Всех это очень обрадовало. Друзья сразу же по­чувствовали себя гораздо лучше, узнав, что скоро встретятся с Барни и Мирандой.

Диана вспомнила поразительные синие глаза Барни на загорелом лице и милую мордочку Ми­ранды. Да, это будет просто замечательно — уви­деться с ними опять!

Возвращаясь с почты, ребята прошли мимо коттеджа матушки Хаббард. Пожилая леди рабо­тала в саду — пропалывала нарциссы. Увидев детей, она улыбнулась.

— Доброе утро, матушка Хаббард, — выпалил Снабби, совершенно забыв, что это не ее имя.

Роджер и Диана ткнули его в бок с обеих сто­рон.

— Ой! — спохватился Снабби. — Я хотел ска­зать... Доброе утро, мэм!

Пожилая леди засмеялась.

— Можешь называть меня матушкой Хаббард, если хочешь, — сказала она. — Мне все равно, как меня называют. И у меня действительно, как в той песенке, есть шкаф, хоть он и не пустой.

— А ваш дедушка опять спит? — спросил Род­жер, вспомнив о древнем старичке с косматыми бровями и венчиком редких седых волос.

— Сейчас посмотрю, — сказала матушка Хаб­бард. — Нет, он не спит, — сообщила она, возвра­тившись, — можете с ним поговорить. У него фе­номенальная память, хотя иногда он повторяется. Удивительно, но он лучше всего помнит то, что случилось много лет назад, чем то, что произошло на днях. Представьте, он забывает, что было на обед, сразу же, как только съест его, бедняжка!

Чудика и Чубика им, конечно, пришлось при­вязать снаружи, поскольку дедушка не любил со­бак. Матушка Хаббард провела их через заднюю дверь в маленький садик за домом. Дедушка сидел в своем кресле, обложенный подушками, и поку­ривал длинную глиняную трубку.

— Доброе утро! — поздоровались ребята, вновь удивившись его невероятным бровям, из-за кото­рых с трудом можно было разглядеть его глаза. Как же он сам умудряется что-то видеть сквозь них? Диана втайне решила, что он напоминает старую шотландскую овчарку с длинной шерстью, спадающей на глаза.

— Доброе утро и вам, — проговорил старик и указал трубкой на траву. — Присаживайтесь и расскажите, кт<1 вы такие и как вас зовут. Что-то я вас раньше не видел.

Ребята представились. Услышав имя Снабби, старик усмехнулся.

— Это тебя так прозвали из-за твоего вздерну­того носа, да? А мой нос ты видишь? Не нос, а кар­тошка. Друзья так меня и называли — Картошка Доурли. Так Картошкой и умру. А настоящее свое имя я, случается, забываю. То ли Джон, то ли Джо. Но мой нос дал мне имя точно так же, как и твой — тебе! — он ткнул трубкой в сторону Снабби и закатился каким-то странным кудахтающим смехом, как курица, несущая яйцо.

Его слова очень заинтересовали ребят. Когда он назвал дИМ свое имя, они вытянули шеи и навос­трили уши. Их внимание привлекло не прозвище Картошка, а фамилия — Доурли. Где-то они ее уже слышали.

Первой вспомнила Диана.

— Хью Доурли! — воскликнула она громко. — Конечно      Хью Доурли!

Старик услышал ее слова, и косматые брови опустились на глаза еще ниже. Он ткнул трубкой в сторону Дианы.

— Верно, юная леди, мое имя Хью! Да-да, так оно и есть! Не Джон и не Джо, а Хью! И как это я мог его забыть! Но откуда вам это известно, юная леди?

Диана вспомнила рассказ смотрительницы в Ринг о'Беллз-холле о старом доме. Что же она там бормотала? Ах да, в 1645 году Хью Доурли жил в этом доме и именно он первым велел называть дом Ринг о'Беллз.

— Мы слышали, что некий Хью Доурли уста­новил колокола в Ринг о'Беллз-холле, — ответила Диана. — Доурли — необычная фамилия. Когда вы назвали свою фамилию, я сразу же вспомнила этого Хью Доурли, который жил там много лет назад. Только и всего.

Старик откинулся на спинку кресла. Его глаза были почти полностью закрыты, но уже через мгновение он открыл их и подался вперед, как будто хотел сообщить детям какой-то секрет.

— Хью Доурли был моим пра-пра-пра-пра-пра-дедушкой, — почти прошептал он. — Точно не знаю, сколько «пра» должно быть. Да, я — один из рода Доурли, которым принадлежал Ринг о'Беллз. И я знаю о нем все. Знаю такое, чего никто больше не знает. И, может быть, кое-что я вам расскажу — совсем немного, хе-хе-хе... Поче­му бы нет?

Глава VII. ЖИВАЯ ИСТОРИЯ

Все трое в напряженном ожидании смотрели на старого джентльмена. Наконец Диана не выдержала:

— Вы правда расскажете нам о Ринг о'Беллз-холле? Этот дом такой старинный, такой загадоч­ный... Там столько тайников! Мы видели один в старом камине. И еще...

— Ах, этот, — пренебрежительно махнул ру­кой дедушка. — Это сущая ерунда. Сомневаюсь, что в нем когда-нибудь кто-то прятался.

— Еще мы видели, как сдвигается гобелен, потом приводится в действие рычаг, освобождает­ся большая панель и открывается подземный ход, — вставил Снабби. — Но эта женщина-смот­рительница ни за что не хотела пускать нас туда.

— Ха, давненько я там не бывал, — усмехнул­ся старик.

— А для чего вообще он был сделан? — спро­сил Роджер. — Это просто тайник или все-таки подземный ход? Он правда заканчивается тупи­ком, как сказала эта женщина?

— Какой тупик? — удивился дедушка. — Ни­какого тупика там нет. Скажут тоже! Что это за подземный ход, если он никуда не ведет? Ничего подобного, юноша! Этот тоннель мог вывести из дома в случае опасности. Тогда, много лет назад, времена бывали разные — и плохие, и хорошие, — впрочем, как и сейчас, и обитатели Ринг о'Беллз в любой момент могли ожидать нападения воров, банд бродячих разбойников или каких-нибудь людей, жаждущих мести. Жестокие это были вре­мена! Мой дед о них рассказывал мне.

— Ваш дед?! — изумилась Диана. — Когда же это было?! Прямо-таки живая история! Сколько же вам было лет, когда он рассказывал вам об этом?

— Да уж с тех пор прошло не меньше сотни лет, — вздохнул дедушка. — В те времена на троне была королева Виктория. Прехорошенькая, должен сказать, была дама. Говорят, она однажды приезжала в Ринг о'Беллз, но я этого не помню.

— Как интересно! — вырвалось у Дианы. — Рассказывайте, рассказывайте дальше! А сколько же было лет вашему дедушке, когда вы услышали от него об этом?

— Ну, он тогда еще был совсем молодой, — от­ветил старик с усмешкой. — От силы лет шестьде­сят, а может, и того меньше. Но он много чего на­слушался от своей бабушки, и уж чего только мне не рассказывал. Если бы вы услышали — не пове­рили бы!

Дети как завороженные смотрели на старика. Его глаза под густыми бровями сузились в щелоч­ки — он углубился в воспоминания о далеком про­шлом, которое сейчас казалось ему таким же близ­ким, как сегодняшний майский день, полный света и тепла. Как это удивительно — читать стра­ницы истории в своей собственной голове, а не в книге!