- Давайте делать ставки на то, как пойдут дела у Сабина с Гарпией.
- Сабин – мужик отчаянный, это уж точно, - сказал Страйдер. - Гвен прелестна, однако каждый, кто может вырвать тебе глотку… - Он вздрогнул.
- Эй! - Анья сердито посмотрела на них. - В этом нет вины Гвен. Не то чтобы я считала, что в выгрызании Ловцу горла есть что-то дурное. Однако, судя по тому, что мне известно, девочка была в ужасе. Не пугайте Гарпию и будете жить долго и счастливо. Это одно из тех правил, которые в вас вдалбливают в школе богов в первую очередь. Все представители этого племени свирепы по своей природе. Вы ведь уже успели познакомиться с сестричками Гвен?
На этот раз вздрогнули все.
- Сабин – счастливый ублюдок, - ухмыльнулся Гидеон.
Анья впилась в него пристальным взглядом, но через мгновение она расслабилась, выражение лица богини стало отрешенным, дыхание поверхностным, а глаза пустыми и немигающими, как если бы она смотрела сквозь Гидеона. Волны силы, исходящие от богини, плотно обволакивали его. Когда Анья вышла из транса, на ее лице расцвела улыбка.
- Лучше попридержи свой язык, - сказала она. - В противном случае тебе предопределено полюбить женщину, похлеще Гарпии. Богам на смех.
Кровь отлила от щек Гидеона, и он, стиснув кулаки, спросил:
- Тебе что-то известно?
Она была богиней и, вероятно, была посвящена в знания, доступа к которым они не имели.
- Возможно, - ответила она, изящно пожимая плечами.
- Не смей говорить мне!
Гидеон любил женщин, действительно любил. Но быть постоянно связанным с одной, кх, возлюбленной, в то время, как ни одна из них никогда не удовлетворяла его полностью? Черт, нет. Гидеон был так же жесток, как и жизнь, которую он вел, поэтому требовалось что-то поистине чрезвычайное, чтобы толкнуть его в эту пропасть. Когда его партнерши спрашивали, каким образом они могут доставить ему удовольствие, Гидеону приходилось просить их о том, что на самом деле его совсем не заводило. Насколько же дерьмовой будет его интимная жизнь, если он будет связан с одной-единственной женщиной? Тогда у Гидеона не останется даже надежды случайно наткнуться на партнершу, которая подарит ему наслаждение, которого он страстно желал.
- Я бы, безусловно, сказала тебе, если бы знала.
Она лгала. Гидеон знал, что она из себя представляла. Ложь была ее второй натурой. И как только Люциен терпел ее?
«Эй, минуточку», - подумал он, закипая от возмущения.
Внезапно возле них материализовался Люциен, все тут же столпились вокруг него, глядя на воина, чье обезображенное лицо сейчас выражало крайнее недоумение.
- В здании никого нет, но покинули его совсем недавно, возможно сразу после нашего прибытия. Я не нашел там никакой документации, но повсюду валяется одежда. Причем исключительно детская. Должно быть, уходили в спешке.
Нахмурившись, Страйдер потер виски.
- Стало быть, мы прибыли слишком поздно, и наша операция сорвалась.
- Там на одной из стен начертаны непонятные письмена, - добавил воин со шрамами. - Я не смог их расшифровать, поэтому хочу переместить туда всех вас по одному, не привлекая лишнего внимания - на тот случай, если наружное наблюдение со здания еще не снято. Наверняка кто-нибудь из нас знаком с языком, на котором написано послание, и сумеет его истолковать.
Это не заняло много времени. Через пять минут они уже были внутри здания. Гидеона шатало от головокружения – сказывались отвратительные последствия мгновенных перемещений, Страйдер смеялся, Рейес был бледен и держался за живот, Анья пританцовывала по пустой комнате, а Аман таращился куда-то вдаль.
- Сюда, - сказал Люциен.
