Затем они отправились каждый на свой участок: сэр Марис в центр, старый герцог Логайр — на правый фланг, а Род — на левый. Согласно рекомендациям Рода, Бром остался на вершине холма вместе с Катариной и Гвендайлон, дабы управлять оттуда ходом битвы. Карлик безоговорочно принял это предложение: малыш был умелым бойцом, но ноги его были слишком коротки, чтобы удержаться в седле при столкновении всадников. Том, поставленный перед выбором — сражаться вместе с нищими или остаться с Родом, выбрал последний вариант, вероятно потому, что хотел быть в гуще боя. Туан, конечно, встал во главе нищих.
Когда Туан вскочил в седло, Катарина остановила его, положив руку ему на колено. Род увидел, как она повязала ниточку вокруг предплечья юноши.
Затем она умоляюще простерла к нему руки. Туан схватил их, прижал к лицу, нагнулся, чтобы поцеловать ее в губы, затем пришпорил коня, промчался ярдов десять и вновь остановился.
Они замерли на миг — юная королева и белый рыцарь. Затем Туан поднял коня на дыбы, развернулся и галопом поскакал к своему разношерстному войску. Род тайком улыбнулся.
— Еще не время почивать на лаврах, Род, — напомнил ему Векс.
Род скорчил гримасу.
— По-твоему, ты кто? Сверчок Пиноккио?
Он обернулся и бросил прощальный взгляд на Гвендайлон, стоявшую неподалеку от шатра королевы, а затем поскакал на левый фланг. Род был единственным всадником без доспехов. По обеим сторонам поля выстроились воины в тяжелых латах четырнадцатого века. Однако рыцари Юга стояли монолитной сверкающей стеной, в то время как между каждой парой рыцарей Катарины, растянувшихся в цепь вдоль вражеского строя, зияла брешь метров в двадцать.
«Да, тут есть пара слабых мест», — подумал Род. Да и одинокая шеренга пехотинцев за воинами королевы не слишком смотрелась по сравнению с плотными рядами, видневшимися за спинами мятежных лордов. Нет, данное зрелище определенно не прибавляло уверенности.
Но нищих-то в поле зрения не было. Как, впрочем, и эльфов с ведьмами.
Мятежников ждало несколько неприятных сюрпризов. На южном конце поля протрубил рог. Мятежные рыцари опустили копья.
Рыцари королевы последовали их примеру. Возникла долгая напряженная пауза, затем, кони рванулись вперед. Глухой топот копыт постепенно перешел в грохот горной лавины, когда две закованные в металл шеренги двинулись навстречу друг другу.
Как только они сдвинулись с места, строй северян уплотнился так, что рыцари скакали плечом к плечу.
Из шеренг мятежников раздались торжествующие крики, когда те увидели, как победа сама плывет к ним в руки. Казалось, что силы повстанцев с легкостью обогнут строй северян и зажмут в клещи войска королевы.
Центр строя мятежников со звоном сшибся с рыцарями королевы. Полетели на землю выбитые из седел всадники, брызнула кровь, но продвижение южан застопорилось.
И тут с победоносным ревом мятежники обхватили северян с флангов...
Воинственные крики сменились воплями отчаяния, когда земля ушла из-под копыт их лошадей.
Рыцари рухнули вместе с конями в ров глубиной в шесть футов. Эльфы этой ночью поработали на славу.
Пехотинцы со всех ног кинулись на выручку своим господам, но тут из-за окружавших поле деревьев с воем выскочили нищие, вооруженные ножами, мечами и дубинами, и, словно вихрь, налетели на них. Однако противник по-прежнему имел превосходство в численности. Но тут в дело вступили военно-воздушные силы. Упряжки из четырех левитирующих чародеев с юношеским пушком на щеках увлекали за собой раскачивающиеся корзины, в которых сидели ведьмы, владеющие даром телекинеза.
Чародеи наобум пускали в свалку стрелы, ибо руки у них, благодаря кожаным сбруям на поясах, были свободны, а ведьмы бросали из корзин булыжники, при этом так управляя их полетом, чтобы при попадании те, по крайней мере, оглушили бы врага. Из рядов южан в их сторону пускали стрелы, но ведьмы легко отводили угрозу, а иногда даже умудрялись запустить стрелы обратно в лучников. Простая упорядоченная битва выродилась в хаотичную рукопашную схватку.
Но тут перед рыцарями южан встала дополнительная проблема.
Кодекс гласил, что с рыцарем мог сражаться только другой рыцарь. Пешего солдата могли убить за одно лишь стремление сделать это, и, да помогут ему небеса, если он все же предпримет подобную попытку и преуспеет!
К тому же, когда рыцари Катарины прорубались из центра наружу, потери мятежников значительно превышали их собственные, ибо королева, подобно своему отцу, считала нелишним устраивать своим воинам сверхурочные тренировки.
Внезапно в воздухе перед Родом возник Тоби, юный чародей.
— Господин Гэллоуглас! Герцога Логайра жестоко теснят, ты должен прийти к нему на помощь!
Он исчез столь же неожиданно, как и возник. Этот способ боевой связи не был самим совершенством, но у мятежников тут дела обстояли еще хуже.
Род отправил на тот свет очередного противника, парировав его выпад и нанеся молниеносный удар в щель между шлемом и нагрудной пластиной лат, и вывел Векса из гущи схватки.
Он проскакал вдоль строя на другой фланг, где долговязая фигура закованного в латы рыцаря с пылающим мечом как раз закончила прорубать себе дорогу сквозь войско к Логайру. Один из советников пытался исправить положение, уничтожив предводителя. Его меч испускал странное сияние. Род не знал, что это такое, но кто-то явно пытался замаскировать под меч какое-то несравненно более мощное оружие.
Род ворвался в эту сечу, проложив себе путь сквозь сцепившиеся пары солдат и нищих, скользя по крови и отсеченным головам, Логайр заметил опускающийся на него меч и вскинул щит, дабы отразить удар. Меч советника легко разрубил его, но старика при это не задел. Герцог вскрикнул от боли, когда волна жара, раскалив щит и доспехи, обожгла его кожу, и на миг ослабил защиту. Советник размахнулся для последнего удара.
Векс на полном скаку врезался в коня советника. Животное рухнуло на землю, а всадник с воплем вылетел из седла, выпустив меч, который отлетел далеко в сторону.
Солдаты мигом отпрянули назад, чтобы магический меч при падении не задел их.
Род без малейших угрызений совести развернулся и растоптал советника железными копытами Векса. Тот издал булькающий звук и поперхнулся. Его крик еще долго звенел в ушах Рода.
Тут совесть его начала пробуждаться от спячки, но он загнал ее поглубже до конца битвы.
Род подскакал к мечу, слыша, как солдаты ахают:
— Колдовство!
— Нет, это всего лишь магия, — крикнул он, соскочив на землю. Подняв меч, Род вновь вскочил в седло. — В нем нет ничего такого уж странного, не правда ли?
Он бросил меч рукоятью вперед Логайру. Старый вельможа поймал его и отсалютовал Роду. Тот вновь выскочил на свободное пространство.
Вокруг кипел бой, сталь била в сталь, кость — в кость, и никто не просил пощады. Сцепившиеся армии сгрудились посреди поля словно какая-то гигантская пульсирующая мерзкая амеба.