— Я знаю, — сказала она, улыбаясь в ответ. — Я все думаю, как романтично встретился Джонни с Далси. Это правда, что они встретились в вашей артистической уборной?
Он кивнул.
— Да, это случилось именно там.
В ее глазах мелькнул расчет.
— А что говорит по этому поводу ваша очаровательная жена? — спросила Мариан. — Она не собирается сниматься с вами в кино?
Он внимательно посмотрел на нее.
— К сожалению, нет, Мариан, — ответил он. — Синти придется вернуться в Нью-Йорк, чтобы начать репетиции новой пьесы. — Подняв глаза, он увидел, что к ним приближается Синти. Он снова посмотрел на Мариан. — Кстати, а вот и она сама. Вы можете обо всем спросить у нее.
Синти подошла к ним.
— Синти, — сказал он, улыбаясь, — познакомься, пожалуйста, с Мариан Эндрюс. Она хочет узнать твое мнение о кино.
Синти улыбнулась ей.
— Кино, Уоррен? — спросила она с удивлением на лице.
— Правда, трудно подобрать слова, чтобы описать, как это чудесно, что ваш муж снимается в своей первой картине вместе со своей двоюродной сестрой? — спросила Мариан.
Синти поглядела на Уоррена и, улыбнувшись, повернулась к Мариан.
— Это, конечно же, прекрасно, — сказала она с сарказмом. — Если, конечно, подбирать слова.
Мариан она сразу понравилась. Видно, что она любит говорить правду и не боится репортеров, что уже само по себе редкость. Ее улыбка была искренней.
— Я понимаю, что вы имеете в виду. — Мариан протянула ей руку. — Думаю, что мы будем друзьями.
Лоренс Ронсон покидал свою первую голливудскую вечеринку с чувством разочарования. Он ожидал настоящей вакханалии с танцующими гуриями. Ронсон глянул на Билла Бордена, о чем-то возбужденно беседующего с друзьями. Он был рад, что наконец их дело закончено и он может возвращаться домой.
4
— Я рад, что все закончилось, — сказал Питер, со вздохом усевшись в кресло.
Эстер посмотрела на него и улыбнулась.
— Ты рад? — спросила она. — Думаешь, я не рада? Кто вынужден был всем заниматься в то время, как ты корчил из себя знаменитость?
Питер тепло посмотрел на нее.
— Конечно, ты, мама, — сказал он умиротворенно. Он нагнулся расшнуровать ботинки. — Но мои ноги меня доконают. — Освободившись от туфель, он надел шлепанцы, затем встал и развязал галстук. — Знаешь, я подумал, что стоит построить дом побольше, здесь нам тесновато.
Она как раз снимала платье.
— А чем тебя не устраивает наш дом, хотела бы я знать? — спросила она.
Он повернулся к ней.
— Да в общем-то все нормально, но он слишком маленький и старомодный, вот в чем дело. Не забывай, что мы построили его перед войной. — Он сделал рукой широкий жест. — Я приметил одно шикарное местечко на Беверли-Хиллз. Мы можем построить бассейн, теннисный корт, и у нас еще останется много места.
Она повернулась к нему спиной.
— Расстегни мне корсет, — попросила она. Он наклонился, чтобы расшнуровать его. — Так, значит, нам нужен бассейн? — спросила она. — Ты что, умеешь плавать? А теннисный корт? Ты не слишком стар, чтобы становиться спортсменом?
— Это не для меня, Эстер, это для детей. Представляешь, как они себя будут чувствовать, если у всех будут бассейны, а у них нет?
— Пока я не слышала, чтобы они жаловались, — сказала Эстер, поворачиваясь и глядя на него. — Так кому нужен дом побольше, тебе или им?
Он кротко посмотрел на нее и заулыбался.
— Тебя не проведешь, а? — сказал он, обняв ее за плечи.
Она шутливо оттолкнула его.
— Вспомни, сколько тебе лет, Питер, — напомнила она.
Он, простодушно улыбаясь, смотрел на Эстер.
— Я еще не так уж стар, — возразил он.
Она вновь улыбнулась ему.
— Конечно, не старый, если хочешь построить плавательный бассейн, не умея плавать.
— Но, послушай, — запротестовал он, — я, владелец крупной компании, живу в доме, меньшем, чем у моих подчиненных! — Он начал расхаживать по комнате, расстегивая рубашку. — Это же просто смешно! Люди могут подумать, что я нищий.
Она отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Иногда он вел себя как сущий ребенок.
— Ну давай мы построим дом побольше, кто же против?
— Значит, все в порядке? — сказал он, подходя к ней.
Она кивнула.
Из-за окна раздался шум подъезжающего автомобиля, Питер подошел к окну и выглянул.
— Интересно, кто бы это мог быть? — заинтересовался он.
— Может быть, Марк? — предположила она. — Дорис сказала мне, что он был у Джорджа Полана.
Питер, вытащив часы, взглянул на циферблат.
— Но уже четвертый час! — сказал он. — Придется поговорить с ним утром. Не дело приходить домой так поздно.
— Не беспокойся ты так, — сказала она с материнской гордостью. — Марк хороший мальчик.
— Все равно мне это не нравится, — возразил он, стоя у окна и покачивая головой.
Эстер посмотрела на него.
— Отойди от окна, а то простудишься, — сказала она.
Дорис лежала в постели, глядя в окно. Ярко блестели звезды, лунный свет заливал комнату. Тишину ночи нарушало лишь легкое стрекотание цикад. Дорис глубоко вздохнула, но, прежде чем выдохнуть, задержала воздух в легких. Ее охватило чувство умиротворения. Давно она себя так не чувствовала.
— Иди, поговори с Джонни, — настаивала ее мать. — Он тебя не укусит.
Нехотя она выполнила просьбу матери. Сначала Дорис чувствовала неловкость и напряжение. Интересно, может, он специально избегал ее каждый раз, когда приходил? Но он разговаривал с ней весело и непринужденно, и чувство страха у нее прошло.
Ее мать права. Нечего было бояться. Она надумала себе все страхи. Она почувствовала, как по щекам покатились слезы. Как хорошо было больше не бояться и не прятаться от него! Ее удивила проницательность матери. Может, когда-нибудь и она начнет так разбираться в людях? «А может, никогда», — подумала она. Но теперь это не имело значения. Впервые за долгое время она заснула спокойным крепким сном.
Марк устало поднимался по ступенькам в свою комнату. Интересно, спят родители или еще нет? Отцу не понравится, если он узнает, во сколько он вернулся. Сердце у него застучало, когда он вспомнил, что произошло сегодня ночью. Его вдруг обуял страх. А что, если она была больна? Сколько случаев было среди знакомых ребят, которые подцепили ту или иную болезнь от девчонок! Но страх улетучился так же быстро, как и возник. Нет, с ней все в порядке, она такая чистая. Он у нее был первым, как она сказала. Зайдя в комнату, он быстро разделся в темноте. Надев пижаму, он пошарил в кармане брюк и достал оттуда тюбик с таблетками. Зажав таблетку в руке, он в потемках направился в ванную — все равно надо подстраховаться на всякий случай.