Рен выразительно приподнял бровь, но я поспешила опередить его.
– Храбрые воины, мы не хотели поднимать тревогу! Но мы только что вернулись из путешествия и принесли новости о королеве ракшасов. Поверьте, мы бы ни за что не позволили себе нарушить покой Владык, если бы не сведения величайшей важности!
– Королева ракшасов использовала против нас страшную магию! Она пыталась помешать нам предупредить свой народ!
Для пущего эффекта Рен добавил от себя леденящую кровь историю о том, как королева пытала его. Я заподозрила, что он говорил чистую правду, поэтому мне не составило большого труда изобразить ужас и схватить Рена за руку. Я даже сумела выжать из себя скупую слезу.
Похоже, именно она стала последней каплей, убедившей охрану в нашей искренности.
– Идите за нами, – приказал воин.
Двое стражей повели нас вверх по лестнице, а остальные остались на своих постах. Примерно на середине пирамиды мы свернули в мраморный коридор и стали спускаться по хрустальным ступеням в глубь храма. Стены пирамиды вздымались вверх, встречаясь в одной точке высоко над нашими головами. С того места, где мы находились, грани хрусталя казались сверкающими окнами, расположенными под разными углами.
Полы во внутренних помещениях храма, как и в коридорах, были выложены мрамором цвета слоновой кости с золотыми прожилками. По обе стороны от изваяний Владык пламени, восседавших на тронах из чистого золота, росли стройные огненные деревья, простиравшие свои пышные ветви к вершине пирамиды. Мы проходили мимо бесчисленных фонтанов, украшенных статуями из светящегося камня – фигурами цилиней, фениксов и других сказочных существ, струивших красно-оранжевую лаву. Теплый пар колыхался над бассейнами.
По пути Рен и Кишан осторожно потрогали раскаленную жидкость и нашли ее весьма бодрящей.
Вскоре стражи привели нас в другую часть храма, еще более красивую. Здесь тоже были статуи, в том числе прекрасное изображение коленопреклоненной молодой женщины, высеченное из гладкого желтоватого мрамора. Длинные волосы ниспадали до пояса женщины, огненные цветы украшали мраморные пряди ее волос. У нее были полные и красиво очерченные губы, каменные складки пышных одежд струились к ее ногам, разбегались по гладкому полу. Вокруг статуи лежали охапки свежих огненных цветов. Я сразу догадалась, что вижу перед собой изображение прекрасной Лавалы, утраченной возлюбленной братьев.
Один из стражей отдернул занавес, и мы увидели обоих Владык, вальяжно расположившихся возле юной девы, вышедшей из лавы. Они наперебой пичкали ее разными лакомствами, наполняли ее кубок и нежно нашептывали что-то. Какая-то женщина расчесывала длинные волосы девушки, еще одна втирала ароматное масло в ее кожу.
Теперь я видела, что эта девушка не была похожа на бодха. Кожа у нее была белая, не тронутая татуировками. Владыки то и дело старались лишний раз прикоснуться к красавице: брали ее за ручку, целовали пальчики. Они загоняли бедных служанок, приказывая им сделать то одно, то другое для удовольствия гостьи. Они взбивали ей подушки, разглаживали малейшие складочки на ее платье. На нас никто даже внимания не обратил, словно мы были невидимками.
Я вышла было вперед, но страж преградил мне дорогу и прошипел:
– Нужно подождать до окончания ритуала.
– Какого еще ритуала? – тихо спросила я.
Вместо ответа он покачал головой и прижал палец к губам. Ничего не понимая, я все же согласилась потерпеть и стала смотреть.
Один из братьев наклонился к девушке и промурлыкал:
– Пора, юная дева.
Второй брат выпрямился и хлопнул в ладоши. Слуги внесли в комнату прямоугольный предмет, покрытый шелковой тканью. Владыки встали, галантно помогли девушке встать и подвели ее к загадочному прямоугольнику.
Один из Владык поднял шелковую ткань, под которой оказалось сверкающее зеркало.
– Это зерцало нашей возлюбленной Лавалы. Нам было обещано, что однажды наша любовь вернется.
Второй брат посмотрел на девушку.
– Мы просим тебя взглянуть на свое отражение в зеркале. Если ты в самом деле наша Лавала, то к тебе немедленно вернется ее подлинный облик, и мы все вместе отпразднуем нашу долгожданную встречу. Если же ты просто юная красавица, принесенная в жертву дымной горе, тебя ждет перерождение. Ты станешь златокожей бодха, дочерью света. – Он нежно поцеловал руку девушке. – Если ты моя Лавала, молю тебя – выбери меня!
– Если она подлинная Лавала, то она узнает во мне своего возлюбленного! – мрачно возразил второй брат.
Его суровый тон испугал девушку, но стоило Владыке заметить это, как его лицо разгладилось и посветлело.
– Ты готова? – нежно спросил он, заглядывая девушке в глаза.
Она кивнула и повернулась к зеркалу. В первые секунды ничего не произошло, потом в глубине комнаты начал разгораться свет. Девушка ахнула, прижала ладони к лицу и задрожала всем телом. Ее волосы зашевелились сами собой, словно от дуновения ветра, их бронзовые пряди стали стремительно светлеть и густеть. Кожа девушки тоже побелела и засветилась, а когда она оторвала руки от лица и осмелилась взглянуть на себя в зеркало, я увидела на ее веках блеск розовых драгоценных камней.
– Я… я бодха! – еле слышно, обращаясь к самой себе, прошептала девушка, любуясь своей светящейся кожей и россыпью драгоценностей, украшавших ее тело.
Зато Владыки пламени были далеко не так довольны. Их руки сами собой сжались в кулаки, широкие груди вздымались, ослепительная кожа потускнела, а прекрасные лица исказились горьким разочарованием. Владыки уже не могли сдерживать свои чувства, и пол у них под ногами заходил ходуном. Храм погрузился во мрак. Рен и Кишан схватили меня за руки, и как раз вовремя, потому что пол снова содрогнулся. Зеркало треснуло, сверкающие осколки брызнули во все стороны. Я быстро посмотрела наверх и увидела, как за хрустальными стенами собираются черные грозовые тучи.
Девушка в страхе закричала, но слуги быстро увели ее куда-то.
– Лавала! – закричал один из братьев и упал на колени, а второй в отчаянии простер обе руки к статуе прелестной девушки. В следующую секунду мраморное изваяние треснуло. Паутина мелких трещинок побежала по лицу мраморной девушки, по ее рукам и телу.
– Остановись, Шала! – вскричал Вайи, но было уже поздно.
Желтоватый мрамор раскололся. Мраморная рука грохнулась на пол, а потом вся статуя стала крениться в мою сторону, так что приоткрытые губы красавицы оказались в опасной близости от моего лица, словно Лавала вздумала поцеловать меня в лоб на прощание. Кишан подхватил меня на руки, и они с Реном отпрыгнули в сторону, а в следующую секунду тяжелое изваяние с грохотом рассыпалось на куски в том самом месте, где мы только что стояли.
– Я цела, – быстро сказала я, когда Кишан поставил меня на ноги. – Ни царапинки!
Мне показалось, что Кишан снова напрягся, поэтому я выглянула из-за плеча Рена, чтобы посмотреть, в чем дело. Оказалось, что Владыки наконец заметили наше присутствие. Тьма, окружавшая их, прояснилась, но сердце у меня ушло в пятки, когда я поняла, что владыки заметили не нас, а меня. Они шли в нашу сторону и глядели на меня так, словно я была центром вселенной.