Аванпосты остановившегося на отдых большого отряда генерала Альдо Марины были немало удивлены, когда из кустов вынеслась бешеным галопом странная всадница, в которой наши читатели без труда узнали бы красавицу хитану.
Разумеется, девушку остановили. Она потребовала, чтобы ее немедленно доставили к генералу, командовавшему отрядом.
Генерал Альдо Марина был разбужен и принял необычную посетительницу. Немалого труда стоило Заморре заставить старого солдата поверить в то, что в нескольких милях от испанского лагеря двое испанцев похоронены заживо. Особенно сбивал генерала с толку рассказ о руинах египетского храма, о подземелье, служившем склепом для вождя Семи племен, или императора цыган.
Но Заморра так молила о помощи, что генерал не выдержал и сдался. Полчаса спустя внушительный отряд драгун астурийского полка при двух пушках вышел из лагеря. Во главе отряда вихрем неслась Заморра. Она вела испанских кавалеристов спасти двух заживо погребенных…
Собственно говоря, дело оказалось менее рискованным, чем можно было ожидать: за текущую ночь и за предшествующие дни испанцы в целом ряде боев и схваток полностью разгромили рифов. Большинство воинов наиболее влиятельных рифских родов было уничтожено. Дуары стерты с лица земли. Население, которое успело спастись, бежало от испанцев. По хребту Гуругу теперь бродили только отдельные малочисленные шайки, не способные оказать серьезного сопротивления.
На одну из этих шаек и наткнулся, уже приближаясь к вершине Гуругу, отряд, ведомый хитаной.
Офицер, командовавший отрядом, отдал приказ. Обе горные пушки снялись с передков. Загремели выстрелы.
Трех или четырех гранат оказалось достаточно, чтобы очистить путь от рифов: там, куда упали гранаты, валялись трупы лошадей и людей.
Проезжая мимо этого места, Заморра увидела труп, обративший на себя ее особое внимание: могучего сложения риф, пораженный осколками гранаты в голову, сидел на камне, вытянув вперед блестящий ятаган, и, казалось, улыбался. Но это была страшная застывшая улыбка: граната снесла полчерепа вождя рифов, наследника Абдаллы, соучастника преступлений Янко и «Госпожи Ветров».
Два часа спустя после этой встречи драгуны добрались до двурогого пика, то есть до заветной вершины Гуругу, и заняли эту вершину.
Генерал Альдо Марина медленно продвигался к этой же точке со всеми своими силами.
Задолго до того как его отряд добрался до двурогого пика, драгуны очистили вход в подземелье и освободили из ужасной могилы заживо погребенных. Педро, увидев себя спасенным, первым делом затребовал у командовавшего отрядом драгун офицера галет и вина. Карминильо, едва держась на ногах, подошел к Заморре и сказал:
— Девушка! Моя жизнь принадлежит тебе! Хочешь ли стать моей женой?
Заморра счастливо улыбнулась в ответ и прильнула к груди любимого человека.
— Я знала, что ты полюбишь меня, — шептала она на ухо Карминильо. — Я полюбила тебя с первого момента, с первой нашей встречи! Эта встреча, эта любовь — они переродили меня. Я захотела, именно ради тебя, перестать быть хитаной; я захотела, чтобы получить право стать твоей женой, уйти из моего племени. И именно ради этого я поклялась отыскать таинственный талисман моих предков, потому что талисман — это моя свобода. Моя свобода — любовь к тебе!
Офицеры и солдаты с любопытством смотрели на молодых людей, казалось, позабывших о том, что они не одни.
Тогда Карминильо, обвив сильной рукой тонкую талию Заморры, сказал громким и ясным голосом:
— Сеньоры! Вы — дети Астурии, если я не ошибаюсь?
— Да, да! Мы — астурийцы! — послышался хор голосов.
— Сеньоры! В наших горах до сих пор жив стародавний обычай, который мы храним свято и нерушимо.
Вы, дети Астурии, свободнорожденные люди гор!
Я, астуриец, идальго, свободный, ни с кем не связанный, никому не обещавший отдать свое имя, в вашем присутствии заявляю: эта женщина — моя жена и моя царица.
Обратившись к Заморре, он сказал ей:
— Докончи ты традиционную фразу, дитя! Заморра, сверкая очами, произнесла звонким голосом:
— Я, свободная, ни с кем не связанная, чья рука никому не обещана, — я говорю: этот человек отныне мой муж и мой господин!
— Отныне и во веке веков, аминь! Скрепляю! — откликнулся набивший галетами рот Педро.
— Ура! — закричали драгуны, теснясь к счастливой паре, чтобы пожать руку Карминильо, поцеловать руку «королеве», то есть Заморре.
Узнав о случившемся, генерал Альдо Марина распорядился достать из запасов ящик шампанского, и благородное вино заискрилось в бокалах в честь Карминильо и его молодой красавицы-жены.
Собственно говоря, на этом мы могли бы закончить наш рассказ. Но обычай требует, чтобы мы рассказали о судьбе наших героев.
Поход генерала Альдо Марины закончился полным разгромом рифов. Горные хищники вынуждены были смириться, затаив свою ненависть к конкистадорам-испанцам.
Во всяком случае, окрестности Мелильи были очищены от их разбойничьих шаек, и колония могла спокойно развиваться дальше.
Разумеется, ни Педро, ни Карминильо с Заморрой не стали дожидаться, пока совершится окончательное умиротворение залитого кровью края.
Они отправились в Мелилью, а оттуда — в Испанию.
Привезенный с собой красавицей хитаной таинственный талисман помог ей осуществить свою мечту Заморра была избрана царицей испанских цыган.
Разумеется, это был лишь эфемерный титул без внутреннего содержания.
Но одно право, связанное с этим титулом, было драгоценно для девушки: как царица, Заморра выходила из-под власти племени, ибо, как царица, она становилась выше закона.
Это давало ей возможность, не подвергаясь мести со стороны соплеменников и не навлекая на себя их проклятий, сделаться женой любимого человека.
Единственное, что пришлось сделать в угоду племени и что Карминильо сделал охотно, — это было исполнение свадебного обряда по-цыгански.
Это требует пояснений.
В назначенный день и час в доме вождя племени, Архаза, потерявшего возможность препятствовать Заморре, собрались ее близкие друзья. В их присутствии Карминильо и Заморра наполнили водой из фонтана глиняный кувшин и отпили по глотку из этого кувшина. Потом Карминильо торжественно объявил:
— Эта девушка становится моей законной женой. В ответ Заморра произнесла:
— Этот юноша становится моим мужем.
И после этого, держась за бока кувшина, они с силой бросили его на каменный пол.
Кувшин разлетелся на множество осколков. Детишки цыган кинулись подбирать эти осколки и считать их. По обычаям цыган, принесенным Бог весть из каких далей, пережившим Бог весть сколько веков, заключенный таким образом брак действителен в течение стольких лет, сколько осколков дал разбитый кувшин.