Архиепископ рванулся в его сторону, затем разглядел монашескую рясу и побледнел.
На вершине холма в тылу его армии леди Мэйроуз тоже побледнела и, подхлестнув свою кобылу, поскакала к войску, крича на ходу:
— Посторонись! С дороги! Пустите меня, или все пропало!
Оторопевшие солдаты послушно расступались в стороны.
Архиепископ разинул рот, как рыба на песке.
— Неужели вы позволите какому-то монаху так честить вас? — возмутился ди Медичи. — Ну же, милорд! Весь ваш авторитет пойдет прахом! Осадите-ка его!
Архиепископ закрыл рот, его челюсть отвердела, и он поскакал навстречу МакДжи.
— Прочь с дороги, самозванец! Кто ты такой, чтобы порицать своего архиепископа?
— Ты прекрасно знаешь, кто я такой! — взревел МакДжи. — Я Моррис МакДжи, Генерал Ордена Святого Видикона Катодного! На колени, фальшивый прелат!
Его голос пронесся по всему полю — и достиг обоих армий. Все — и крестьяне, и рыцари, — разинув рты, уставились на него.
— Он сделал это! — воскликнул Туан. — Он заставил всех понять, какая глупость этот раскол!
— Сам ты самозванец и лгун! — возразил архиепископ. — Да ты даже не священник! Никто еще не видел Генерала нашего Ордена, ни разу еще он не ступал на Греймари!
— А теперь ступил! — МакДжи вытянул в сторону архиепископа кулак, и кольцо на его безымянном пальце сверкнуло под лучами солнца. — И вот мой перстень и моя печать!
Только архиепископ мог разглядеть узенькую медную полоску, украшенную крошечной микросхемой в таком же крошечном зажиме-крокодиле, но рыцари в передних рядах по обе стороны увидели, как кровь отхлынула с его лица.
— Тот самый перстень, — прошептал он. — Кольцо, сделанное самим святым Видиконом! Сколько раз я смотрел на его изображение в наших книгах и на нашей печати!
Королевская рать не понимала, что происходит, но догадывалась, что дела идут неплохо. Они разразились криками радости.
Этот крик ударил по ушам ди Медичи грохотом рушащейся на глазах победы. Он отчаянно огляделся по сторонам, желая броситься вперед с войском, но увидал на лицах своих солдат сомнение и понял, что они побегут, не успеют налететь рыцари короля. Как к последней надежде, он обратился к взводу монахов:
— Вперед, монахи! Ваш хозяин в беде! Вперед, за мной, ему на помощь!
Монахи переглянулись, потом еще раз посмотрели на двух клириков в центре поля. Никто не сдвинулся с места.
— Зарублю каждого, кто не пойдет за мной! — взревел ди Медичи, и его меч, свистнув, вылетел из ножен.
Монахи с ужасом глядели на герцога. Затем вперед шатнул отец Ригори, а за ним, один за другим, и остальные.
Мимо них вихрем пронеслась леди Мэйроуз. Оказавшись рядом с архиепископом она осадила лошадь.
— Одумайтесь, милорд! Вспомните о несправедливостях Римской Церкви! О поощряемом Папой беззаконии!
— Его Святейшество не может заставить силой блюсти заповеди, — прогремел МакДжи, — ибо сказано: «Отдавайте кесарево кесарю!»
— Папа потворствует ростовщикам!
— Церковь никогда не одобряла высокий процент!
— Он торгует индульгенциями!
— Его Святейшество учит, что лишь молитва и усердный труд, вера, надежда и любовь — облегчат нам дорогу в Рай!
Тут над ним взвился конь ди Медичи. МакДжи бросил на него один презрительный взгляд, а потом снова воззрился на архиепископа.
— Ко мне! — в ярости заревел ди Медичи. — Ко мне, Флоренцо и Пердито! Покажем этим бритоголовым пустозвонам, поставим их на место!
— Назад! — рявкнули на него оба клирика. Названные же графы ответили герцогу только уклончивыми взглядами.
— Первое Сословие приказывает тебе — удались! — проорал разъяренный архиепископ. — Божественные вопросы вне твоего разумения!
Ди Медичи, прищурившись, ответил архиепископу долгим взглядом, затем молча кивнул и повернул коня прочь — а архиепископ с упавшим сердцем понял: как бы ни закончилась эта битва, а ди Медичи он потерял навсегда.
Он снова обернулся к МакДжи, чтобы отстоять хотя бы то немногое, с чем он остался.
— Рим позабыл о Греймари и отдает приказания вслепую!
— Рим так глубоко печется о твоей стране, что послал сюда отца Увелла с неотложной миссией, приказав ему узнать о Греймари все, что он сможет! — прокричал в ответ МакДжи. — А теперь прислал меня, чтобы я отдал приказ воочию!
Леди Мэйроуз вцепилась в латную перчатку архиепископа:
— Но подумайте же, милорд! Если Рим прав, то у вас не будет меня!
Архиепископ замер, и на лице его вспыхнул пожар. Затем он огляделся по сторонам и только сейчас сообразил, что окружен своими собственными монахами.
— Отец Ригори! — с облегчением вскрикнул он. — Брат Хэсти! Братья, дети мои! Хватайте этого самозванца!
Но МакДжи строго взглянул на монахов, и все они повернулись в его сторону.
— Вы не подчиняетесь мне? — вскипел архиепископ. — Хватайте его!
МакДжи медленно поднял руку, чтобы все монахи смогли увидеть его перстень.
— Вы поклялись повиноваться мне! — в отчаянии вскричал архиепископ. — Приказываю вам, вспомните свой обет!
— Мы клялись Ордену, милорд, — ответил Ригори с непроницаемым лицом, — а значит, и Генералу. И наша верность ему превосходит наш долг перед тобой.
И медленно опустился на колени, преклонив голову. Один за другим остальные монахи последовали его примеру.
— Вы никогда не верили в мои доктрины, — прошептал посеревший архиепископ. — В глубине ваших сердец вы всегда желали сохранить верность Риму и Короне, но вам не хватало смелости заявить об этом!
Ригори не поднял склоненной головы и ничего не возразил.
— Трусы! — взвыла леди Мэйроуз. — Если вы не можете одолеть самозванца, это сделаю я!
Она выхватила булаву из обмякших пальцев архиепископа и занесла ее над головой, чтобы обрушить на МакДжи.
Но воздух вспорол возмущенный крик, достойный разгневанного ангела, и с небес на них обрушилась маленькая фигурка верхом на метле. Булава в руках леди Мэйроуз рванулась вверх, едва не сбросив всадницу с седла, а затем метнулась к ее голове. Леди Мэйроуз завизжала, стараясь увернуться от страшных шипов, а архиепископ, с испуганным криком бросившийся ей на помощь, едва успел перехватить булаву.
— Соблазнительница! — взвизгнула маленькая ведьмочка, кружась в десяти футах над головами. — Гнусная распутница!
А сверху уже спускалась ведьма постарше, оседлав метлу по-женски, боком.
— Милорды! Славные рыцари! Неужели вы позволите этой змее ползать среди вас? Ловите ее!
Голос колдуньи непостижимым образом подталкивал к действию, брал за душу чем-то большим, чем простыми властными нотками. Графья с криками облегчения (наконец-то и они могли заняться чем-то полезным) бросились вперед и, с дюжиной рыцарей набросившись на леди Мэйроуз, вырвали подстрекательницу из рук архиепископа. Тот взревел, вновь преисполнившись ярости, поймал булаву, выпавшую из женских рук, и замахнулся на обидчиков.