— Пр-р-р-ивет, Мух-х-ина! Пр-р-р-ивет!
Я прифигела еще раз. Откуда попугай знает мою фамилию?
— Что, Эмма, удивлены? — посмеивался мачо. — Как говорится: чего не чаешь, то и получаешь. Рад с вами познакомиться. Много слышал про вас и про ваши похождения.
— А вы кто? — напрямик спросила я.
— Каннибалов Егор Лукич, — представился мачо. — Хозяин этой фермы.
— Ясненько, — произнесла я любимое словечко полковника Молодцова. И, кивнув на рекламный буклетик, поинтересовалась: — Так вы любитель детского мяса?
— Нет, я вообще мясо не ем. Я его продаю.
— А зачем?
— А я ненавижу детей, — спокойно сказал Каннибалов.
— Понятненько, — произнесла я еще одно любимое словечко Суперопера и задала новый вопрос: — А с Надежней Львовной Одуванчиковой вы давно знакомы?
Каннибалов усмехнулся.
— Я смотрю, Эмма, вы в своем сыщицком репертуаре. Допрос мне устроили.
— А что, нельзя?
— Ну почему же? Можно. Только услуга за услугу. Я вам рассказываю про Одуванчикову, а вы мне — про прошлогодний снег.
— Ну-у… — начала я. — Прошлогодний снег — это снег, который выпадал в прошлом году…
— Эмма, не стройте из себя дурочку… — мягко прервал меня Каннибалов.
— Дур-р-ра! Дур-р-ра! — Закричал попугай и замахал крыльями. — Эмка Мух-х-ина дуррррррррра!
«Это уж точно, — подумала я про себя. — Умные ведь не обламываются, а я, похоже, обломилась».
— …вы отлично понимаете, о чем я говорю, — закончил Каннибалов свою фразу.
— Не понимаю, — вполне искренне ответила я.
— А вы повспоминайте, может, что и вспомните…
И я действительно вспомнила свой прикольный сон № 43, в котором японка пела песенку о прошлогоднем снеге:
— Подари мне прошлогодний снег, и я стану твоей навек… — пропела я куплет из этой песни.
— Что-что? — не понял Каннибалов.
— Песенка мне такая приснилась, — пояснила я.
— Эмма, я вас не про песенку спрашиваю, — Уже с легким раздражением произнес Каннибалов.
— Отвечайте, что вам известно о прошлогоднем снеге?
— Да ничего мне не известно! — тоже начала я потихоньку заводиться.
— Значит, по-хорошему не хотите, — покачал головой Каннибалов. — Ну что ж, придется по-плохому. Что вы скажете, госпожа Мухина, если я прикажу сейчас посадить вас в котел, наполненный молоком, на ваши ручки наденут наручники, специально вмонтированные в стенку котла, а сам котел поставят на огонь. Молоко вскоре начнет закипать. Как вам такая перспективка — свариться в молоке?
— Да никак, — ответила я коротко и ясно. Ишь чего захотел — Эмку Мухину угрозами взять. Эмку Мухину угрозами не возьмешь. Мне еще и не так угрожали. Уж поверьте на слово.
Зато на каннибаловского попугая каннибаловские угрозы произвели сильнейшее впечатление.
Он сорвался с плеча хозяина и залетал по комнате, истошно вопя во все горло:
— Бедная Эмма Мухина! Бедная! Бедная! Куда ты попала, Эмма Мухина? Куда ты попала?!
— Ну так что вам известно о прошлогоднем снеге? — принялся по новой доставать меня Каннибалов.
— Все известно, — демонстративно соврала я. — Но вам я ничего не скажу.
Каннибалов вздохнул, тоже демонстративно.
— Ну что ж, придется позвать теллека.
В моем сознании слово «телик» стойко ассоциировалось с телевизором. Но Каннибалов явно имел в виду что-то другое. Так оно и оказалось.
— «Теллек» — это сокращенно от «телохранитель», — объяснил он. — Так вот, моему главному телохранителю Паше очень нравится купать маленьких девочек в кипящем молочке.
Пора, пожалуй, делать отсюда ноги, поняла я, да и руки тоже… да и все остальное. Ведь фирмой мне «гарантирован» полный спектр ощущений по каждому из пяти чувств. А значит, я, сидя в котле, буду ощущать и закипающее молоко. Нет уж, благодарю покорно…
И, недолго думая (я вообще не люблю долго думать), я применила свой коронный приемчик. Вынула из кармана монетку и со словами: «Орел или решка» — подкинула ее к потолку. Монетка, кувыркаясь, отправилась в полет. Каннибалов машинально проследил за ней глазами. Этого-то я и добивалась — чтоб он подбородок свой задрал. И со всей силы ка-а-к вмажу ему в этот подбородок. Ногой. Левой, как вы понимаете. И теперь уже полетел Каннибалов — правда, не к потолку, как монета, а к дверям, как ракета. Вышиб спиной дверь и вылетел в коридор. А за ним вылетел и его придурочный попка, истошно горланя: «Кар-ра-ул! Гр-р-абят!» А за попкой вылетела я — и прямиком на улицу.
А дальше все пошло как в наикрутейшем боевике.
На улице меня поджидала очередная неожиданность, на сей раз приятная. У крыльца стоял американский джип, здоровенный, черный, да еще с открытой дверцей, да еще с работающим мотором.
Я — плюх! — на сиденье.
Хлоп! — дверцей.
Бац! — по газам.
РРРРРРРРРРРР!!. — взревел джип, как разъяренный бык!
И — понесся!..
Я направила джип к воротам, на всем ходу вышибла обе створки и понеслась дальше, не разбирая дороги. А за мной уже мчался рой пуль — это охранники и теллеки принялись поливать меня свинцовым дождем из своих автоматов.
Разумеется, все это произошло намного быстрее, чем я тут вам рассказываю. И пальба, к слову сказать, была намного громче, и пуль летело намного больше. К счастью, ни одна из них в меня не угодила. Да и не в этом суть, ребята. Я ведь бывала в переделках и покруче, и не виртуальных, кстати сказать, а реальных.
В общем, я неслась на джипе, за мной неслись жужжащие, как назойливые осы, пули, а впереди меня поджидал самый крутой отстой Острова Очарования.
РАСТЯЖКА!
Не рекламный транспарант, как вы, может быть, подумали, на котором огромными буквами пишут всякую дребедень, а потом натягивают его над проезжей частью. Нет, ребята, это была совсем-совсем другая растяжечка, на которой гроздьями висели бомбы, гранаты, мины и прочие взрывчатые штучки-дрючки, ехх! Ни фига ж себе!.. И главное, никуда не свернешь — справа-слева тоже были растяжки…
Я ударила по тормозам!..
Нет тормозов!..
Я рванула ручник!..
И ручник не тормозит!..
А растяжка уже перед самым носом (ну то есть перед бампером) у джипа.
Оставался последний шанс не быть разорванной на мелкие кусочки — на всем ходу прыгать из джипа.
Я — за дверцу! А ее заклинило!
Блииииииииииииииииииииин!..
Я оказалась в этой голимой тачке, как в капкане!..