— Все равно, я узнаю, где Заморра! Я отыщу ее! — вопил цыган.
— Ищи! — презрительно проронил Карминильо.
— Пора кончать, — вмешался вождь рифов, — у нас мало времени. Солдаты гяуров снова идут на нас с удвоенными силами. Мы нужны там, где идет битва. Ты задерживаешь нас, цыган.
Трое солдат рифов бросились на Карминильо, трое других — на Педро, осыпавшего проклятиями врагов. Янко проник в развалины.
— Боже! Он найдет там Заморру! — прошептал в отчаянии Карминильо.
— Будем надеяться — не найдет, — пытался ободрить его Педро.
— Девушка хитра и ловка, сильна и умна. Ей-Богу, Карминильо, я охотно женился бы на ней! Почему ты не сделаешь ее своей женой? Клянусь, она любит тебя!..
Разговор был прерван вернувшимся Янко.
— Я нашел целое подземелье, — сказал он рифам. — Мы бросим этих собак в такую могилу, которая была бы достойна принять даже короля. Несите их сюда!
Молодых людей потащили к развалинам и спустили по лестнице внутрь подземелья.
— Отсюда вам не выбраться так легко, гяуры, как из брюха быков!
— напутствовал их вождь рифов.
И разбойники вышли из подземелья.
Минуту спустя исчез последний отсвет их факелов.
В подземелье воцарились могильная мгла и тишина.
Впрочем, скоро тишина была прервана грохотом, который гулом отозвался во всех углах подземелья: рифы заложили выход из подземелья той самой плитой, которая раньше прикрывала могилу вождя Семи племен, и навалили на эту плиту груду обломков камней.
Карминильо и Педро были похоронены заживо в подземелье древнего египетского храма в горах Гуругу…
Рифы, совершив свое ужасное дело, удалились. Янко и мегера Сабба остались у развалин.
— Куда могла деваться девушка? — допытывался цыган.
— Я обыскала все окрестности. Рифы окружили гору со всех сторон. Если бы Заморра была здесь, она не могла бы ускользнуть от нас. Очевидно, она ушла раньше.
— Не будь сейчас ночь, мы, мать, нашли бы ее следы. Но с факелами ничего не поделаешь, мать!
— Да, ничего не поделаешь, сыночек, — отозвалась старуха. — Я тоже обшарила здесь каждую щель, заглянула за каждый камень, но девушки тут не было. Если бы я нашла ее — задушила бы!
— Нет, ты не посмела бы сделать это, мать! — прикрикнул на старуху Янко. — Ты забываешь наше условие: девушка принадлежит мне. Я заставлю ее сделаться моей женой.
Она еще будет валяться у меня в ногах, умоляя, чтобы я женился на ней! Ха-ха-ха!..
Ты ничего не слышала, мать? Мне показалось, кто-то засмеялся тут!
— Это только эхо, сыночек!
— Мать, мне показалось, что один из камней, стоящих у стены, шевелится, как живое существо!
— Что тебе мерещится, сыночек?
Янко, держа в руках револьвер, поднялся с места и стал всматриваться в мглу.
В это время человеческая тень выросла сзади него. Щелкнул курок. Грянул выстрел.
Цыган, грудь которого была пронзена пулей из пистолета, упал ничком на землю. Мегера Сабба заметалась в испуге и кинулась бежать туда, где стоял мул, привезший на вершину Гуругу ее и ее спутника, ее «сыночка», но пуля была быстрее, чем Сабба.
И старуха свалилась с воем туда же, где лежал, царапая землю ногтями, умиравший Янко. Из тени выступила Заморра и не колеблясь выпустила еще две пули: одну в темя Янко-предателя, другую — в висок его покровительницы.
Чтобы понять, как спаслась девушка, надо вернуться немного назад.
Когда Карминильо и Педро дожидались девушку, стоя поодаль от руин, Заморра, помолившись над могилой Мар-Аменготена, собиралась присоединиться к друзьям.
Поднявшись из подземелья, она уже стояла под небольшим портиком, образованным двумя короткими толстыми колоннами, прикрытыми каменной плитой неправильной формы.
И в это мгновение на ее глазах разыгралась вся сцена нападения рифов на испанцев.
Девушка не имела времени, чтобы броситься на помощь друзьям, и они оказались в руках врагов.
Привыкшая не терять головы в момент опасности, хитана сообразила, что надо делать. Гибкая и ловкая, как молодая пантера, она бесшумно взобралась на плиту и легла, прильнув к камню всем телом.
Под ней проходили десятки людей, звеня оружием, перекликаясь, обшаривая каждый угол руин, заглядывая в каждую щель. И никому не приходило в голову искать девушку там, где она была на виду у всех.
Несколько раз мегера Сабба и предатель Янко останавливались под портиком. Заморра слышала каждое слово своих врагов и с трудом сдерживала желание раскроить голову Янко метким ударом ятагана.
Таким образом Заморра была свидетельницей ужасных похорон Карминильо и Педро.
Когда рифы ушли, она тихо сползла по колонне, прокралась среди камней к тому месту, где находились Янко и мегера, и, воспользовавшись удобным моментом, меткими выстрелами уничтожила своих смертельных врагов.
Теперь надлежало позаботиться об избавлении друзей.
Но тут Заморре скоро пришлось убедиться, что она не может сделать ничего: обломки камня, которыми была завалена плита над входом в подземелье, были так тяжелы, что девушка не могла сдвинуть их ни на волос. А под ними лежала еще тяжелая плита.
— Карминильо! — рыдая, звала Заморра. — О Боже! Карминильо! Карминильо услышал голос девушки и отозвался слабым стоном.
— Я не знаю, что делать, Карминильо! — кричала вне себя хитана. — Я рада отдать мою жизнь за твою жизнь, мою кровь за твою кровь, Карминильо, потому что я безумно люблю тебя! Но я не знаю, я не знаю, что делать!
Мои руки в крови, но я не могла сдвинуть камни, Карминильо! Научи меня, что делать!
— Спасайся сама! — отозвался инженер. — Я тоже люблю тебя, но мне не суждено назвать тебя женой, дитя!.. Оставь нас, ищи спасения! Я слышал разговоры рифов: испанцы снова пошли в атаку. Разумеется, пока они доберутся сюда, мы с Педро не будем уже нуждаться ни в чьей помощи. Но ты можешь спастись и отомстить за нашу гибель!
Отправляйся в лагерь испанцев, расскажи все, что случилось, Заморра!
Голос Карминильо становился все глуше и глуше.
Заморра, рыдая, отошла от груды камней, прикрывавшей вход в подземелье. В это мгновение ее слуха коснулись звуки далекой канонады.
У подножия Гуругу шел бой между испанцами и рифами. Генерал Альдо Марина вел свои отборные войска, чтобы наказать горных хищников за их дерзость. Тридцать горных орудий громили дуары рифов.
Лицо Заморры просветлело.
— Мужайся, Карминильо! — крикнула она. — Я спасу тебя! И она выбежала из развалин.
Минуту спустя по склонам Гуругу понесся мул «Госпожи Ветров». На спине мула сидела мужественная девушка.