Они двинулись за ним по узким коридорам вглубь здания, сопровождаемые лишь эхом своих шагов. Гидеон провел пальцем по стене, она была окрашена в тошнотворно серый цвет. Это был цвет его тюремной камеры во время пребывания в плену. Единственной мебелью в ней была его кровать с ремнями для запястий и лодыжек.
Плохие воспоминания. Ему не хотелось бередить память об этом до тех пор, пока не начнется бой. Это служило дополнительным источником его ярости. По дороге он оглядывался по сторонам и видел множество спален, весьма похожих на казармы, с пятнадцатью кроватями в каждой комнате и помещения, которые, по-видимому, служили комнатами для занятий.
Налево, направо, направо, налево и воины настороженно вошли в спортивный зал. Одна стена была зеркальной с балетным станком перед ней. Для… занятий балетом? Это удивило Гидеона, но тут же пришло понимание – разумеется, гибкость могла сделать убийц более эффективными.
Еще две стены были серыми, как в коридоре, но четвертая пестрела множеством цветов. Гидеон не мог разобрать ни единого фрагмента изображения, лишь резкие, зазубренные линии, широкие дуги да непонятные символы. Полнейшая неразбериха.
- Это мило, - пробормотал он.
- А еще это – заклинание, как мы и предполагали, - ответила Анья.
Воины столпились у стены с зашифрованным посланием, касаясь пальцами начертанных символов и напряженно всматриваясь, пытаясь угадать код заклинания.
- Я видел их раньше, - сказал Рейес мрачно. - В книгах, которые я изучал, чтобы узнать побольше об Анье.
Когда Анья впервые появилась среди Повелителей, они заподозрили, что богиня готовит для них какую-то подлянку. И в этом не было их вины. Женщина славилась провоцированием беспорядков и насилия на протяжении многих веков.
- Ой, Болюнчик! Твой интерес по-прежнему льстит мне. Но, ей богу, пора закругляться с твоим безумным увлечением – несвободная я. А теперь о заклинании. Они определенно использовали древний язык, - сказала Анья. - Хотя они добавили свои собственные символы, и поэтому мне трудно разобрать некоторые слова. Вот это означает «тьма», это – «сила», а это… «беспомощный», я полагаю.
- Я не хочу сию же минуту убраться отсюда, - сказал Гидеон, внезапно почувствовав предупреждающее покалывание в позвоночнике. Опасность была рядом.
Рейес вздохнул:
- Ложь уже действует мне на нервы.
- Я очень переживаю по этому поводу, на самом деле, - сухо ответил Гидеон. - Даже мое сердце болит за тебя. Ты ведь знаешь, я могу обходиться без лжи так же, как ты можешь перестать резать себя.
Еще один вздох.
- Прости, - извинился Рейес. - Я не должен был срываться на тебя. Лги сколько душе угодно.
- Не буду.
Страйдер согнулся от смеха и похлопал его по плечу.
Гидеон понимал, что он всех раздражает. Прекрасно понимал. Но перестать лгать он не мог.
Неожиданно Анья, разбиравшая заклинание, шепотом проговаривая его себе под нос, ахнула:
- О, боги мои.
Она начала пятиться от стены – один шаг, потом второй – и при этом дрожала всем телом. За все то время, что Гидеон знал ее, они не раз сражались бок о бок, но он никогда не видел бесстрашную женщину дрожащей и испуганной.
- Перенеси нас, Люциен. Немедленно. Всех нас сразу, если это возможно.
Люциен не колебался ни секунды и не тратил время на расспросы. Он шагнул к ней и обнял, видимо, намереваясь переместить ее первой – возможно, она не знала об этом, но Люциен был в состоянии перенести лишь тех, кого он мог коснуться. Только было уже слишком поздно. Тяжелые металлические щиты упали на оба окна, погрузив помещение во тьму.
Было слышно, как такие же щиты опускались на все без исключения окна, расположенные дальше по коридору.
Гидеон закружился волчком, сжимая в руках кинжалы. Ему хотелось располосовать своего незримого врага, но вокруг было так темно, что он не видел даже собственную руку, поднесенную к лицу, не говоря о его друзьях, а резать своих не входило в намерения Гидеона.