Балфур коротко обнял брата за плечи:
– Последнее, что я хотел бы сделать, это выгнать тебя из отчего дома.
– Ты не выгоняешь меня, – твердо сказал Найджел. – Клянусь. Я уезжаю не навсегда. Будет легче излечиться от непрошенных и нежелательных чувств, если предмет их не станет постоянно находиться у меня на глазах. Я даже не осмелился поцеловать невесту. По правде говоря, я боюсь, что ревность может толкнуть меня на безумство. Я не позволю себе встать между вами, причинить боль тебе или ей. Вы оба отнеслись ко мне с большим пониманием и терпимостью, чем я того заслуживаю, и я не все хочу разрушить это.
– Куда ты отправишься?
– Во Францию. Французы готовы платить шотландцам в борьбе с англичанами. – Он улыбнулся, заметив морщинку, прорезавшую лоб Балфура. – И ты можешь выбросить из головы эту мысль, брат. Я иду на войну не в поисках смерти. Может, меня и угораздило влюбиться в жену брата – и это, безусловно, мука, – но, боюсь, себя я тоже люблю. Я иду убивать англичан и еще, возможно, это проклятое чувство, что причиняет нам обоим неприятности. Вот и все.
– Останешься на утреннее празднование?
– Я уйду с первыми лучами. Кое-кто из Киркэлди отправляется на рассвете во Францию, и я поеду с ними. – Он коротко обнял Балфура. – Я ухожу не навсегда. Я не полный дурак, который тратит жизнь на мечты о несбыточном. Я вернусь. – Он вздохнул и оглядел толпу. – А теперь мне надо поговорить с Эриком.
Балфур смотрел, как Найджел исчезает в толпе. Когда Мэлди подошла к нему и взяла за руку, он крепко сжал ее. Мэлди нахмурилась, глядя на него, и Балфур вспомнил, что ей еще не известно о Найджеле. Он знал, как легко она может ощутить его чувства, и поэтому выкинул все мысли о Найджеле. Не желая омрачить радостый день, он решил, что сообщит ей печальную новость позже.
– Думаешь, мы сможем ускользнуть незаметно? – поинтересовался Балфур, привлекая ее в свои объятия.
– Сомневаюсь, – тихо засмеялась Мэлди и покачала головой. – Здесь слишком много людей. Нам придется потеснить кое-кого, только чтобы добраться до двери, так что, думаю, незамеченными ускользнуть не получится.
– Да. – Он улыбнулся и поднял ее на руки. – Ну что ж, тогда давай сделаем из этого грандиозное представление.
Балфур нес ее сквозь восторженную толпу, а Мэлди, смеясь, уткнулась ему в шею. Некоторые из брошенных им в след замечаний заставили ее покраснеть. Она узнала голос дяди, выкрикивающий одно из наиболее непристойных предложений, и поклялась, что заставит его пожалеть об этом. Полоса препятствий на пути к спальне не ограничилась главным залом. Люди были повсюду. Новобрачные миновали веселящихся, которыеобосновались на лестнице и галерее. Мэлди даже удивилась, что в их комнате пусто.
– У одного из нас слишком большая семья, – сказала Мэлди и засмеялась, когда Балфур, громко захлопнув дверь, задвинул засов и бросил жену на кровать.
Балфур улегся сверху и поцеловал ее быстро и страстно.
– Здесь было более чем достаточно места, пока Киркэлди не повалили в ворота. Ты выглядела прекрасно в этом платье, – пробормотал он, принимаясь расшнуровывать наряд.
– Да, именно так.
Они обменялись быстрыми улыбками.
– Оно мне нравится, поэтому будь осторожнее. – Ее слова потонули в шелесте платья, когда он стащил его через голову и отбросил в сторону.
– Я был осторожен и не разорвал его, как намеревался.
Мэлди обняла его.
– Давно мы не были вместе, не так ли? – прошептала она ему в губы.
– Слишком давно.
– Но это наша первая брачная ночь. Мы должны по крайней мере попытаться сдерживать свою страсть.
Выскользнув из его объятий, она опустилась на колени и сладко улыбнулась, когда он нахмурился. Мэлди так сильно желала его, что становилась слабой, – забавное противоречие. Однако она была полна решимости сдержать свою страсть. Это их первая брачная ночь, событие, которое бывает один раз в жизни, и Мэлди хотела, чтобы она стала чем-то особенным. Их первая близость, как мужа и жены, не должна стать поспешным, жадным, слепым соитием. Мэлди знала, что слишком изголодалась по Балфуру, чтобы воплотить в жизнь все свои фантазии, но надеялась осуществить одну-две.
– Я действительно чувствую себя изголодавшимся, дорогая. – Балфур пробормотал проклятие, когда потянулся к Мэлди, а она в ответ нежно хлопнула его по рукам.
– Также как и я, но один из нас должен проявить сдержанность и ясно, что это будешь не ты.
– Не уверен, что мне нравится твоя идея «проявить сдержанность», – проворчал он и зажмурился от удовольствия, когда она стала медленно снимать с него одежду.
Раздевая мужа, Мэлди использовала любую возможность поцеловать, прикоснуться. Он дрожал под ее руками, и собственная страсть возросла, обуздывать ее становилось все труднее. Когда он наконец оказался полностью обнаженным, она покрыла его тело поцелуями с ног до головы и обратно, стараясь не слишком смаковать удовольствие, зная, что его желание уже достигло болезненных высот.
Мэлди оседлала Балфура, соединив их тела. Она немного помедлила в попытке отдышаться, с радостью сознавая, что Балфур дышит так же тяжело, как и она. Крепко ухватившись за остатки самообладания, она нежно улыбнулась любимому, медленно стягивая с себя рубашку, и вскрикнула от неожиданности, а потом ахнула от удовольствия, когда он резко сел и, прижав ее к себе, начал жадно целовать ее грудь. Мэлди запустила пальцы в его густые волосы, их соитие стало неистовым, и Мэлди упивалась им. Балфур схватил ее за бедра, все наращивая темп. Он целовал ее, движения его языка повторяли движения тела. Вскоре они достигли желанного освобождения. Их крики слились так органично, словно они стали единым целым.
– Ах, Мэлди, моя дикая искусительница, – пробормотал Балфур долгое время спустя, когда страсть отпустила их, и прижал Мэлди к себе. – Я хотел любить тебя медленно, наполнить нашу брачную ночь неспешной, сладкой любовью. Мечтал наслаждаться нашей страстью несколько часов, а не несколько мгновений.
Она лениво провела ступней по его мускулистой ноге.
– Я пыталась, но моя хваленая сдержанность оказалась ложной.
– У тебя ее все же больше, чем у меня.
– Дядя виноват, что надолго разлучил нас. Мы так изголодались друг по другу, что вряд ли вытерпели бы долгие ласки. – Мэлди посмотрела на любимого и нежно погладила его по щеке. – Ну, долгих нежностей я могу и подождать. У нас впереди целая жизнь.
– Да, – выдохнул он, – но сначала я должен тебе кое в чем признаться. Я бы сказал это раньше, но боялся, что ты рассердишься и откажешься выходить за меня.
Страх на мгновение охватил сердце Мэлди, но она постаралась успокоиться. Балфур хороший человек, слишком хороший, чтобы иметь за душой много мрачных тайн. Вряд ли его секреты страшнее ее собственных. И хотя Мэлди даже не догадывалась, в чем он хочет признаться, однако была уверена, что с легкостью простит его.