Сегодня, однако, она снова ему позвонила и испуганным голосом спросила, нельзя ли им увидеться в одиннадцать вечера. На всякий случай Билл улизнул от Зака пораньше — за сорок пять минут, но дома Сэнди так и не дождался. В полночь он заехал к «Майку» выпить пива, потом направился в Малибу, просто прокатиться. Он понимал, что Сэнди надо выбросить из головы, что она стремительно скатывается по наклонной плоскости и может со дня на день опять превысить дозу. Возможно, в последний раз.
Домой он вернулся в начале третьего и застал там полицию. На улице стояли четыре машины с мигалками и «Скорая помощь». С ужасным предчувствием Билл бросился к крыльцу и открыл дверь. Его ждали, дверь спальни была закрыта. Кроме мрачного вида полицейских, были еще какие-то люди в штатском и фотограф. Когда Билл вошел, двое полисменов вытащили пистолеты. Побледнев, он поднял руки вверх.
— Что случилось?.. Где?..
Билл знал, что она здесь. Должна быть здесь.
— Она все еще в другой комнате. Биллу не понравилось то, как прозвучало это «все еще». Как будто кто-то там ее оставил.
— Где вы были?
Он держал руки поднятыми и не двигался, задаваясь вопросом, занимается ли ею бригада «Скорой», в каком она состоянии, но от неожиданности не решался спрашивать.
— Я ездил… в Малибу.
— Когда вы уехали из дома?
— Около двенадцати часов. Я ждал… ждал кое-кого… но не дождался и поехал в бар выпить пива.
— Кого вы ждали?
— Мою… подругу.
Он чуть не сказал «жену».
Один из полисменов подошел к двери спальни и дал Биллу знак следовать за ним.
— Посмотрите, там ваша подруга? — сказал он.
В спальне полицейских было еще больше. Берни заперли в ванной, откуда доносилось его жалобное завывание. А на кровати лежала Сэнди в изодранной одежде, маленькая, худенькая, как ребенок, с простреленной головой и грудной клеткой. Глаза у нее были открыты, кругом была кровь. Она была мертва. Билл застонал, сделал шаг в ее сторону и опрокинулся навзничь — ему сделалось дурно. Чьи-то руки подхватили его. Он, пошатываясь, вышел обратно в гостиную.
— О Господи… О Господи… — всхлипывал Билл, словно дитя, глядя на полицейских остекленевшими глазами. — Кто это сделал?.. Что…
Билл не мог подобрать слова. Его грубо толкнули на стул.
— Вот ты нам об этом и расскажешь. Соседи слышали выстрелы. У тебя есть пистолет?
— Нет, — покачал головой Билл.
— Кто она?
— Это моя жена… Последние полгода мы не жили вместе.
— Покажи-ка, парень, твои руки. Полицейские видели у нее на предплечьях следы от иглы, но у Билла предплечья были чистые.
— Тебя кто-нибудь видел после того, как ты отсюда уехал?
— Бармен в баре «У Майка».
— Сколько ты там пробыл?
— Около получаса.
— А потом?
— Просто катался.
— Ее убили в пределах часа назад. Не знаешь, кто это мог сделать?
Билл горестно покачал головой. Из его глаз лились слезы… Ее убили. Как собаку… Он посмотрел на полицейских:
— Она мне звонила сегодня вечером. Судя по голосу, была напугана.
— Чем?
Они не проявляли к нему сочувствия. Они такое уже видели. И слышали подобные россказни.
— Не знаю. Может, кем-то из ее знакомых… может, сутенером… Прошлым летом ее задержали по обвинению в проституции. Ей нужны были деньги на наркотики… Вообще она была порядочной девушкой.
Билл убеждал их, как будто теперь это еще имело какое-то значение.
— Просто она погрязла в наркотиках.
— Это уж точно, — сказав это, старший из полицейских дал знак, и появился санитар с носилками и куском брезента.
— Куда вы ее заберете?
Билл привстал, словно хотел задержать ее, но его толкнули обратно на стул.
— В морг. А тебя заберем с собой.
— Почему?
— А почему бы и нет?
— Я же не убивал ее.
— Ты это скажешь в полиции. А мы тебя задерживаем по подозрению в убийстве.
— Но как вы можете? Я…
Не успел он закончить фразу, как один из фараонов надел ему наручники, а другой тут же объяснил, какие у него есть права. Появился санитар с каталкой-носилками, на которых брезентом было прикрыто малюсенькое тело — все, что осталось от Сэнди. Билл глядел на носилки, вспоминал кровь в спальне и пытался утешить себя надеждой, что она не мучилась, что все произошло быстро… Какой-то негодяй убил ее в их постели, где они когда-то были так счастливы… Биллу казалось, что это кошмарный сон; спотыкаясь, он вышел к машине в окружении полицейских и пару минут спустя уже ехал по направлению к центру города, на заднем сиденье, в наручниках, в состоянии шока, не веря, что такое произошло с ним.
Биллу сказали, что он задержан на сорок восемь часов, пока будет идти расследование, и допрашивали его в течение двух часов. Он был в состоянии полного изнеможения, когда с него сняли наручники, велели раздеться, тщательно обыскали, потом вернули одежду и втолкнули в камеру, где было еще три человека, двое из которых были мертвецки пьяны, а третий угрожал убить нового сокамерника, если тот приблизится к нему хоть на дюйм. Билл сел на узкую койку с матрацем, вонявшим мочой, и задумался, что с ним будет дальше.
— Можно мне позвонить по телефону? — спросил он у охранника.
— Завтра в девять утра.
Но лишь без четверти одиннадцать его вывели из камеры на очередной допрос и только тогда разрешили позвонить. К тому времени он уже на четыре часа опоздал на работу, а сниматься в этот день должен был во всех сценах. Билл не знал, кому и звонить, поэтому позвонил своему агенту. Секретарша велела ему подождать. Инспектора полиции проявляли нетерпение, они хотели поскорее начать допрос.
— Скажите им, пусть поторопятся.
— Не могу. Меня попросили подождать. Билл запаниковал, что ему не разрешат договорить. Наконец Гарри подошел.
— В чем дело? Как ты, малыш?
У Гарри был веселый голос и хорошее настроение. Но оно тут же испортилось. Билл рассказал ему, где находится и почему. Гарри, потрясенный, так и сел за своим письменным столом.
— Что? Ты задержан? Они что, спятили?.. Вот идиоты!..
— Гарри, ты мне можешь найти адвоката? И, ради Бога, не говори никому.
— Ты шутишь? Сегодня к вечеру весь мир будет знать. Господи, Боже ты мой!
— Умоляю тебя!