– Антон, что там происходит? – раздался взволнованный голос Ланы.
Антон зажмурился, ожидая, что сейчас разверзнется небо и оттуда вылетит огненная молния, поразив его за все совершенные грехи. Когда он все же отважился приоткрыть глаза, калейдоскоп фантастических красок медленно расплывался по начинающему светлеть небу, мерцая и вспыхивая разноцветными огнями. Зрелище было завораживающим и страшноватым одновременно.
«Это конец света. Армагеддон, едрить меня за ногу», – промелькнула у Антона мысль, и он подумал, что неплохо бы присоединиться к Лане, иначе его кишечник сам отреагирует на увиденное.
И только сейчас он услышал истошный вопль, показавшийся ему знакомым. Он вздрогнул, стряхивая с себя оцепенение. Тима! Это его голос!
– Тоха, сюда!!! – орал его друг.
Антон бросился в дом. Он слышал позади испуганное «подожди!» Ланы, но не обратил на девушку внимание – в доме явно что-то происходило. Он влетел в дом, в темноте чуть не набив шишку, и со страхом заглянул в комнату. Тима стоял на люке, немного согнув колени и вытянув вперед шею, что придавало ему несколько комичный вид. Только вот исказившееся в животном ужасе лицо говорило, что ничего забавного в происходящем нет и быть не может. Но Антон уже и сам видел – фигура его друга медленно приподнималась и опускалась… приподнималась и опускалась, словно Тима качался на волнах. Его рот дергался, как будто кто-то невидимый растягивал уголки губ, в Тиме явно боролись два противоречивых желания – продолжать удерживать дверь или броситься наутек. Дверь под ступнями снова завибрировала, и охваченный паникой Тима понял, что он приподнимается вместе с крышкой.
– Тимыч, что происходит? – спросил Антон помертвевшим голосом.
– Тащи комод!! – провизжал Тима, с ужасом глядя на вздрагивающий под ногами люк. – И топор!
Антон шмыгнул в комнату, где спала Яна, про себя отчаянно позавидовав девушке, – несмотря ни на что, она продолжала безмятежно спать. Он стал двигать комод к дверям, не особенно беспокоясь, что разбудит ее. Комод оказался на удивление тяжелым, и Антон моментально вспотел.
– Тоха, быстрее! – проревел Тима. – Я не смогу долго удерживать!!!
– Ага… сейчас, – пробормотал Антон. Он выругался – дверной проем оказался слишком узким для комода, и он, прилагая последние усилия, принялся вертеть тяжеленную бандуру, как кубик Рубика, пытаясь протиснуть внутрь.
– Хер с ним, с комодом!!! – орал Тима. – Неси топор!!
Проклятый комод ни в какую не желал быть протиснутым внутрь, и Антон бросился за топором. Он нашел его у кровати и на подгибающихся ногах проковылял в комнату. Тима продолжал стоять на дверце подвала, на бледном лице застыла гримаса ужаса.
– На, – прошептал Антон, протягивая топор Тиме.
– Зачем? – не сводя круглых глаза с люка, спросил Тима.
Внизу все затихло, дверца больше не дергалась.
– Как зачем? Ты сам просил…
– Пусть у тебя будет.
– Нет, – испуганно проговорил Антон, быстро, пока Тима не успел ничего возразить, вложил ему в руки топор и отпрыгнул назад, будто теперь и Тима и топор стали носителями какой-то опасной инфекции.
Повисла напряженная пауза. Дверца под ногами больше не двигалась. Прошло пять минут. Никаких звуков из подвала больше не доносилось, но, как ни странно, это почему-то еще больше тревожило молодых людей – это молчание было похоже на затишье перед бурей. Словно кто-то (или что-то) притаилось внизу и прислушивается к тому, что делается в доме.
– Тимыч, что происходит? – дрогнувшим голосом спросил Антон.
– Там кто-то есть, – ответил напряженно Тима. Он взмахнул топором, наточенное лезвие слабо блеснуло в свете фонаря.
– Это я уже понял… – озираясь по сторонам, произнес Антон.
Лишь сейчас он обратил внимание, что за окнами начался самый настоящий фейерверк. Только совершенно бесшумный. Тима тоже заметил это и спросил:
– Что там было?
– Хрен его знает, – пожал плечами Антон. – Типа, праздничного салюта. Может, это дядя Женя нас ищет? – попытался пошутить он. Затем перевел дух и уже более спокойно поинтересовался: – Ты так и будешь стоять на этом люке всю ночь?
Тима переложил топор в другую руку и взглянул на него. Черты его лица разгладились, но Антон видел, что его друг сам вне себя от страха.
– Я думаю так. Мы поставим сверху кровать, а дверь подопрем комодом. До утра осталось немного, и как рассветет, мы тут же уйдем. У меня нет никакого желания знакомиться с тем, кто там внутри.
– Кто… или что? – шепотом проговорил Антон.
– В смысле? – не понял Тима.
Пыхтя, они передвинули кровать на место люка, ведущего в подвал, и сели сверху.
– А ты уверен… – Антон выдержал паузу и, набравшись смелости, выпалил: – Ты уверен, что там внизу человек?
– Тоха, ты что? Вроде наравне пили, – сказал Тима. Он подбросил топор в воздух и ловко поймал его. – Знаешь, мне вообще начинает казаться, что эта крышка с самого начала была заперта. И на улице карнавал какой-то… Может, это самогон так действует? Ладно, какие будут предложения? – спросил он.
Антон нервно хихикнул.
– Я бы ушел отсюда, – сказал он, с надеждой посмотрев на окно. Радужные краски постепенно исчезали, тая прямо на глазах и сливаясь со свинцовым небом.
Теперь улыбнулся Тима, но улыбка вышла гримасой.
– В четыре утра? И куда, позвольте спросить? Нужно дождаться хотя бы рассвета!
– Куда угодно, – отрезал Антон. Он вспомнил трясущуюся крышку под ногами Тимы, и его снова охватило чувство, будто его внутренности сдавливают ледяные пальцы. Боже, он отдал бы все на свете, чтобы оказаться сейчас на базе!
– Хорошо хоть Яна спит, – произнес Тима, и они одновременно посмотрели друг на друга.
– Тоха, а где Лана? – как можно спокойней поинтересовался Тима, и Антон вздрогнул. Как он мог забыть! Она же все еще там, в лесу!
– Ее нет уже минут десять, – негромко сказал Тима. – Выйди посмотри, не нравится мне это.
Антон направился к выходу, а Тима прильнул к окну. На какое-то мгновение дыхание сперло, и он инстинктивно отпрянул, потер глаза. Затем снова посмотрел. Не может быть!
Где-то в глубине дома послышался мат Антона. Через несколько секунд он влетел в комнату с квадратными глазами:
– Тимыч, дверь заперта! Нас кто-то закрыл снаружи! Я…
– Тихо! Посмотри… да не на меня, а в окно, – сказал Тима, с отвращением чувствуя, что голос его сорвался на фальцет.
– Я тебе говорю, кто-то запер нас снаружи… Если это Ланка, я ей сиськи на спине узлом завяжу, – бормотал Антон, пробираясь к окну. Его реакция была похлеще Тиминой: он так отшатнулся назад, что споткнулся о кровать и неуклюже завалился вниз, ругаясь и барахтаясь. Тима еще раз посмотрел наружу, надеясь, что увиденное им в первый раз ему просто померещилось. Но нет.