– Ну что ж тут поделать, дар у тебя какой-то… неклассический. Потоки энергии слишком грубые и подвержены колебаниям, чья амплитуда больше, чем резерв иного мага.
Волшебнице теперь приходилось очень внимательно прислушиваться к просьбам и капризам зеленого коротышки. В том числе и тем, которые касались уроков чародейского мастерства. Ей удалось убедить необычного ученика, что заниматься голыми вовсе необязательно и даже более того, может сильно помешать процессу. Но пока это был ее единственный крупный успех.
– Для стандартных чар подходит слабо, – продолжала она. – Иллюзию и друидизм, направления, в которых я весьма неплоха, с такими данными в принципе не освоить. К целительству и зачаровыванию, требующим филигранного контроля, лучше и не подступаться. Стихийная магия в своей массе грубее и подходит больше, но она тоже не на высшем уровне.
– Мне казалось, у меня очень даже неплохо удается вызывать молнию и огонь, – обиженно посмотрел на нее гоблин. – Электричество – это самое первое, чем я научился управлять!
– Да, но силы, которую ты тратишь на жалкую искорку, нормальному магу бы хватило на разряд, поджаривающий сразу трех-четырех врагов!
Эльфийка вновь прислушалась к происходящему за дверью. А потом опустилась на колени и заглянула в замочную скважину. Оттуда ей моргнул зеленый глаз с вертикальным зрачком. Оставалось лишь догадываться, как давно обитатели импровизированной тюрьмы узнали о творящемся возле их узилища разговоре.
– Какая радость, под моим чутким руководством ты начинаешь учиться плохому! – снова смахнул слезу умиления гоблин, и Фиэль невольно задумалась, почему ей никогда не случалось бывать в театрах этой расы. С такими выдающимися данными они просто обязаны являться величайшими актерами всего Арсарота. Ведь не мог же ее собеседник быть сейчас вполне серьезным, правда? – Интересно, сколько времени мне потребуется на то, чтобы приучить тебя раздеваться в людных местах и избавить от лишних моральных комплексов?
– Я столько не проживу. Я не темная эльфийка с их бесконечным сроком жизни. Ха, первый раз думаю, что это преимущество, а не недостаток.
– Намек понял, – серьезно кивнул гоблин. – Приму меры!
Эльфийка выпрямилась и, порывшись по карманам, нашла пару амулетов-пропусков. С таким амулетом можно было творить волшебство внутри магической печати. Правда, даже с ним подобный процесс был сложным. Но по крайней мере все силы из гостей узилища чародейский рисунок теперь не высосет. Крепко зажав артефакт в кулаке, она начала возиться с замком. А потом изо всей силы толкнула дверь, надеясь ушибить стоящую за ней демоницу. Увы, суккуба проявила изрядную сообразительность и заранее отошла к стене, в которую уходил конец скрепленной с ее ошейником цепи. Двадцать или тридцать звеньев остались свободными, и теперь она сжимала их в руке на манер кнута, излюбленного оружия подобных ей созданий.
Гоблин, широко расставив руки, пошел в лобовую атаку:
– Здравствуй, моя радость! Ну, как ты тут? Не приставали ли к тебе этой ночью с порочными целями? Не предлагали ли низких и недостойных, но крайне притягательных простых плотских радостей? Как, опять нет? А почему?!
Матрас разминулся с головой зеленого коротышки буквально на волосок и, упав, поднял пыль по всему погребу. Попади он в цель и мог бы сломать хрупкому гоблину шею. Или ребра. Паладин огорченно цокнул языком. По его глазам было видно, что он крайне жалеет об отсутствии своего штатного оружия в виде зачарованного молота. Уж им бы он из слишком юркой, наглой и приставучей цели точно сделал одну большую кровавую лепешку.
