– Но вы и словом не обмолвились.
– Конечно нет. Мысли, когда они вообще приходили, были мимолетны и не имели большого значения.
– Тогда почему Балфур так расстроен?
– Боюсь, это связано не с тобой, парень, – пробормотал Найджел.
Мэлди вспыхнула, когда трое мужчин посмотрели на нее. Такое повышенное внимание – одна из причин, почему она не хотела ехать в Донкойл, хотя Найджел был прав. Сейчас поздно ехать куда-то одной. Когда они прибудут в Донкойл, уже почти стемнеет, а замок Мюрреев был гораздо ближе любого места, куда она могла бы податься, кроме, возможно, хижины Элинор, но появляться там было бы небезопасно. Горе тех, кто потерял своих любимых, должно поутихнуть, прежде чем они смогут без ненависти взирать на тех, кого считают виновниками своего поражения.
И если Мэлди собирается продолжить свое путешествие, то ей необходимо запастись провизией. Придется одолжить еду у Мюрреев, хотя это и неудобно, учитывая, что она их обманула. Легче перенести небольшое унижение, чем голод и холод.
Всю дорогу до Донкойла Балфур безмолвствовал. И как только они достигли главной башни, тут же удалился в опочивальню. К ужасу Мэлди ее разместили в той же самой комнате, из которой она сбежала благодаря скромнице Дженни.
– Мне очень жаль, что пришлось ударить тебя, – обратилась к молоденькой служанке Мэлди, едва войдя в комнату, – но я должна была выбраться отсюда.
Дженни вздохнула, на мгновение уставилась взглядом в потолок и наконец посмотрела на Мэлди.
– Знаешь, как это больно? До сих пор остался небольшой синяк. – Она указала на пожелтевший синяк на подбородке. – И бедный Дункан прятался от нашего лэрда целых два дня. Думаю, он до сих пор старается не попадаться ему на глаза.
– Я должна была выбраться из Донкойла. – Мэлди вздохнула и покачала головой. – Уверена, скоро ты услышишь все подробности. Я не надеюсь, что твое мнение обо мне изменится к лучшему и ты перестанешь видеть во мне предательницу. Но тем не менее прошу: поверь, я очень сожалею, что ударила тебя.
– Хорошо, считай, что я поверила. Но если решишь убежать снова, не зови меня.
Мэлди поморщилась, когда молодая служанка вышла, с глухим стуком закрыв за собой тяжелую дверь. Она направилась к кровати и рухнула на нее, слепо уставившись в потолок. Она подозревала, что, скорее всего, не останется надолго в Донкойле, но предчувствовала, что время, проведенное здесь, покажется ей вечностью.
Могло быть несколько причин, почему Балфур снова предоставил ей эту комнату. Она пыталась перестать думать об этом, но мысли буквально роились в голове. Возможно, ему действительно необходимо время, чтобы все обдумать. Она рассказала ему такие вещи, которые совсем не просто принять. Найджел и Джеймс восприняли все довольно хорошо, может быть, и Балфур смирится после того, как все обдумает. Он разместил её в той же комнате, чтобы иметь возможность придти к ней, как только примет решение. Сердце забилось чаще, но Мэлди решила, не питать ложных надежд. Балфур мог отдать ей эти покои просто потому, что только они были свободны.
Она чувствовала себя больной и разбитой, и тому виной не только испытания, которым она подверглась в последние несколько дней. Хотя тело покрывали синяки, львиная доля боли поселилась внутри. В некотором роде она снова потеряла мать. Неприглядная истина развеяла ложь, окутавшую Мэлди со всех сторон. На самом деле у нее никогда и не было матери. Она просто жила с женщиной, которая без особой охоты кормила и одевала дочь, взращивая орудие мести. Мэлди осознала, насколько сильнее сразила бы ее правда, не ожидай она подобного от матери.
Так же Мэлди не оставляли мысли об отце, которого она пыталась убить. Хотя Мэлди и радоалась его смерти, все же испытала облегчение, что не взяла грех на душу. Мать постоянно твердила, что Битон обманщик и подлец, но в действительности он оказался намного хуже и заслужил смерть своими ужасными злодеяниями, среди которых уязвленное тщеславие Маргарет Киркэлди – мелочь. Было очень нелегко наконец встретиться с ним, увидеть собственными глазами породившее ее зло.
В глубине души Мэлди боялась, что какая-то часть этого зла живет внутри нее. Казалось, и Эрик испытывает тот же страх. Мэлди знала, что еще не скоро перестанет обдумывать каждое свое действие и опасаться, что это дрянная кровь Битона направляет ее мысли и поступки. Неважно, как часто она твердила себе, что не обязательно станет копией своего родителя. Ведь то, что Битон – ее отец, еще не означает, что она должна быть похожа на него во всем. Но прежде чем она убедится окончательно, пройдет немало времени.
Мэлди подумала о Балфуре, и горькие слезы полились из глаз. Он так и не пришел. Она решила подождать еще немного, но чувствовала, что это будет лишь пустой тратой времени. Он никогда не вернется в ее постель, вероятно, даже не захочет взглянуть на нее издали. Да, она предала его, но не так, как он думает. Она предала его по-иному. Ложью и намерением использовать в своих целях. Мэлди была уверена: гордый мужчина так просто не простит этого. Однако она будет ждать. В комнате, где они разделили столь многое. Надежда умирает последней.
Девушка выглянула в окно. Мягкий свет нового дня причинил резкую боль глазам. Она совсем не спала этой ночью, лишь дремала время от времени. Балфур так и не появился. Сердитая Дженни была единственным человеком, заходившим в комнату. Служанка принесла ужин и поспешно удалилась. То, что еду для Мэлди принесли в комнату и не пригласили ее к ужину вместе с остальными в главный зал, говорило само за себя, но она продолжала надеяться и ждать.
Однако дальше ждать бессмысленно.
Накинув плащ и прихватив маленький узелок, собранный еще ночью, Мэлди проскользнула через зал в комнату Найджела. Она не удивилась, обнаружив там полусонного Эрика, завтракающего с таким же не отдохнувшим с виду Найджелом. Казалось, они не особо удивились, увидев ее.
– Ты сдаешься намного быстрее, чем я предполагал, – пробормотал Найджел.
– Я не из тех, кто ломится в закрытые двери, – сказала девушка.
– Мэлди, ну подожди еще немножко, – настаивал Эрик.
– Не могу.
– Почему? Разве Балфур не стоит того, чтобы чуточку потерпеть?
Похоже, Найджел рассказал Эрику больше, чем она сама, и уж точно намного больше, чем следовало знать мальчику. Мэлди бросила на Найджела многозначительный взгляд, но тот лишь слегка улыбнулся и пожал плечами. Она осознала, что ее замысел – просто придти и попрощаться – был обречен на провал с самого начала. Найджел и Эрик считали, что она должна задержаться в Донкойле, они не одобряли ее решение и не дадут ей так просто уйти. Мэлди опустила свою котомку и, слегка подтолкнув Эрика локтем, села и отломила себе хлеба, который ели братья.
– Пока ты будешь заговаривать меня до смерти, я, пожалуй, подкреплюсь, – пробормотала она.
Эрик закатил глаза и сделал большой глоток сидра.
– Ты знаешь, что это трусость?