Однажды он остановился, будто наткнувшись на невидимую преграду. Следы. Чьи-то следы, и такие странные, будто кто-то полз на четвереньках, кто-то очень маленький.
«Дима», – услышал он до боли знакомый голос и чуть не выронил Снежану. Боже, да ведь это…
«Поспеши. Наш Мишенька уже там», – нежно сказала Рита.
– Где?! – квакающим голосом проговорил Клепа.
«Поспеши», – повторила Рита, повысив голос. И Клепа помчался, помчался, как никогда до этого не бегал, ноги напоминали набитые песком чулки, воздух с шумом вырывался из его глотки, как у раненого кита, горячий пот заливал лицо, но он бежал и бежал… Пока не увидел ребенка. Господи, какой он крошечный и беззащитный!
Малыш торопливо полз к какой-то дыре, поминутно оглядываясь и улыбаясь Клепе беззубой улыбкой, от которой мужчине хотелось плакать.
Снежана уже несколько минут угнетенно молчала, но Клепе было не до нее. Боже, Мишка, его сын, он жив!!!
Ребенок, хихикнув, скрылся в отверстии, Клепа, не раздумывая, кинулся следом.
* * *
Никто чувствовал огромный прилив сил, словно ему снова было тридцать лет и все будущее было впереди, как безбрежный океан. Он крутил рычаг, равномерные гулкие щелчки с одинаковым интервалом ласкали слух. Несмотря на грубые ладони, кожа вскоре лопнула, и рычаг окрасился кровью. Никто счастливо улыбался, сквозь туман он видел смеющееся лицо Ольги и Инги, о боже, она еще совсем малышка, и ее прекрасное нежное личико в полном порядке! И скоро он будет с ними, ведь Она обещала… обещала ему.
Пещера озарилась несколькими ослепительными вспышками, и внутри стало светло. Она сидела в центре Циферблата, среди полусгнивших корней и мха. И призывно улыбалась Никто, невинно хлопая искусственными ресницами.
Никто крутил рычаг, щелчки убыстрили темп, кровь, не переставая, капала с ладоней. Он умирал, но пока не знал этого.
* * *
– Это там, – возбужденно крикнула Кристи.
Они осторожно шли по узкому коридору, плечи и головы изредка задевали летучие мыши, но твари совершенно не интересовались путниками. Послышался скрежет, за ним какой-то гул. И смех. Руслан сжал кулаки – это был тот старик. Они повернули за угол и увидели льющийся из какого-то помещения яркий свет. Кристина со всех ног бросилась туда.
– Кристи, подожди! – закричала Женя, пустившись вдогонку.
Вскоре они были в пещере.
* * *
Клепа словно забыл о дочери. Он нес ее, как пакет с продуктами, иногда задевая плечом или рукой о выступ скалы, он видел перед собой только худенькое тельце сына, который неутомимо полз вперед. Странно, почему он никак его не догонит?! Иногда Миша оборачивался, и на его умильном, крошечном личике появлялось несвойственное ребенку взрослое выражение.
* * *
Щелчки слились в однообразный шум, как звук электрической дрели, вызывая головную боль. Никто, роняя пену изо рта, продолжал как взбешенный крутить рычаг. Костяшки пальцев побелели, потом почернели, кожа треснула, от рычага пошел сладковатый дым горелого мяса.
Никто передавал свои последние силы Часам. Волосы слезли вместе со скальпом, влажной тряпкой упав ему на ботинок, в щеках образовались язвы, они быстро ширились, соединяясь с ртом, подбородок исчез, и вскоре ниже носа старика образовалась бездонная дыра. Ноги надломились, но все еще держали умирающее тело, от которого шел густой желтый дым. Глаза куклы, восседающей на Циферблате, горели триумфальным огнем.
– Стой, – тихо, но решительно сказала Кристи. Она вырвалась из рук Жени и подошла вплотную к старику.
Никто видел, что в пещере появились посторонние. Плевать, главное, чтобы не мешали. Ведь у него столько работы…
Он закашлял, язык вывалился изо рта и шлепнулся на землю, как пиявка, подбородок куда-то опустился, отделяясь от лица, и теперь он мог только мычать. Сквозь пурпурную пелену он увидел, как к нему подошла маленькая девочка, чрезвычайно изможденная, но уверенная и полная решимости.
– Стой, – сказала она. Никто поднял трясущуюся голову. Поморгал, словно освобождаясь от соринки. Кто там, справа от Первого? Господи…
– И…га, – замычал он удивленно. Его дочь, это она.
Лицо Инги изменилось, она сделала движение вперед, но Руслан крепко держал ее за локоть.
– Это не твои глаза, – промолвила Кристи. – Плости.
Никто хотел засмеяться, но дыра, которая раньше была его ртом, издала только что-то отдаленно похожее на булькающий хрип. Как это не его глаза? Ведь сама Она вернула ему зрение…
Чтобы проверить это, он дотронулся обгорелыми пальцами до глаз, и завыл – даже сквозь сожженную кожу он почувствовал пластик. Резким движением вырвал один, затем второй глаз. Два синих прозрачных кружочка с нарисованными зрачками покатились по земле.
* * *
Клепа увидел, как ребенок исчез в каком-то помещении, и рванул туда. Он не заметил, что прошел всего в нескольких сантиметрах от Саши, который, затаив дыхание, неподвижно стоял в углублении стены. Щербатый рот парня ухмыльнулся – батя ему уже был не нужен. Он приготовил им кое-что интереснее.
Клепа влетел в пещеру и застыл. Снежана притихла, намертво вцепившись в отца.
* * *
Никто с огромным трудом удалось отлепить руки от рычага. Куски расплавленной кожи с мясом остались на металлической поверхности. Он снова ничего не видел, но это, наоборот, принесло ему странное облегчение.
«НЕЕЕЕЕТ! – ворвался в мозг писклявый, надрывный голос. – Еще не все закончено, ублюдок!»
«Пошла к е…ной матери», – мысленно посоветовал Никто. Он споткнулся и упал – ноги не выдержали нагрузки, и кости сломались. Старик остался без ног. Но он все равно полз на культях. Полз к своей дочери.
Инга плакала, не в силах отвести взгляд от ужасного зрелища.
– И…а, – прохрипел Никто.
Женщина опустилась перед отцом на колени. Старик почувствовал прикосновение прохладной ладони и вздохнул. Вот оно, счастье… Милая Инга.
Он не Никто. Он Роман Агейко. Вот так. И всегда им был.
Он снова вздохнул и замер. Инга тихо плакала.
* * *
Клепа мельком взглянул на существо, над которым склонилась эта, с обезображенным лицом. Он отпустил Снежану, и та тихо легла на землю.
Клепа беззвучно шевелил губами, будто с кем-то разговаривал, немигающий взгляд был устремлен куда-то в сторону.
* * *
Кукла начала преображаться. От Циферблата вверх поползли серые спирали, как щупальца, и Она превратилась в тряпичную игрушку со смешными хвостиками и кнопкой вместо носа. Потом вместо нее оказалась высокая нарядная красавица в пышном розовом платье, которую тут же сменила японская кукла с зонтиком, которую видела Женя. Спиралевидные волны окрасились ядовито-зеленым, потом снова почернели. Своды пещеры затряслись, стены стали бугриться и лопаться, из дыр текла густая масса, похожая на лаву, заполняя все пространство. Наконец Она стала обычной неряхой в грязном платье и с сальными волосами, один бант развязался.