– Знай свое место, тварь! – синие глаза сэра Джерара смотрели грозно, а брови паладин насупил так, что они почти касались некогда аккуратных, но сейчас изрядно разросшихся усов. – Что за грязные намеки? Если я еще хоть раз услышу такое в мой адрес…
– Мы ему не нравимся, моя прелесть, – печально констатировал гоблин и при помощи телекинеза поднялся в воздух, а после попытался залезть суккубе на ручки. Но та отпрыгнула от коротышки так, словно он был по меньшей мере ядовитой змеей.
Фиэль про себя завистливо вздохнула, оценив возможности странного зеленого существа. В этом месте она колдовать почти не могла, поскольку большинство ее чар разрушилось бы еще на этапе создания. Однако нахальному поганцу было на чудовищные потери энергии наплевать. Даже теряя три четверти вложенной силы, его волшебство все еще оставалось в состоянии выполнить поставленную задачу. А когда оно все же иссякало, Тимон, похоже, просто создавал новое.
– Эх, никто меня не любит. Злые вы, уйду я от вас… Вот хотя бы на кухню, там, кажется, недурной шашлык сегодня к вечеру будут жарить. И если кое-кто тут намерен отмалчиваться как раньше, то повара будут долго чесать голову над ее копытцами, пытаясь определить вид дичи.
– Правильно, на костер отродье зла! – возликовал паладин. – Я давно говорил, что надо ее казнить!
– Вы не едите плоти разумных, – голос суккубы был достаточно уверенным и ровным, но поза ее выдавала. Демоница забилась в угол и сжалась в комочек. – Даже те из жителей Арсарота, что склонили головы перед Огненной Ордой, редко идут на такое.
– Вопрос привычки, полагаю, – сказал гоблин, подлетев к пленнице и зависнув у нее над головой в опасной близости от рогов. При желании та вполне могла бы попробовать его просто забодать… Вот только пленница почему-то очень боялась разозлить зеленого карлика. Эльфийка даже заподозрила, что та может каким-то образом чувствовать его истинную сущность. – Учитывая их дела, каннибализм бы не сильно подмочил сектантам репутацию. Видимо, некроманты просто слишком консервативны в своих кулинарных пристрастиях.
– Я не понял! – пользующийся свободой перемещения по погребу паладин снова поднял над головой тяжелый матрас. – Ты их что, за это порицаешь?!
– Да нет, просто не понимаю логики некоторых смертных и бессмертных, – философски пожал плечами гоблин, игнорируя угрозу, и опустился на пол. Видимо, левитировать в недрах высасывающей магию камеры было слишком тяжело даже для него. – Ну, так как, девочка, готова к сотрудничеству? Или мы продолжим вчерашний сеанс, только на этот раз уберем отсюда всех посторонних, способных помешать процессу?
– Не надо! – передернулась суккуба, когда Тимон протянул руку и, взяв демоницу за подбородок, заставил поднять опущенную было голову. – Мне вполне хватило!
– Ты разве ее уже пытал? – Фиэль внимательно осмотрела пленницу и не нашла на той следов особых повреждений.
Ответил ей не гоблин, вглядывающийся в зеленые глаза суккубы, а паладин, с презрительной миной наблюдающий за всем этим:
– Да разве это можно было назвать пыткой?! Ха, одно глупое бессмысленное баловство! Этот мелкий уродец даже пальцем не тронул демоническое отродье! А ведь я, презрев свое достоинство, был готов прийти ему на помощь, дабы вырвать у нее из глотки признание во всех совершенных преступлениях и планы некромантов! – паладин буквально кипел от сдерживаемых эмоций, но ничего, кроме экспрессивной ругани и энергичных взмахов руками, себе не позволял. Понимал, что стоит ему перейти границу, как война все спишет. А попавшегося в плен к сектантам воина света его соратники искать даже не будут и пытаться, заранее внеся неудачника в число погибших при исполнении своего святого долга. – Привязал над головой бочонок, из которого сочилась вода по капле! Какой с того может быть вред?! Для начала следовало сжечь эту ее отвратительную шерсть на ногах! Вырвать по одному все зубы! Ну, а уж потом…