Не дожидаясь, пока остальные последуют его примеру, он молча начал спуск. В мозгу, как проблесковый маячок, вспыхивала одна и та же картина, которую он видел прошлой ночью: голубоватые огоньки, собирающиеся в невообразимую воронку. Теперь он понимал, что вертолет, скорее всего, исчез в ту же минуту. Только куда?
Молодежь понуро следовала за ним.
Обратный путь показался им кромешным адом. И не только потому, что все были потрясены чудовищной новостью; хуже было с погодой – небо полностью заволокло серыми тучами, видимость резко снизилась, и Тима едва различал перед собой сгорбленную спину Кости – новость о загадочном исчезновении «вертушки» сразила его наповал, и он еле передвигал ноги, как инвалид, путаясь и спотыкаясь на каждом шагу. Где-то у горизонта через огромный столб пролетевшей над ними снежной поземки на мгновение показалось солнце, и снежная пыль на его фоне выглядела почти черной. Погода явно издевалась над путниками.
И когда они, вконец измотанные и замерзшие, приблизились к зимовке, Тима с изумлением открыл для себя, что с удовольствием взорвал бы это строение. Дильс старался выглядеть бесстрастным, и это ему удавалось, хоть и ценой больших усилий.
Они остановились перед домом, и Дильс негромко сказал:
– Я бы предпочел сдохнуть, чем сообщить Злате эту новость.
Вздохнув, он открыл дверь и шагнул в дом.
Дальше было вообще что-то невероятное. Яна билась в истерике, отказываясь верить в исчезновение вертолета, Антон с посеревшим лицом смотрел куда-то в пол, Злата с каменным выражением принялась разогревать ужин. Лишь Аммонит с невозмутимой физиономией заваривал чай, что-то насвистывая себе под нос. Тима изумлялся стрессоустойчивости этого человека – это как нужно от всего абстрагироваться, закрыться, как рак-отшельник (аммонит, черт возьми), в своей раковине, чтобы ничем не выдать своего состояния! В том, что оно на грани психоза, как и у всех присутствующих, он не сомневался, ведь Аммонит такой же смертный, как и все остальные, но умение этого человека контролировать свои чувства вызывало уважение.
Несмотря на то, что все были голодные, есть совершенно не хотелось, но Тима через силу запихнул в себя порошковое пюре с зеленым горошком. Зато чай выпил с наслаждением.
Дильс к еде даже не притронулся, лишь отхлебнул крепкого кофе.
– После ужина никуда не расходиться, – хмуро сказал он.
– Ха, щас, пойду прогуляюсь перед сном, понюхаю свежий воздух! – проворчал Антон.
Волки.
Эта мысль с каким-то безумным спокойствием ланцетом разрезала сознание Ланы. До этого она видела этих животных только на экране телевизора, да у дяди Жени дома на стенке висит шкура убитого им волка, но чтобы вот так, в лесу, один на один…
Она обошла снегоход, прислушиваясь. Вроде бы все тихо, завывания прекратились. Лана присела над «Бураном» и принялась ощупывать пластиковый корпус снегохода. Она помнила, как ребята заправляли машины, и бензобак, кажется, находился под сиденьем… Она достала зажигалку, крутанула колесико. С тихим «чщщщщ» выбросилось пламя.
Пальцы уже совсем окоченели, но Лана, стиснув зубы, продолжала поиски, пока наконец не наткнулась на какой-то узкий шланг и крохотный краник. Так, отлично. Она попыталась отсоединить шланг, дергая его на себя. Тщетно. Лана принялась на ощупь исследовать шланг дальше, пока не обнаружила хомут, посредством которого шланг крепился к бензобаку. Снять его оказалось не так-то просто, и она исцарапала себе все пальцы. Потянулись клейкие минуты, которые были для девушки самыми длинными в ее жизни.
«Давай же», – ожесточенно произнесла она вполголоса. Заледеневшие руки уже потеряли всякую чувствительность, и Лана понимала, что еще немного – и она получит обморожение, но проклятый хомут наотрез отказывался сниматься. Внезапно за спиной послышалось угрожающее ворчание, она вздрогнула от неожиданности, сломав при этом ноготь. Однако тут же облегченно вздохнула – хомут, будто сжалившись, раскрылся, и она без труда сняла шланг. Правда, из него моментально потек бензин, намочив руку, и Лана торопливо закрыла краник. На всякий случай еще проверила, перекрыла ли она доступ топлива, и лишь после этого, согревая заиндевевшие ладони дыханием (в ноздри сразу ударил резкий запах бензина), она поплелась к деревьям. Оставалось не менее важное дело – наломать хоть немного дров. Лана понимала, что без пилы или топора это будет нелегкая задача, но выбора не было. Она, конечно, могла сжечь свою куртку, но вряд ли бы это дало долгоиграющий эффект.
Наконец она смогла наломать несколько веток. Пальцы уже не ломило от холода, но именно это испугало Лану больше всего. Еще несколько минут, и они попросту отвалятся – промелькнуло у нее в мозгу. Но еще больше она боялась теней среди черных деревьев, которые мерцали словно призраки. Теперь она уже точно знала, что волки видят ее и догадываются, что она не представляет для них опасности.
Она разложила ветки в форме шалаша, намочила носовой платок бензином, подложила его под «дрова», после чего негнущимися пальцами вытащила зажигалку. Осторожно, стараясь не уронить это бесценное богатство в снег, девушка только с шестой попытки смогла извлечь из нее огонек. К ее неописуемому счастью, носовой платок тут же вспыхнул, чуть не ослепив девушку ярко-оранжевыми всполохами. Ветки, медленно и нехотя оттаивая, начали потрескивать, от них в морозное небо пошел белый пар.
Словно в знак протеста из чащи донесся озлобленный вой. За ним еще один, более низкий и хриплый, к ним добавился третий, высокий и протяжный, волки будто удивленно переговаривались, спрашивая друг у друга, какую им теперь выбрать тактику, но Лана уже не обращала на эту звериную перекличку внимания – она обламывала ветки у соседнего кустарника. Когда костер уже достаточно разгорелся, она медленно протянула к жадным огненным языкам белые, почти прозрачные ладони. Сначала ничего не происходило, но вот кончики пальцев начало слегка покалывать, как бы ненавязчиво, потом загустевшая кровь, оттаяв, неторопливо зациркулировала по смерзшимся сосудам, разогревая кости. Пальцы уже не покалывало, они пульсировали острой болью, будто на каждом из них бритвой срезали подушечку, а в рану плеснули уксусной эссенции. Закусив до крови губу, Лана грела руки, сжимая и разжимая кулаки. Боковым зрением девушка увидела какое-то движение справа. Волк. Довольно крупный, с выгнутой спиной, он не спеша вышел из чащи. Ей показалось, что она видит, как из полуоткрытой пасти хищника вырываются облачка пара, а в глазницах искрятся два тлеющих уголька.
Стараясь не делать резких движений, девушка выпрямилась. Следом за первым волком из-за деревьев появилось еще два.
– Итак, обсудим наше положение, – сказал Дильс, когда со стола было все убрано. Он исподлобья взглянул на замершего в неподвижности Аммонита и процедил: – Сядь. Долго базарить не будем, все устали. Случилось то, что случилось. Вертолета нет, это факт. Он просто… исчез.
– Как может исчезнуть целый вертолет? – сквозь зубы проговорил Костя. – Это что, цирк-шапито? Хочешь, кролика из штанов достану, хочешь, бегемота?..