«На то, что они у него не получаются, жаловался он зря», – на последних остатках рассудка подумала волшебница, чувствуя, что начинает изменять уже лет сто как покойному мужу. Тот, к его счастью, до начала времени войн не дожил, поскользнувшись во время строительных работ на крыше.
Белье, которому полагалось бы прикрывать самую нежную часть женского организма снаружи, уже требовательно терло его изнутри. Внизу живота начинало расползаться предательское тепло. Тело решительно было настроено на получение удовольствия и к доводам рассудка прислушиваться не желало.
Гоблин продолжал о чем-то допрашивать суккубу, не подавая и вида, что рядом происходит еще хоть что-то интересное. Сменив тактику, эльфийка сама окуталась магической защитой в виде возникшей из ниоткуда воды. Созданная волшебным образом преграда могла уберечь создательницу от несильных ударов. Или более чем нескромных прикосновений.
– Не лги! – чтобы мотивировать свои действия в глазах окружающих, она хлестнула демоницу чарами, словно окатив ведром воды. И понадеялась, что ее собственные соски не слишком выделяются через тонкую ткань платья. Хотя, судя по ощущениям, они должны были вот-вот ее просто проткнуть. – Этого не может быть!
Суккуба испуганно пискнула и сжалась в комочек еще больше. Теперь она, если бы не рога, копыта и крылья, очень напоминала молодую эльфийку, которую мама застала в комнате вместе с кавалером, но зато без одежды. Гоблин обернулся к волшебнице и укоризненно посмотрел на нее… Златокудрой стало так стыдно, словно сначала она отобрала у ребенка только что подаренную игрушку, а потом еще и отдавила хвост его любимому котенку.
«А чего этого не может быть-то? Я же совсем не следила за разговором! – подумала Фиэль, смущаясь и стараясь не покраснеть. Не только от того, что намокшая одежда очень уж плотно облепила ее тело и подчеркивала все его линии. По которым теперь с большим интересом шарил взглядом паладин, чье лицо в данный момент было ничуть не менее похотливым, чем у гоблина, когда тот заигрывал с неосторожно приблизившимися к нему представительницами прекрасного пола. Предательское тепло внизу живота никак не хотело рассасываться. Почему-то командир отряда, не раз водившая подчиненных в бой, сейчас абсолютно утратила контроль над своими эмоциями и волновалась сильнее, чем когда убегала с пустым резервом от стаи вурдалаков. – Интересно, если мой внук случайно узнает о том, как низко пала его бабушка, он хоть когда-нибудь со мной заговорит?»
– Я говорю чистую правду! Арсарот нужен Огненной Орде из-за особо мягкой и неагрессивной маны, имеющейся в этом мире, – пропищала суккуба, закрыв лицо руками и явно ожидая новых ударов. Хитрый прищур Тимона и паника демоницы навели Фиэль на какую-то неясную мысль, но она никак не могла ее толком сформулировать. – Магической энергии и в иных мирах полно. Она есть везде, черпай не хочу! Но только ваша практически неагрессивна и идеально подходит для управления природой, создания целительных заклинаний и долговечных артефактов. Я сама, кроме родного измерения и ваших земель, нигде не бывала, но привычная от рождения энергия отличается от местной, как вода от песка! Имея в своем распоряжении подобный ресурс, Огненная Орда сможет создавать неисчислимые армии. Содержать их и не заботиться о том, что бойцы передохнут с голоду. Вооружать всех солдат зачарованным оружием, которому равного найдется немного. Когда Арсарот падет, а ваше жалкое сопротивление будет окончательно сломлено, мы благодаря полученной мощи завоюем десятки и сотни миров!
– Этому не бывать никогда, мерзкое отродье! – чуть ли не с кулаками накинулся на нее паладин, оторвавшись от созерцания облепленной мокрой тканью груди эльфийки. – Слышишь? Никогда! Пока хоть один боец дышит, живет и чувствует, мы не сдадимся!
