Освободив руки, Кровопущенко схватил автомат и выбежал в прихожую.
— А ну гаси базар! — заорал он. — Лицом к стене! Быстро! Кто шевельнется — стреляю!..
Все встали лицом к стене. И Суперопер, и Чайников, и преступники, и мальчишки.
— А тебе особое приглашение требуется? — Бандит ткнул автоматом своего напарника.
— Ты что, Паук, вольтанулся? — обалдел Костоломов. — Мы же дружбаны.
— Давай, давай. А то пристрелю.
— Ну, братан, не ожидал я от тебя такой подлянки. — Скелет тоже встал лицом к стене. Кровопущенко довольно оскалился.
— Пультик-то в комнате на столе лежит. И код я знаю. И какого числа бабки в банк переведут, мне тоже известно. Спасибо за информацию. — Он передернул затвор. — Добро пожаловать на кладбище, фраера.
Палец бандита лег на курок. Еще секунда и…
БАХ!.. — прозвучал одиночный выстрел.
Автомат с громким стуком упал на пол. Паук со стоном схватился за плечо.
А Саша Чайников опустил пистолет. Это он стрелял в Кровопущенко.
— Молоток, Шура, — похвалил практиканта Суперопер. — Прекрасный выстрел. Как тебе удалось так молниеносно среагировать?
— Сами же говорили, Григорий Евграфыч:
«Сначала стреляй, потом думай», — застенчиво улыбнулся Чайников.
— Ну что ж, студент, поздравляю. Ты успешно выдержал экзамен по «следственной практике».
— Экзамен? — с изумлением повторил Чайников.
— А ты думал, для чего я киллеров в комнате без присмотра оставил? Да еще автоматы на видное место положил.
— Так ты вытащил патроны из «рожков», — догадался Димка. — Да, пап?
— Естественно. Это старый милицейский трюк.
— Класс! — воскликнул Димка.
— Супер! — воскликнул Ромка.
— Давай зачетку, Шура, — сказал Григорий Молодцов. — Я тебе «пятак» влеплю.
Счастливый Чайников протянул зачетную книжку, и Суперопер размашисто написал в графе «Следственная практика»: «отлично». И подписался: «Григорий Молодцов!»
…А на следующий день наших героев пригласил к себе начальник Уголовного розыска Санкт-Петербурга генерал Громов.
— Молоток, Гриша. — Генерал крепко пожал полковнику руку. — Ты как всегда блестяще справился с заданием… Да еще на день раньше срока.
— Это потому что мне ребята помогали. Ну и Шура, конечно.
Громов пожал руки и мальчишкам:
— Спасибо, орлы. Достойная смена растет. Теперь можно и помирать спокойно. Верно, Гриша?
— Точно, Геша, — подтвердил Суперопер.
— А помнишь, как мы в их возрасте фальшивомонетчиков в Череповце взяли?
— Еще бы. А как ловко воровскую малину в Тамбове накрыли?
— Да, да, да, — оживился генерал. — Такая жарища в то лето была, прямо как сейчас. А мы с тобой в валенках, в ватных тулупах…
— А почему в тулупах, Геннадий Егорыч? — поинтересовался Чайников. Громов не успел ответить. Зазвонил телефон. Начальник угрозыска взял трубку.
— Генерал Громов на проводе… Здравствуйте, господин губернатор… Ну что вы, не за что. У нас работа такая — преступников ловить… До свидания, господин губернатор. — Генерал положил трубку и вздохнул:
— Заколебал. Через каждые пять минут трезвонит.
— А сейчас-то что ему надо? — удивился Суперопер.
— Благодарит. Ведь если б не вы, ребята, у губернатора могли быть крупные неприятности. А так он послал в штаб-квартиру Международного валютного фонда факс, в котором сообщил, что питерский угрозыск своевременно раскрыл компьютерное преступление в банке «Северная Пальмира». Все преступники арестованы. Можно спокойно переводить деньги.
Григорий Молодцов достал портсигар.
— Ну а валютный фонд чего? — закуривая, спросил он.
— Обрадовался, конечно. И на радостях перевел в «Северную Пальмиру» свои доллары. Да не двести миллионов, а триста.
— Круто! — сказал Димка.
— Клево! — сказал Ромка.
Генерал с улыбкой посмотрел на друзей.
— А меня губернатор просил наградить оперативников, принимавших участие в этой операции. И даже выделил на эти цели приличную сумму. Так что, орлы, просите все что хотите.
— Фу-у, — отдуваясь, произнес Димка (в кабинете было очень жарко). — Мороженого бы сейчас. Эскимо.
— На палочке? — уточнил генерал.
— Можно без палочки.
— А мне пломбир, — сказал Ромка.
— В шоколаде? — снова уточнил генерал.
— Нет. Крем-брюле.
Громов нажал кнопку селектора.
— Леночка, принеси-ка нам…
— Раков и пива, Геннадий Егорыч?.. — спросила расторопная Леночка.
— Нет, нет. Эскимо и крем-брюле.
Генерал Громов посмотрел на своего старого друга:
— А ты, Гриша, что желаешь?
— Да ничего, Геша, — ответил Суперопер, покуривая папироску.
— Так тоже, Гриня, нельзя, — мягко пожурил его генерал. — Губернатор может обидеться… Я слышал, ты свой «Мустанг» разбил?
— Это точно. Вдребезги.
— Хочешь вместо него «Линкольн»?
— На фиг мне твой «Линкольн»? Ты мне лучше новые покрышки на «уазик» дай.
— Прости, старик, но покрышек дать не могу. Сам знаешь, у нас с покрышками в угрозыске напряженка. — Генерал повернулся к Чайникову: — А тебе, сынок, чего хочется?
Практикант вытянулся по стойке смирно и четко доложил:
— Товарищ генерал! Прошу зачислить меня в знаменитую «Ударную группу по борьбе с бандитизмом»! Под командование полковника Молодцова!..
— Ну это ты к Грише обращайся.
Чайников с робкой надеждой посмотрел на Суперопера:
— Можно, Григорий Евграфыч?
— Можно, можно, — посмеиваясь, ответил Суперопер.
… А еще через два дня Григорий Молодцов и Димка улетели в Америку. Помогать штатовским операм ловить серийного убийцу.
А Ромка Орешкин снова сидел у окна и смотрел на улицу. Точно так же, как неделю назад, когда пришла старуха Дорожкина.
В дверь позвонили.
Орешкин прошел в прихожую и посмотрел в дверной «глазок». На лестничной площадке опять стояла Антонина Карповна. И опять держала в руке письмо.
Ромка открыл дверь.
— Здравствуй, милок, — поздоровалась старушка.
— Здрасте, Антонина Карповна.
— А мама дома?
— Нет. Она на дачу уехала.