— А как луна взойдет! А пока закусывай почаще!
И служанка удалилась, кокетливо взметнув юбки, а мужчина с ухмылкой уставился на принесенные ею пирожные.
— Да ничего такого, — улыбнулся Паскаль. — А чего ты так нахмурился?
— Чего-чего... У него же обручальное кольцо на руке. Неужели он о жене и не вспоминает?
— Да что такого-то? Он недалеко от дома, и жена ни за что про него не узнает. И потом, ты что, думаешь, она так и станет верно дожидаться его, когда его так давно нет дома?
— Ну, знаешь... — надулся Мэт и вдруг почувствовал себя наивным идиотом. — Ты знаешь, я представлял что-то в этом духе.
Паскаль посмотрел на него в упор:
— Это что, в столице у королевы сейчас мода такая?
— Была бы мода, если бы королева распорядилась, — угрюмо буркнул Мэт. — А еще неплохо было бы, если бы она ввела кое-какие правила рыцарства. — Взглянув на другую парочку, Мэт добавил: — Они тут могли бы пригодиться.
За тем столиком, куда он смотрел, сидела дама в дорожном платье. Она потягивала вино и смеялась чему-то, что ей нашептывал рыцарь, склонившийся к ней и заглядывавший ей то в глаза, то за вырез платья. Другой рыцарь привалился к даме с другой стороны и тоже что-то такое шептал ей на ухо, от чего она краснела. Но вот она буквально побагровела — видно, первый рыцарь чем-то задел ее — и опустила глаза, однако не попыталась прикрыть вырез платья и не отстранилась, когда второй рыцарь, продолжая нашептывать, подсел к ней так близко, что их бедра соприкоснулись... Сел и первый рыцарь и тоже что-то проговорил. Дама сердито взглянула на второго рыцаря, затем повернулась к первому и кивнула ему так, словно приняла его. Затем она взяла его за руку, и они вместе направились к лестнице, ведущей наверх.
— Да это же просто развлечение, — сдвинул брови Паскаль. — Чего ты так побледнел-то?
— Да того, что у этих, что пошли сейчас наверх, у них у обоих обручальные кольца! И подозреваю, что они не муж и жена! — Мэт взглянул на Паскаля. — Там, откуда я родом, такой поступок считается недостойным не только рыцаря. А что касается развлечения... знаешь, мне кажется, такое развлечение требует слишком много сил.
Паскаль пожал плечами:
— Размяться полезно для тела. Да и потом не наше это дело.
— Это верно, — неохотно кивнул Мэт. Ему пришлось напомнить себе, что хоть они и близко от Меровенса, но все же не в Меровенсе.
Хотя... по средневековым понятиям, не то чтобы так уж и близко. Они планомерно продвигались внутрь Латрурии уже целую неделю и одолели не меньше ста миль. Так что не стоило лезть в чужой монастырь со своим уставом.
Тут уходившая дама обернулась и бросила в адрес оставшегося за столом рыцаря какие-то слова, из-за которых он, видимо, здорово оскорбился, поскольку вскочил и вырвал из ножен меч. Дама визгливо вскрикнула и отшатнулась, а первый рыцарь резко развернулся ко второму и тоже выхватил меч.
— Господа рыцари, не надо! — завопил трактирщик, но его крик потонул в грохоте переворачиваемых скамей и топоте ног. Посетители оттаскивали столы к стенам, высвобождая вокруг повздоривших рыцарей место.
— Они, видно, к такому готовы, — пробормотал Мэт. — Все как бы знают, что делать.
— Ага, и чего ждать. Я ставлю серебряный пенни на того, что с усами!
Мэт изумленно взглянул на Паскаля.
— Два человека готовы разрубить друг друга на куски, а ты собираешься делать ставку?
— А почему бы и нет? — пожал плечами Паскаль. — Все ставят. И потом они же все равно будут драться, поставим мы на них или нет, — так почему не сыграть?
— Мы могли бы вместо этого попытаться помешать им!
— Чтобы крестьяне лезли в дела рыцарей? Тогда уж они нас искрошат своими мечами!
Мэт обернулся к поссорившимся, замер и попытался придумать, как бы их остановить — без помощи магии, естественно. Походя он заметил, что на обоих рыцарях обручальные кольца, но теперь это его не очень-то и удивило.
— Да не надо так переживать, сэр... то есть менестрель Мэтью! Может, они удовлетворятся первой кровью, и никто никого не убьет.
— Ты опять? Это же не игра! — в отчаянии простонал Мэт.
Схватка получилась короткой, и ярость в ней превозмогла над мастерством. Тому рыцарю, ухаживания которого дама отвергла, некуда было девать неизрасходованный тестостерон, а его сопернику помогало то, что он уже как бы победил в любовном поединке. Лезвия мечей со звоном и лязгом скрещивались, соперники метались по залу, и первая кровь их не удовлетворила. Как только острие меча одного из рыцарей ткнулось второму под ребра, зрители радостно взревели, но раненый рыцарь только еще пуще разъярился и с новой страстью продолжил бой. Толпа издала оскорбленный вой — тем, кто ставил на первую кровь, такой оборот дела не очень-то понравился, и на некоторое время звон мечей был заглушен звяканьем монет — это проигравшие расплачивались с выигравшими, после чего торопились заключить новое пари. Мэт заметил двоих плохонько одетых крестьян, которые протискивались между зрителями со шляпами в руках, а зрители бросали в эти шляпы монетки. Ни дать ни взять примитивная форма букмекерства.
А тем временем раненый рыцарь ухитрился острием своего клинка распороть дублет на груди противника. Рубаха рыцаря обагрилась кровью, он взревел от боли и ярости и удвоил свои атаки. Наконец его меч пронзил руку соперника, и тот выронил свой клинок, застонав от боли. Победитель схватил оружие соперника, победно сверкая глазами, а проигравший — тот самый рыцарь, что собирался увести даму «в номера», пошатываясь, добрел до ближайшей скамьи, зажимая рукой рану. Победитель же отер кровь с меча, убрал его в ножны и подал руку даме. И та приняла его руку без малейшей растерянности, прижалась к нему, одарила его взглядом, от которого растаял бы воск, и они вместе ушли вверх по ступеням, совершенно равнодушные к проигравшему.
А у того из руки хлестала кровь, и трактирщик кричал, что надо бы лекаря, только толпу больше интересовало, сколько кто выиграл или проиграл. Выигравшие радостно кричали, проигравшие недовольно ворчали. И никому, определенно никому не было дела до бедного рыцаря, который сидел на скамье и тупо смотрел на свою кровь, капавшую на пол. Сначала Мэту стало ужасно жалко его, но потом он вспомнил: рыцарь дрался за то, чтобы изменить своей жене, и тогда Мэту стало стыдно — нашел кого жалеть. Тем не менее он все равно подошел к бедняге и осмотрел его рану.
— Кровь течет ровно, — сообщил он рыцарю. — Не думаю, что ваш соперник повредил крупный сосуд, хотя это похоже на божественное чудо.
— Тише! — выдохнул рыцарь. — Мало мне бед, так ты еще болтаешь про запрещенные вещи!
Мэт удивленно посмотрел на раненого.
— Про запрещенные вещи? Ах, ну да, я сказал: божественное чудо.. Ну ладно, скажем иначе, вам крупно повезло!
— Нет! Я утратил расположение дамы!