«Вот оно! – щелкнуло что-то в голове у Фиэль Златокудрой, и она по-новому посмотрела на зеленого карлика, у ног которого вновь испуганно попискивала суккуба, ища защиты от разбушевавшегося воина света. Тот факт, что она, скорее всего, могла убить гоблина одним хорошим пинком копыта без всякой магии, принят во внимание никем не был. Даже если демоница была слабейшей из своего племени, все равно ее кожа по прочности не сильно уступала кольчуге, а тонкие изящные руки с аккуратными коготками могли за считаные секунды прорвать сталь дварфийского доспеха. – Вот как он делает так, чтобы вокруг него все неслось кувырком? А сам не только не получает по заслугам, но и неизменно остается с какой-нибудь прибылью. Похоже, мне не повезло оказаться под властью неплохо умеющего управляться со своим даром эмпата!»
– Хорошо быть дикарем, – задумчиво пробормотал Тимон и плотоядно покосился на громко дышащую и обильно потеющую из-за многократного выполнения весьма простых движений суккубу. – Не нравится тебе кто-то, так поймал и убил. А нравится – поймал и съел!
– Я уже говорил, что на разбившемся дирижабле висел выписанный на твое имя диплом вашего столичного университета? – коварно осведомился Мал и расстроенно шмыгнул плоским носом. Во-первых, у орка никак не могла пройти появившаяся после купания в бурной реке простуда. А во-вторых, он отчетливо осознал, что к простой и понятной жизни в клане уже вернуться вряд ли сможет. Слишком уж ушлым он стал за время общения с гоблинами и до обидного похожими на них духами в гоблинских тушках. Если только попробовать стать шаманом? Способностей у него, правда, не имелось, но для этого дела главное суметь договориться с духами. А опыта по части подкупа у того, кем стал его напарник, хватает. – Между прочим, он с отличием. Апчхи!
– Я стараюсь! – демоница понимала, что ею недовольны. И, соответственно, ждала очень возможных по такому поводу репрессий. В чем именно они будут заключаться, она не знала… Впрочем этого, скорее, не знал в настоящий момент никто, включая ответственного за их проведение гоблина. Но в любом случае подвергаться хоть какому-то наказанию пленница явно не стремилась. Как и добиваться положительных результатов в своей работе. – Перепробовала все, что только можно, а он не встает! И даже не шевелится!
– А вот людоеды утверждают, что если варить человека живьем, то некоторое время он будет помешивать себя сам, – снова вернулся к созерцанию занятой крайне важным делом пленницы зеленый коротышка. – Как думаешь, правда?
– Ну, я же стараюсь! – суккуба с надеждой посмотрела на орка. Лысый верзила, многие годы обучавшийся воевать и отточивший свое мастерство в десятках схваток, явно казался ей куда более нежной и отзывчивой персоной, чем маленький нахальный эксплуататор. Или просто более подвластной природным женским чарам, для использования которых не требуется ни капли магии. – Я уже все перепробовала! И терла его, и щипала, и била, только разве покусать осталось!
– Попробуй! – мгновенно оживился гоблин. – Точно! Как же мы это забыли? Ну, чего стоишь и на меня смотришь так умоляюще? Шнель, шнель!
– Я не буду, – уперлась рогами, в переносном, правда, смысле, пленница. – Он вонючий, мерзкий и гнилой!
Обсуждаемая персона в виде покалеченного вурдалака, имевшего в общей сложности примерно одну рабочую конечность, а вернее, маленькие культяпки всех четырех, глухо ворчала. Суккуба, жаждущая смягчения условий своего плена, призналась в знании основ темной магии. Впрочем, в той или иной мере ими владело большинство разумных демонов. Вот только приведенная к агрессивному покойнику, с немалым трудом отбитому от собратьев, демоница никак не могла заставить оживший труп слушаться ее приказов. Нежить не пыталась загрызть пленницу, сдуру сунувшуюся к ней прямо в яму. Но и не спешила подчиняться ее командам. Чары, обряды, парочка ритуалов, попытки напоить ее кровью горе-чернокнижницы, вежливые увещевания и даже побои не помогали.