— Помогите! Меня съедят волки! — охрипшим голосом кричал пришелец, в то же время с поразительной ловкостью отстреливаясь от хищников.
Разумеется, ему не пришлось вторично взывать о помощи, потому что охотники дружным залпом смели самых смелых волков, потом принялись стрелять без перерыва, почти без промаха.
— Уф! — пробормотал спасенный, останавливая сани на полянке. — Благодарю вас, джентльмены, от своего имени и от имени погруженной в глубокий траур семьи блаженной памяти мистера Иеремии Смитсона, да упокоит Господь душу его в лоне Своем!
— Что такое? — изумленно вымолвил Джон. — О каком это Смитсоне вы болтаете? Какое нам дело до него? Наконец, какое отношение имеем мы к этому Смитсону и его «погруженной в скорбь семье»?
— Очень большое! Вы, надеюсь, не откажете мне в помощи, чтобы исполнить священный долг относительно бренного праха мистера Смитсона?
— Какой долг? Какой прах?
— Иначе, — продолжал, не смущаясь, чудак, — проклятые волки слопают мои пятьсот долларов, заслуженных верой и правдой!
— Да объяснитесь же! Что это за черный ящик сбросили вы с саней? Есть там что-нибудь съедобное?
— Разумеется, очень даже съедобное! — загримасничал чудак, тыча пальцем в ту сторону, где валялся в снегу ящик, все еще окруженный волками. — Если бы там, внутри, не было ничего съедобного, разве волки старались бы так?.. Но поспешите, джентльмены! Иначе волки растащат все по кусочкам!
Охотники помчались к месту, где лежал ящик, и десятком метких выстрелов разогнали зверей, суетившихся около ящика, не без затаенной надежды, что спасенный путник может поделиться с ними своими припасами.
Тем временем и он подъехал сюда же на своих санях.
— Ну, откупоривайте же! Показывайте, что у вас есть там! — сказал ему агент. — Может быть, поделитесь с нами? Наши припасы совершенно на исходе!
— С удовольствием! Но только вы едва ли будете довольны этим! — отозвался проезжий.
— Почему? Мы не очень прихотливы…
— Но все же… Видите ли, если сказать по правде, в этом ящике лежит сам мистер Иеремия Смитсон!
— Что? — выпучил глаза Джон. — Вы врете!
— Ну вот еще! С какой стати мне врать? Нет, в самом деле это ведь не просто ящик, а настоящий гроб. Я, видите ли, занимаюсь транспортировкой покойников. Тут, милях в полутораста, есть медный рудник… Ну, на руднике — рудокопы… Где рудокопы, там всегда разные истории, и очень многие умирают скоропостижно, получив удар ножа в брюхо или пулю в лоб. Мистер Иеремия был очень неосторожен, постоянно натыкался на чужие ножи, и пять дней назад сделал так неловко, что отдал свою грешную душу Богу, а свое тело — нашей транспортной конторе, завещав перевезти прах в его родной город. Ну, я и взял на себя обязанность исполнить последнюю волю этого добродетельного гражданина и примерного семьянина, который был так склонен к семейной жизни, что уже одиннадцать раз судился за многоженство…
— Тьфу! — сплюнул Джон. — Так это гроб?
— Самый настоящий!
— А в гробу тело Смитсона?
— Точно так!
— И у вас нет никакой провизии?
— Ни крошки! Но, джентльмены, неподалеку отсюда я наткнулся на медвежьи следы и знаю место, где находится медвежье логово. Если вы пообещаете поделиться со мной добычей, я охотно покажу вам это место!
— Ладно! А ваш… груз?
— Бренные останки мистера Смитсона? Я возьму их с собой, иначе волки сожрут-таки мои пятьсот долларов!
— О каких пятистах долларах вы все твердите?
— Ах, Боже мой! Да разве я не сказал, что я взялся доставить тело почтенного многоженца одной из его жен? За это я должен получить ровно пятьсот долларов. Путевые издержки — за мой счет. И, уверяю вас, хотя уважаемые рудокопы и выбиваются из сил, чтобы доставить мне как можно больше клиентов, пыряют друг друга ножами, подстреливают, подкалывают, вешают друг друга, — мое ремесло отнюдь не оказывается таким выгодным, как можно было бы предположить! Мешает, видите ли, конкуренция, сбившая цены до позорного! В прошлом году я получал за покойничка семьсот долларов, в позапрошлом — тысячу, а раньше — тысячу двести! Это были очень хорошие покойники, уверяю вас! Но что же значит покойник, за которого платят вам только пятьсот долларов? Это, извините, дрянь, а не покойник!
А конкуренция так велика, что я предвижу: в будущем году придется таскать эти ящики за триста, может быть, даже за двести долларов.
Но нет! Дудки! Меня не надуешь!
Я уже сколотил порядочный капиталец и смогу заняться на тех же медных рудниках чем-нибудь другим, предоставив моим конкурентам возить гробы полоумных и пьяниц за какую угодно цену, хоть даром, с перспективой попасть под пулю индейцев или угодить в пасти волков, как это чуть было не случилось со мной сегодня на ваших глазах.
— Будет вам болтать! — оборвал его разглагольствования Джон. — Вы лучше в самом деле покажите, где вы видели медвежью берлогу!
И маленький отряд бодро тронулся в путь на поиски крупной дичины, причем впереди ехал в своих санях с собачьей упряжкой странный перевозчик трупов рудокопов, на черном гробу, служившем ему сиденьем.
— Ох, не нравится мне этот наш новый знакомец! — пробормотал Сэнди Гук, бросая мрачный взор на «гробовщика». — Жулик это, надо полагать, первой степени.
— Не нравится он и мне, — спокойно отозвался Джордж Девандейл. — Но ведь мы с ним разделаемся, как только покончим с медведями.
— Ну, едва ли! Я физиономист, знаете ли! И поверьте мне, у этого малого есть что-то общее с моим полоумным лордом Уилмором. И это общее — мертвая хватка.
— Что такое? — изумился офицер, не поняв выражения.
— Да, да, мертвая хватка! Вот прилип ко мне Уилмор, никак я от него не отделаюсь. А этот проходимец прилипнет к вам, к Уилмору, и от него тоже не отделаешься.
— Ну, со мной этот номер не пройдет! — засмеялся Девандейл.
— Словом, пакость выйдет! — закончил разговор бывший бандит.
«Гробовщик» не обманул охотников: через некоторое время он привел их к месту, где масса следов указывала на близость медвежьей берлоги. Еще некоторое время потребовалось на розыски самого убежища медведей, и вот загремели выстрелы: охотники наткнулись на целую медвежью семью, состоявшую из двух взрослых особей и трех подростков. Последние, конечно, не могли оказаться опасными для вооруженных людей. Но с двумя взрослыми медведями шутить не приходилось.
Завидев людей и отлично понимая, что всей семье грозит опасность, огромный самец самоотверженно полез на охотников, тогда как самка прикрыла собственным телом своих детенышей.
Медведь двигался с такой быстротой, что несколько пущенных в него пуль не причинили ему почти никакого вреда, пролетев мимо или, в лучшем случае, только зацепив его.