— Зато сберегли свою жизнь. — Мэт глянул на трактирщика. — Принеси-ка две рюмки бренди.
Трактирщик не тронулся с места. Видно, у него все еще тряслись поджилки от вида крови, но одна из девушек-служанок оказалась нервами покрепче: она быстро сбегала и принесла два небольших стаканчика янтарной жидкости. Мэт подал один из них рыцарю.
— Выпейте. Это вам поможет.
Рыцарь взял у него стакан и жадно осушил залпом. Содержимое второго стакана Мэт вылил на рану. Рыцарь взвыл и швырнул в Мэта стакан, однако Мэт успел заслониться от удара и сказал:
— Спокойно, сэр рыцарь. Брэнди гораздо лучше поможет вам, если будет вылито туда, куда его вылил я, а не туда, куда его вылили вы.
— Жжется же! — пожаловался рыцарь. — Уй! Больно как!
— А я думал, рыцари никогда и виду не подают, что им больно, — подтрунил над раненым Мэт. Рыцарь перестал ойкать и одарил его холодным взглядом. Мэт на этот взгляд не обратил никакого внимания, он был занят делом: перевязывал рану салфеткой.
— Бренди, — сообщил он рыцарю, — приостановит сильное кровотечение, и рана у вас будет почище. Я бы вам посоветовал поискать лекаря, но почему-то мне кажется, что сейчас вам больше помогла бы припарка, которую приготовила бы жена трактирщика. — И взглянув в глаза рыцарю, Мэт добавил: — А может, ваша жена?
Рыцарь покраснел.
— Следи за своими манерами, деревенщина!
«Вот ведь интересно, — подумал Мэт, — за манерами, значит, надо следить, а как насчет морали?»
— Как скажете, сэр рыцарь. — Он встал. — Боюсь, что больше я для вас ничего сделать, не сумею, ну разве что только историю рассказать, чтобы вы поменьше думали о боли.
Рыцарь подозрительно уставился на Мэта.
— А может, и правда? А про что история?
Мэт быстро обернулся и убедился, что словом «история» сразу привлек к себе внимание множества посетителей трактира.
— Про лорда Орландо, — ответил он рыцарю. — Племянника императора Карла Великого.
— Я про такого и не слыхивал.
— Ничего удивительного, — вздохнул Мэт. — Это просто сказка — по крайней мере в этом мире. Однако история, сэр рыцарь, замечательная, а что до исторической точности — да ну ее! Хотите послушать?
— Да! — хором крикнули все посетители, и Мэт вдохнул поглубже.
* * *
Минул час, опустели два кувшина пива, а Мэт с Паскалем разбогатели на целых два дуката.
— Слушай, да мы заработали, чтобы уплатить за постой нынче ночью, да еще и на завтра хватит! — Паскаль, похоже, забыл, что частично заработок принадлежит Мэту. — Сможем поспать, как люди!
Вспомнив удалившуюся наверх пару, Мэт понял, что ему не очень-то хочется там ночевать, как ни соблазнительно было выспаться на кровати. И еще он вспомнил про клопов, с которыми познакомился накоротке в предыдущей гостинице.
— Слушай, лучше мы прибережем деньги и поспим у огня. — Мэт вынул из мешка одеяло. — Видишь, хозяин уже велел слугам убирать столы. Того и гляди начнут выгонять тех, кто не остается тут на ночь.
— Ну ладно. Только за денежками, раз такое дело, придется приглядывать хорошенько. Хотя, с другой стороны, когда нам не приходилось за ними приглядывать? Завтра к вечеру доберемся до дома моих родичей. Там и выспимся по-людски.
Честно говоря, Мэт был почти уверен, что там их отправят ночевать на сеновал, но, может, Паскаль и прав — может, то, что он собирался увести дочь приютивших его родственников, никакого отношения к ночевке не имело. По меньшей мере покуда сквайру никто не протреплется про то, что на уме у Паскаля, глядишь, и Мэта не выставят из дому пинками. Может быть, Паскалю даже удастся благополучно смыться с его Панегирой...
Или очень сильно разочароваться. И честно говоря, второй вариант казался Мэту более вероятным.
Как только все, кому не нужен был ночлег в трактире, покинули его стены, те, что собрались тут ночевать, завернулись в одеяла и улеглись у огня. Мэт заметил: Паскалю не спится. Парень лежал с задумчивой физиономией и смотрел в одну точку прямо перед собой. Вскоре, однако, черты лица его изменились так, словно он увидел что-то страшное. Мэт пытался уговорить себя не лезть к Паскалю, мысленно твердил себе, что это не его дело, однако самоувещевания не помогли.
— Что тебе не спится? — проговорил он негромко.
Паскаль покраснел.
— Наверное, я слишком много выпил.
— Но вино не прогоняет сон. Оно, наоборот, усыпляет. Может, тебя огорчил поединок?
— Только из-за того, что я проиграл серебряный пенни, — ответил Паскаль, однако небрежность ответа показалась Мэту нарочитой, наигранной.
— Значит, поединок тебя таки огорчил, — нахмурился Мэт. — Но в чем же дело? Я-то думал, что только меня волнуют вопросы нравственности...
— Так и есть! Мне до этого никакого дела! Просто... ну, в общем, я как увидел, что рыцарь уводит даму, а дама-то — она же его, считай, лет на десять моложе, ну, я и подумал, вот ведь какие вонючие козлы они оба! Еще дрались за нее!
— О-о-о, — понимающе протянул Мэт. — Значит, покоя тебе не дает не пролитая кровь, а то, что ветреный мужчина искал взаимности у женщины моложе себя?
Паскаль, сверкая глазами, смотрел на огонь.
— Надеюсь, твою кузину не привлекают мужские потасовки?
— Не знаю. Не думаю, чтобы она была хуже других. Только я слыхал, что все женщины просто млеют, когда видят, что мужики дерутся за них.
— Ну да, сказочка известная. Ну а как ты думаешь, ей нравятся мужчины постарше?
— Да ты что! — возмутился Паскаль, пылая искренним гневом. — Он же ее, считай, вдвое старше, да к тому же, как пить дать, с толстым брюхом и вонючей глоткой!
Мэт сдвинул брови, изучающе посмотрел на Паскаля и сказал:
— Послушай, а тебе никогда не приходило в голову, что она не сможет вот так взять и забыть о том, что он очень богат?
Паскаль рывком сел, приблизил свое лицо почти вплотную к лицу Мэта и прорычал:
— Да как ты смеешь так оскорблять чистую, невинную девушку?
— Я никого не оскорблял, — поспешил заверить юного сквайра Мэт. — Я просто предположил. Значит, наверняка ты не знаешь, что он старый и уродливый?
— А каким ему еще быть? — буркнул Паскаль.
Мэт вымученно улыбнулся:
— Знаешь, некоторым удается сохранить неплохую форму, даже когда они занимаются сидячей работой. Вот только молоденьким редко нравятся сорокапятилетние. В этом смысле ты можешь, пожалуй, быть спокоен.
— Но у меня-то что есть? — вздохнул Паскаль. — Только одна молодость! Ни красивого лица, ни фигуры, ни денег, ни титула! Как подумаю про это, так прямо Дрожь пробирает, только все равно не могу... Как увидел этого рыцаря, уводящего даму наверх, где они предадутся плотским утехам... А тот-то, который собирается в скором времени обольстить мою драгоценную кузину, что он за человек?