберусь ближе и получу возможность, которую упустила, полагаясь на собственные силы.
– Но, девонька, почему ты все-таки хотела убить собственного отца? – спросил Джеймс, пока Балфур, не говоря ни слова, переводил пристальный взгляд с Мэлди на Эрика и обратно.
– Потому что мать вынудила меня пообещать, что я отомщу. Заставила дать ей клятву на крови. – Она холодно улыбнулась, увидев потрясение на их лицах. – Моя мама ненавидела Битона с тех пор, как он оставил ее. Причиной тому были тщеславие и уязвленная гордость. Хотя раньше я думала, что дело в несчастной любви или позоре, но это не так. Единственной пользой, которую я извлекла из своего недолгого пребывания в темнице Дублинна, стала ясность ума, хотя и болезненная. Мать вырастила меня как орудие мести против мужчины, который пренебрег ею.
– Разве другие мужчины не обижали ее? – спросил Найджел. Его пристальный взгляд был мягким, полным сочувствия. Она хотела, чтобы Балфур смотрел на нее так же, но его взгляд оставался пустым и непроницаемым.
– О да, конечно, снова и снова, пока ее не стали интересовать только их деньги. Я, наверное, никогда не пойму, почему она считала Битона хуже остальных, но для нее это было именно так. А я была его дочерью. Вероятно, она чувствовала, что нет лучшего орудия против Битона, чем его собственная плоть и кровь. А возможно, мать желала и меня наказать за то, что я выжила при родах, – пожала плечами Мэлди. – Сейчас это уже не важно. Похоронив ее, я пришла в Дублинн, дабы исполнить клятву – убить отца.. И сейчас хочу извиниться за то, что пыталась использовать вас в своих целях.
– Боюсь, это я стал причиной столь болезненного откровения, – мягко сказал Эрик, пожимая ее руку. – Дурная привычка: если у меня есть пара вопросов, я их просто задаю, не задумываясь о последствиях.
– Откровение сильно запоздало, – прошептала Мэлди, – своими поступками вы заставили меня открыть глаза на правду, которую я усердно старалась не замечать. Я понимаю, вам будет нелегко принять мой рассказ.
– А что за отметина-то? – спросил Найджел. – Многие из нас имеют одну-две на теле. Но это еще не говорит о родстве.
– Эта отметина слишком отчетливая и необычная, чтобы осталась хоть капля сомнений, – возразил Эрик, показывая мужчинам родинку в виде сердца на своей спине. – Мэлди всегда знала, кто она и откуда у нее родимое пятно, – мать открыла ей правду. Нам нельзя отрицать очевидного.
Найджел поморщился, бросая озабоченные взгляды на все еще безмолвствующего Балфура и произнес:
– Возможно, твоя мать была в отдаленном родстве с Битоном и ты все же получил эту отметину от нее, а не от Битона.
– Если бы такое родимое пятно было только у меня, то твое предположение могло бы успокоить наши страхи, но это не объясняет, откуда у Мэлди такая же родинка, не так ли? Нет, без сомнения, я сын Битона, его законный наследник, хотя это еще надо будет доказать. Мужчина, которого мы убили, знал правду.
– Он тоже Битон?
– Нет, в противном случае ему не нужно было бы ждать так долго, чтобы захватить меня, разве нет? Джордж, человек, которого я убил, сказал, что был одним из тех, кто оставил меня умирать. Ему хватило одного взгляда, чтобы определить, что у меня такая же отметина на спине, как у Битона. Джордж всегда знал правду, но держал ее при себе, надеясь, что придет время, когда это принесет ему выгоду. Не секрет, как сильно Битон хотел сына, поэтому неудивительно, что он проводил немало времени в постели жены. Все знали о его жестокости, поэтому то, что мама не смогла предотвратить случившееся, не стало неожиданностью. Я так думаю. – Эрик сделал глубокий вдох и продолжил: – А еще я узнал, что Битон убил мою мать и повивальную бабку, которая помогла мне появиться на свет. Он не хотел, чтобы они напоминали ему о позоре. Джордж понимал все это и был единственным, кто мог просветить Битона. Мне нужно не только смириться с тем, что я Битон, а не Мюррей, но и принять то обстоятельство, что мой отец убил мать и очень старался покончить со мной.
– Битон был ублюдком, который на своем пути сеял только страдания, – сказал Джеймс. Он подошел и обнял Эрика и Мэлди за плечи в знак сочувствия. – Мне кажется, он мог с помощью старой Гризель убить и твоего отца. Точнее, приемного отца.
– Мы снова вместе! Чего же тогда медлим? – воскликнул Найджел, осматриваясь вокруг. Он схватил Балфура за руку и слегка пожал ее. – Нам следует вернуться в Донкойл.
– Да, действительно, – согласился Балфур и, крепко обняв Эрика, зашагал к лошадям.
– Всем нам, – прокричал Найджел ему вслед.
– Да, определенно, всем.
– Нет, – покачала головой Мэлди. – Думаю, будет лучше, если я поеду в противоположном направлении.
– Сейчас слишком поздно ехать куда бы то ни было одной. Кроме того, тебе надо запастись едой, – возразил Найджел, подсаживая Мэлди на своего коня.
– Вряд ли вы жаждете моего общества после того, что я рассказала.
– Нет, ты же видишь, что некий сердитый рыцарь сейчас не жаждет твоего общества, – устраивая Мэлди в седле, Найджел кивнул на быстро удаляющегося Балфура, – но он не единственный, кто едет в Донкойл.
Найджел вскочил на лошадь позади Мэлди и усмехнулся Эрику. Мальчик ехал на лошади Джеймса.
– То же и со мной, – сказал Эрик. – Балфур не плюнул в меня, но он и не в восторге от моего возвращения.
– Ерунда, парень, – сказал Джеймс – Он ведь обнял тебя.
– Ага, будто меня льдом обложили. Он еще не осознал и не принял случившееся. Возможно, нам с Мэлди лучше остаться здесь.
– Нет. Ты-то уж точно должен быть рядом, чтобы Балфур поговорил с тобой, когда придет в себя.
– По-моему, лучше как раз держаться подальше, – пробормотал Эрик.
Найджел улыбнулся и потянулся, чтобы взъерошить густые светлые волосы мальчика.
– Балфур глубоко потрясен. Точно не скажу, почему эти вести ударили по нему намного сильнее, чем по нам, – хотя есть пара мыслишек, – но он успокоится.
– Может, и так, но все равно я Битон, а не Мюррей, и этого не изменить.
– Ты Мюррей. Возможно не по крови и рождению, но во всем остальном ты Мюррей, – твердо сказал Найджел, и Джеймс кивнул в знак искреннего согласия. – Мы растили тебя как брата тринадцать лет. Неужели ты действительно думаешь, что мы запросто отбросим в сторону все эти годы? Ты тот же крохотный младенец, которого Джеймс нашел полумертвым на склоне холма. Ты остаешься ребенком женщины, которую наш отец любил настолько сильно, насколько вообще был способен любить женщину. Настоящий волокита – вот кем он был. Ничего не изменилось. А ты не думал, что за все эти годы мы хотя бы разок могли засомневаться, что ты сын нашего отца?