– Я не Пиротехник, а Пиромаг, – неосторожно высунулся тот из-за спины Торстена, где благоразумно укрылся.
– А я тебя понизил! – рявкнул Ганц и снова дернулся в его сторону, едва не упав при этом (Арра успела ухватить его за ворот рубахи). – За бездарность!
– Подумаешь, не рассчитал немного, – Пироман снова нырнул за неширокую спину Таффи. – Но результат-то налицо!
– И не только на лице, – с осуждением, громко заявила Арра. – На рубахе тоже и на штанах… и волосы припалились. Хорошо без серьезных ожогов обошлось.
– Птичка, ну, пожалуйста, отпусти меня, – резко развернувшись на месте и оказавшись с ней лицом к лицу, умоляюще попросил Ганц. – Я ничего плохого не сделаю, я только сверну шею этому пиротехнику…
– А вот это совершенно ни к чему, – возразила девушка. – Способ обнаружения заклинаний у него, конечно, варварский, но согласись, очень даже действенный.
– Что? – Ганц замер, потом очень медленно повернул голову в сторону магистра Трио. – Джузеппе, о чем она говорит?
– Ты же слышал, – ласково откликнулся тот. – Пироман, хотя и с некоторыми излишними спецэффектами, довольно четко продемонстрировал нам всем, что ты находишься под воздействием некоего заклинания. И поскольку никто из нас… Арра, ты в расстроенных чувствах, ничего такого с Ганцем не натворила?
– Не додумалась, – скривила губы она и, наконец, отпустила Ганца.
– Макс, а ты? Таффи? – оба только молча покачали головой. – Я тоже. За нянюшку Матильду я ручаюсь, а Лэрри… нет, не думаю, что он к этому причастен.
– Послушай, Джузеппе, я тебя невыносимо уважаю, как ученого, – с горечью заметил Ганц, – но чем читать лекции, ты бы лучше разобрался, что за пакость такую на меня наслали.
– Непременно. Но, видишь ли, для этого просто необходимо, чтобы ты успокоился, – невозмутимо объяснил магистр. – Дело в том, что когда объект сканирования так сильно взволнован, он создает мощный эмоциональный фон, который…
– Не надо лекций! И я абсолютно спокоен, – Ганц сжал кулаки и метнул полный отвращения взгляд в сторону Пиромана. – Это пусть некоторые, здесь присутствующие, волнуются.
– Вот и славно. Значит, мы можем приступать к сканированию. Арра, сумеешь?
– Без проблем. Только пусть ляжет.
Ганц послушно растянулся на траве.
– Что дальше делать?
– Ничего. Просто расслабься. Можешь закрыть глаза и подумать о чем-нибудь приятном.
– Хм, – Ганц опустил веки, – о приятном… например, как я нашему Пиротехнику осиное гнездо под одеяло подкладываю. Подойдет?
– Вполне, – усмехнулась Арра, опускаясь рядом на колени. Она осторожно и быстро, едва касаясь пальцами, ощупала его голову. Потом, сосредоточенно нахмурившись, медленно повела раскрытыми ладонями и замерла, почти касаясь груди Ганца. Воздух вокруг рук девушки начал сгущаться, замерцали мелкие серебряные искорки.
– Что, так сложно? – встревожено спросил Джузеппе. – Тогда прервись, вместе попробуем. И Таффи поможет.
– Дело не в этом, – напряженно ответила она, – я просто хочу убедиться… хотя… пожалуй, действительно, попробуй сам. Таффи, тебе тоже имеет смысл взглянуть. Как специалисту.
Магистры немедленно подошли, присели рядом с Ганцем. Он дернулся было, открыл глаза, но Джузеппе коротко рявкнул:
– Лежать! И глаза закрой!
Ганц послушно замер. Торстен, тем временем, вытащил из небольшого кармашка на воротнике странного вида приборчик – нечто вроде крохотного вентилятора со шкалой индикации, радующей глаз спокойным бежевым цветом.
– Ну-ка, посмотрим…
Арра немного отодвинула руки, и он положил вентилятор Ганцу на грудь, щелкнул маленьким рычажком. Несколько секунд ничего не происходило, потом лопасти дрогнули, повернулись, стали вращаться все быстрее, слились в один, сверкающий перламутром круг. Бежевый цвет индикатора постепенно менялся: сначала появился слабый желтый оттенок, он перешел в бледно-оранжевый, потом стал быстро краснеть. Когда по шкале, мерцая, начали переливаться насыщенные алые волны, Торстен выключил прибор, убрал его и посмотрел на Арру.
– Ты права, – кивнул магистр в ответ на вопросительный взгляд девушки. – Но, по-моему, можно убрать. Джузеппе?
– В любом случае, убирать надо. Что ж ему, и дальше так ходить?
– Осложнений не будет, как думаете? – с сомнением спросила девушка.
– Прямое, навесное… не должно. Действуй по стандартной схеме.
– Стандартная у меня тоже очень хорошо получалась, – заикнулся было Пироман, но тут же сник под внимательными взглядами трех пар глаз. – Да я ничего, просто, если бы нужно было помочь…
– Вот именно, если бы было нужно, – довольно ядовито заметил Джузеппе. – Сиди уж смирно, Пиротехник.
Арра снова сосредоточилась на Ганце. Около минуты она, непрерывно бормоча заклинания, водила ладонями, оставляя в воздухе слабый струящийся след. Потом замолчала, внимательно разглядывая получившийся сложный рисунок, качнула головой, поправила несколько линий, замыкая их.
– Оп-па! – серебристые искорки, дружно вспыхнув, исчезли, а девушка резко упала на бок и откатилась в сторону. Тут же села и вытерла руки о траву. – Фу, надо же, гадость какая!
– Ну что? – нестройным хором спросили Джузеппе, Таффи и Пироман.
– Я могу открыть глаза? – подал голос и Ганц.
– Можешь, – разрешила Арра. – А что касается заклинания, то никаких сомнений, оно было.
– А у кого были сомнения? – расхрабрился Пироман. – У меня, лично, не было.
– Может, ты все-таки скажешь, птичка, что это было за заклинание? – немного нервно спросил Ганц, сделав вид, что не услышал его.
– Это было очень качественное, добротное заклинание невезения, – ответил вместо Арры Торстен.
– Заклинание невезения?! – Ганц уставился на него. Повернулся к девушке и повторил с тем же выражением: – Заклинание невезения?!
– Именно, – Арра кивнула. Помолчала несколько секунд и добавила, – по крайне мере, это объясняет, почему на тебя в последнее время свалилось столько мелких неприятностей.
– Ты хочешь сказать… Все эти рваные, испачканные куртки, ушибленные локти, разбитая посуда…
– Все это – результат действия заклинание невезения, – спокойно закончила она.
Весь день Деннис провел, прислушиваясь и приглядываясь к тому, что творится в Университете. А Университет бурлил. Студенты бродили по территории, собираясь в большие группы и, оживленно жестикулируя, обсуждали последние события. Преподаватели сбивались в кучки более мелкие – по два три человека, зато и на месте почти не стояли, постоянно переходя от одной группы к другой. И даже самые дисциплинированные, те, что добирались до аудиторий, в результате, занимались теми же разговорами, с той единственной разницей, что делали это не во дворе, а под крышей учебного заведения.